Квадра (СИ) - Воронина Тамара. Страница 40

Дан не стал комментировать свои выдающиеся моральные качества, особенно умение думать о последствиях. Умел бы, не хамил бы герцогине. Не нарывался бы на мозговой пинок от хозяина и благодетеля. И вообще, знал бы прикуп, жил бы в Сочи.

– Нирут, может, вам нужна Квадра, чтобы окончательно не превратиться во властителя? – Он опешил. Впервые за все годы. Глаза вытаращил. Ладно, не убьет же. – Я вашего брата не знаю, конечно, но те, которых я видел, больше похожи на машины для поддержания равновесия, чем на людей. Слишком равнодушны. Понятно, цели глобальные, а ради этого можно на мелочи внимания не обращать, ну типа привязанностей, дружбы, любви… Вы дружны с Велиром, но разве так, как мы с Гаем?

Глаза вкатились обратно и стали грустными. На несколько секунд.

– Удивительно. Это не приходило мне в голову, но очень может быть, что ты прав. Помимо всего прочего, я не хочу терять человеческие качества. Хотя, знаешь, даже без глобальных целей невозможно сохранить их за сотни лет жизни. Ты полагаешь, у Литов есть привязанности вне семьи? Разве что ты – и это их самих очень удивляет. Это свойство не расы, но возраста. Но у Флайта – это тот, которого ты темно-красным называешь, – привязанность есть. Ему больше восьмисот лет, и в его замке доживает свой срок его жена. Ей уже почти восемьдесят, конечно, ни о каких супружеских отношениях речь уже не идет, но Флайт привязан к ней, любит ее, пусть уже не как женщину, но как друга.

– Каждому нужно тепло, – смущенно пробормотал Дан. Вот уж кого бы не заподозрил никогда… – А вы были женаты?

– Не был. Не встретил, знаешь. Хотя имелись в моей жизни безумные влюбленности… ну вот как у тебя. Ты ведь понимаешь, что это не любовь, а влюбленность? Не мрачней так. Влюбленность – это тоже…

– Вы люди?

Два. Золотистые глаза расширились.

– То есть?

– Есть эльфы, люди, русалки – и властители?

Он опять надолго замолчал, и неловко снова стало Дану.

– До сих пор я считал себя человеком.

Ну-ну… В окно постучали. Кних. Удивительные птицы – дневные и ночные одновременно. Круглосуточные. Властитель распахнул створки, снял с птицы футлярчик с письмом, погладил кончиком пальца неказистые серенькие перышки и велел Дану птичку покормить. Птичка немедля перелетела поближе и уставилась требовательным взглядом. Умная, зараза. Дан накрошил книху хлеба, отхватил кусок колбасы. Властитель был задумчив, что выражалось в дергании себя за ухо.

– Поручение выполнишь?

– Вы спрашиваете?

– Спрашиваю. Потому что поручение не Квадре, а тебе. Ничего такого, чтобы отпускать всех. Один… экземпляр имеет нужную мне информацию и даже готов ее передать. Понимает, что сам я к нему не поеду, согласен на доверенное лицо. Тебя прошу не потому, что ты такой выдающийся, все проще: ты человек, а он ксенофоб, и дразнить его мне пока не с руки. Съездить, погостить несколько дней, чтоб все прочие успели заметить, что властитель обратил на него свой благосклонный взор, получить информацию и вернуться. Вроде отпуска. Ты ведь еще не видел океана? Места сказочно красивые. И очень далеко, так что придется тебе пройти через цепь порталов. Ты не особенно хорошо их переносишь, конечно…

– Но и не особенно плохо, – засмеялся Дан. – А у них там принято купаться в океане?

– Очень даже принято. Вот и поплаваешь, позагораешь… присмотришься к экземпляру, твое мнение непредвзято, так что интересно. Может быть, что-то еще попросит Велир – через него пойдешь. И у Велира можешь задержаться, если он попросит. Ты ему нравишься.

– Он пытается понять, чем я важен для вас.

– Я тоже пытаюсь, – хохотнул властитель и вытолкал Дана из комнаты.

* * *

Порталы его утомили, потому, выйдя из очередного, он охотно принял предложение магов попить сладкого чаю с булочками. Суетились маги как-то очень уж несерьезно. Конечно, представитель властителя, так сказать, чрезвычайный и полномочный посол, но ведь не могут же не понимать, что по сути – шестерка. Собственность. Перчатка. Дан изображал сосредоточенную важность, съел две булочки, от третьей отказался, и ее вместе с десятком других завернули с собой. Ехать было еще пару дней, но уже вполне по-средневековому – верхом. Лошадь Дан купил хорошую, не торгуясь, то есть свято выполняя путевые наказы властителя. Надо производить впечатление. Ладно хоть научился разбираться в четвероногом транспорте.

В общем, получилось представительно. Дан бросил косой взгляд на роскошную стеклянную витрину какого-то магазина – собственное отражение ему понравилось. Хоть сейчас на обложку под название серии «Магия и меч». Весь такой в черном…

Одному было не страшно, но неуютно. Привык к постоянному присутствию друзей, да и они расставались с ним очень неохотно, а Шарик так даже закатил целый возмущенный монолог, вот понять бы еще, что он говорит… Очень хотелось взять его с собой, но воспротивился властитель: сторожевой дракон не собачка, воспринимается не как домашний любимец, а как охранник, надо соблюдать политес, вот Дан и соблюдал. В дороге к нему присоседились, мелко и низко кланяясь, несколько торговцев, которых очень впечатлил меч, а разбойники водились на всех торных дорогах Траитии. А у торговцев запил нанятый охранник, они два дня ждали, не дождались, а тут такой кавалер, что разбойники от одного его вида разбегутся. Дан милостиво принял заботу о себе: при ночевке в чистом поле ему поставили отдельную палатку, костерчик разожгли, горячим ужином накормили, а когда и в самом деле объявились разбойники, Дан даже размяться не успел, разбежались, едва он мечом взмахнул. Тоже интересно. Поймать бы одного да расспросить, с чего вдруг мирный путник вызывает такой ужас, ну и пусть с мечом, тут только очень ленивый меча не носит, торговцы вон тоже не безоружны.

В общем, два дня пути растянулись в три, потому что Дан предпочел комфорт скорости. Властитель же сказал, можно не спешить. На прощание ему, кланяясь еще ниже, чем при первой встрече, подарили забавную штучку, прообраз зажигалки, хитроумно совмещенные в одном агрегате огниво и трут. Дан свернул на боковую дорогу – к поместью информатора, а торговцы поехали дальше, нервно шарахаясь от каждого куста.

Битый час он любовался океаном, открывшимся с вершины холма. Искупаться захотелось так, что Дан решил себе не отказывать в удовольствии, добрался до берега, разделся догола и с наслаждением поплавал, поглядывая на берег. Поместье было недалеко, его Дан увидел в очень выигрышной позиции: в лучах предзакатного солнца. Светило отсверкивало багровым от немногих окон замка, не столь красивого, как Нирутово владение, но уж точно не хуже многих других, уже виденных здесь.

Приняли его еще лучше, чем торговцы. Хозяин в пояс не кланялся, зато держался с достоинством, не то чтоб как с равным, на это его наглости не хватало, однако не вился мелким бесом, и Дану это скорее понравилось. Он хоть и представитель, но не властитель же. Дан предъявил верительные грамоты в виде сияющей черной татуировки на предплечье, представился, и его имя произвело неизгладимое впечатление по причине совпадения с фамилией властителя. «Это судьба», – без пафоса констатировал хозяин замка, благородный в графском звании и уморительнейшим для ушей Дана именем Кондрат.

Принимали по-царски. Дан подумывал, не шокировать ли немногочисленную публику, затребовав, например, картошку в мундирах, но не стал, потому что его поручили заботам… нет, не женщины. Богини? Ангела? Небожительницы – точно. Горькие воспоминания о Тике Тури выветрились из души, едва Дан встретился с ней взглядом.

Владеть собой он умел и раньше, но местная жизнь отточила это умение, так что он и глазом не моргнул, сказал положенный в таких случаях банально-изысканный комплимент и принял эти самые заботы: ел то, что она советовала, пробовал вина, которые она рекомендовала, поддерживал беседу, увязая все глубже и глубже и стараясь контролировать выражение лица. Стало совершенно ясно, что глаза Тики не будут впредь смотреть на него из каждого куста сирени. И запах перестанет преследовать. И исчезнет тоска. Уже исчезла.