Эпоха неизвестного героя (СИ) - Куприянова Мария. Страница 25

Выбор пал на симпатичную гнедую лошадку. Зориан оседлал ее и шепнул имя прямо в ухо, заключая тем самым магический контракт. Отныне никто не мог увести гнедую, не зная, как ее зовут. Сообщить имя лошади своим попутчикам нелюдь не потрудился, провоцируя тем самым новый скандал. Коля, скрипнув зубами, проглотил выходку предка. Ему до зуда хотелось пустить в ход кулаки и вбить в полуэльфа разум, но сделай он это – гворр получит свободу, и тогда все усилия станут бесполезными.

Путешественники находились в дороге уже больше недели. Езда их не утомляла, оба уже привыкли к длительным переездам. Гораздо сложнее приходилось делить общее пространство, общаться сквозь зубы. Взаимная неприязнь постепенно нарастала, каждая мелочь, каждый промах бесили обоих, и нередко они срывались на крик. И только две вещи оставались неизменными и выполнялись несмотря ни на какие раздоры: ночные дежурства и дневные тренировки. От них зависела жизнь.

Во время боя Аргент давал волю чувствам и вовсю гонял Зориана. Тот злился, и старался достать своего неуязвимого партнера мечом. Казалось, теперь у него появилась цель – овладеть воинским искусством, чтобы победить ненавистного единорога. С каждым днем его движения становились все более отточенными, четкими, стремительными. В такие моменты Николай больше всего завидовал Аргенту. Он бы с огромным удовольствием скрестил клинки с предком, а, как известно, чего лишен, хочется получить вдвойне.

Между тем время шло. Местность в округе радовала своими пейзажами. Зеленеющие леса, ярко-синяя гладь озер, диковинные птицы и животные – Анделор прошлого поражал своей красотой и не имел ничего общего с мрачным и умирающим миром будущего. Магические частицы вдыхали в природу жизнь, делали ее неповторимой и прекрасной. И даже самое обыкновенное с виду растение, благодаря волшебству, приобретало уникальные свойства, подчас не самые безопасные.

Однажды путники остановились на привал около небольшого озерца. Зориан и Аргент по обыкновению начали тренировку, а Николай пошел собирать хворост. По дороге ему удалось подстрелить пару зайцев, так что всех ждал сытный и вкусный обед. Уходить далеко не понадобилось – вокруг валялось множество ветвей. Набрав приличную вязанку, Коля уже собирался возвращаться, как заприметил неподалеку странные цветы. На толстой короткой ножке слегка покачивались большие, с арбуз величиной, сферы. Ярко голубые, гладкие, как озерная гладь, они ловили солнечные лучи и разбивали их на мельчайшие искорки. Казалось, будто вода сама по себе собралась в шары, удерживаемая лишь силой магии. Цветы манили к себе, приказывали прикоснуться. И молодой человек поддался. Не в силах противостоять желанию потрогать замечательный шар, а, еще лучше, сорвать, он приблизился и протянул руку…

Больно ударил в плечо камень. Николай зло развернулся и увидел Зориана. Но тот, не обращая на него внимания, быстро поднял с земли еще один и швырнул его в голубой шар. Камешек скользнул по водянистой сфере, и в одну секунду цветок ощетинился шипами, острыми и длинными, как коготь уварга.

– Это – Шепот воды, – процедил Зор. – Одно прикосновение – и ты труп. От его яда нет противоядия. Каждый ребенок это знает.

Коля удивленно уставился на необычный и смертельно опасный цветок, который уже успел убрать шипы и вновь выглядел безобидно, а затем спросил:

– Ты следил за мной?

– Еще чего! – оскорбился полуэльф. – Отлить пошел. Ты это, лучше не трогай здесь ничего. Опасно.

С тех пор Коля старался не задевать даже знакомые растения. Впрочем, опасностей встречалось не так уж много. Страшные твари еще не заполонили эти места, оставаясь в Черном лесу, а разбойников, видимо, эта дорога не очень интересовала.

После случая с Шепотом воды отношения путников слегка потеплели. Что двигало в тот момент полуэльфом – истинное желание спасти человеческую жизнь или холодный расчет 'ты-мне, я-тебе', сказать было сложно. По крайней мере, атмосфера в маленьком лагере слегка разрядилась и путешествовать стало намного легче.

Так одни сутки сменялись другими, путники двигались все дальше на юг, приближаясь к Саад-Ару. А ночные костры во время дежурств напоминали о Коле часах, проведенных рядом с Эдель.

Наблюдая за летящими в небо искрами, он снова и снова воскрешал в памяти ее образ и почему-то не чувствовал боли. Даже зная, что девушка умерла, незадолго до смерти бросив его и сделав выбор в пользу другого. Он то ли настолько убедил себя, что обязательно спасет ее, то ли… То, что лежало на сердце не поддавалось описанию. Щемящие душу воспоминания смешивались с горечью предательства. Пламенные поцелуи в оазисе Мэр-Силок уничтожила роскошь Солинора.

Если у него появится шанс все исправить, все вернуть, поставить на свои места, хочет ли он переживать все заново? В их разговорах слишком часто звучала фраза 'мы слишком разные', так что волей– неволей в нее поверишь. Конечно же, он спасет принцессу. Всеми правдами-неправдами не допустит ее гибели. Но что он ей скажет потом? Что они будут делать, когда все останется позади? Захотят ли строить будущее вместе? И задумывается ли над этим вообще по-настоящему влюбленный человек?

Зориан не задумывался. Николай знал это также хорошо, как то, что земля круглая, а солнце движется с востока на запад. Побывав в его воспоминаниях, он ощутил всю силу его любви к эльфийке, Нарэне. Давняя история до сих пор раскаленным углем жгла его душу. И если он не перестает любить по прошествии уже стольких лет, то почему он, Николай, вдруг задумался о своем отношении к Эдели? Наверное, потому что так и не получил от нее всей ответной силы. Между ними осталось куча недоговоренностей, различий, собственных принципов и характеров, что свело на нет истинное чувство. Любила ли его когда-нибудь Эдель? Да, но кроме всего прочего, она еще любила и себя, и свое королевство, и свои крылья, чтобы так просто от всего отказаться. Продолжал ли он любить ее? Да. Но будто тысячелетний барьер вырос не только между их телами, но и между душами. Но он определенно знал, что обязан вернуться и посмотреть ей в глаза. Тогда все и решится.

До Саад-Ара, судя по карте, оставалось рукой подать. И именно тогда судьба, наконец, решила, что пора ей снова посмеяться…

Путники выехали из леса, и теперь дорога раздвоилась. Далее, с одной стороны простиралась выжженная солнцем степь. С другой – тонкая полоска леса. Как будто кто-то невидимой рукой прочертил невидимую границу, разделив растительность на зеленую и жухлую. Коля в какой раз достал карту, чтобы убедиться: обе дороги ведут в нужный город. Только через лес – дольше. То, что на бумаге обозначалось 'плодотворной долиной', теперь превратилось в мертвую землю.

– Приехали, – заключил он, рассматривая скудный пейзаж.

– Что такое? Боишься, голову напечет? – растянул ехидную улыбку Зориан.

– Нет, кто-то эту самую голову потеряет. Берем правее, так безопаснее.

– Судя по карте, левее – короче.

– Короче – на спине у Аргента. Пересаживайся и скоро будем в Саад-Аре, – но попытку примирения полуэльф тут же отверг, упрямо замотав головой. – Значит, едем по лесу.

Только не хотелось Коле туда ехать. Как ни странно, переход через степь, даже такую выжженную, казался гораздо безопаснее. А лес… оттуда веяло холодом, несмотря на жаркий день. Мороз пробежался по коже – дурное предзнаменование. Только если ехать через степь, будет еще хуже. Зориан свалится с лошади и тогда ничем ему не поможешь.

Путники свернули направо, и колючие еловые ветви сомкнулись за их спинами.