Квадра (СИ) - Воронина Тамара. Страница 59

– И не надейся, – сдавленно произнес Аль. – Ты – это я.

Солнце наконец село. Темнота здесь была странная – то ли вода в озере немножко светилась, то ли белый камень замка за день набирал свет, но какое-то время после заката по галереям или по двору спокойно можно было разгуливать без фонаря. Смутный зыбкий свет, который любил Гай.

Зачем он бросился на Велира? ведь понимал, что не успеет, что магия сильнее руки. В очередной раз прикрыл Дана – зачем, ведь через минуту или две все равно… Надеялся быть быстрее Лары, надеялся успеть. Все пытался вернуть тот старый долг, не понимая, что никакого долга нет? Или считал, что… что просто обязан закрывать собой Дана. Хотел умереть первым.

– Я тебе еще спасибо не говорил, Аль,

– За что? – спросил эльф сдавленно.

– За катану. Ты же сунул мне ее в руку.

– Я? – Аль посмотрел на него. Зеленые глаза тускло светились. – Нет. Я даже дышать мог с трудом. До магии дотянуться не мог. Вообще.

– Значит, Нирут.

Между собой они перестали называть его властителем. Не хотелось.

Аль покачал головой.

– Тем более нет, Дан. Я магии такой мощи никогда не видел. Нирут ничего не мог сделать. Ничего. Он дышал-то с трудом.

– Ну не сама же она ко мне в руку прыгнула.

– Почему? Она – не обычное оружие. Ваше единение могло дать ей силу. Ты больше всего в жизни, больше самой жизни захотел, чтобы она была у тебя в руке – и она тебя услышала. Дан, ты, конечно, больше меня понимаешь в тех штуках в зале, в ядерном сдерживании и принципах программирования, но в магии лучше разбираюсь я. Ты не маг. Катана не магическое оружие. Но вот что такое вы вместе, вряд ли знают даже властители. Вы с ней успели. Не успела Лара, не успел Гай. Не сумел я.

– Мы как раз опоздали, – прошептал Дан. Горло сдавило. – Пойдем Шарика навестим, а? Я хотел его в комнату себе забрать, да ему там что-то не нравится.

Щенок на руках даже не проснулся. А тяжелый уже, килограммов на шесть. Отожрался тут, бездельник.

– А почему мы ему имя не дадим, Аль? Давай его Чернышом назовем? Он вон тоже… в цветах Нирута. Хоть бы одно пятнышко где было.

– Черныш – хорошее имя. У меня был пес в детстве. Каарун. Черныш по-вашему.

– Может, Каарун?

– Нет. Ты же не захотел бы назвать его Тяпой? Каарун остался в прошлом. Он долго для собаки прожил. А это Черныш.

Они спустились вниз. Шарика так обрадовало их появление, что они выпустили его побегать, а потом сели на самом берегу. От воды тянуло холодом, но Дан умел отгонять мелкие неприятные ощущения. Тренировка по эльфийскому методу долго не давала результатов, а потом как прорвало – Дан научился отделять от себя боль, холод, неудобства. Очень полезное умение. Шарик замер между Даном и Алем, положив голову им на плечи – пришлось сесть поближе друг к другу. Черныш побродил около воды, полакал немножко, шумно отфыркиваясь, потрогал воду лапой – не понравилось.

– Интересно, в воде и правда живет какое-то чудовище?

– Живет, – отозвался властитель. – Рыбу жрет, но спит большую часть года. Собственно, тоже рыба, наверное. Только очень большая. Можно мне с вами?

Он сел рядом, обхватил колено и долго смотрел на воду.

– Я понимаю, что ты не поверишь мне, Дан, – трудно сказал он наконец, – но не могу не сказать. Мне очень больно, что Гая нет. Я боялся потерять тебя, но думал, что… а оказалось, что могу чувствовать боль.

– Я верю вам, Нирут.

Аль немножко расслабился. А Нирут напрягся.

– Только не надо меня утешать…

– Была нужда, – удивился Дан. – Нирут, я бываю с вами дерзким или наглым, но всегда откровенным. Я верю вам. К тому же вас гложет чувство вины, а это способствует боли.

– Чувство? – переспросил властитель. – Это, Дан, не чувство, а осознание. Я переоценил себя, недооценил Велира – а в результате погибли Гай и Лара. Ты знаешь, что Велир надеялся, что Лара будет ему давать информацию?

– Еще и дурак, – констатировал Дан. – А может, я дурак. Мне казалось, что Лара нашла в нас сразу и семью, и друзей. Трудно объяснить… но Квадра – это и правда что-то большее, чем четверо представителей разных рас. Она не врала нам, Нирут.

– Не врала. Я, собственно, от нее это узнал. Не так давно, правда, когда… в общем, когда неприятности пошли косяком. Она рассказала. Поклялась, что никогда ничего не говорила Велиру. Избегала его. Она была хорошая девочка. Простая, естественная, как сама жизнь.

– Милорд, – осторожно начал Аль, – а что остальные?

– Какой я тебе к черту милорд, – проворчал хозяин. – Нирут я. Я для вас не властитель. Хоть сейчас браслеты сниму.

– Можно подумать, мы служим тебе из-за браслетов, – усмехнулся Дан. Раз не властитель, можно и на «ты». И оказалось, можно. – Нет уж. Я твой. Особенно теперь. Когда я вижу, что ты живой и нормальный, что способен проколоться, как последний лох, что способен чувствовать вину, признавать ошибки. Ты нам не хозяин, Нирут. И не был им, разве что прикидывался первое время. Или очень старался, только получалось… не очень.

– Не хозяин, – согласился он. – Потому что у свободных не бывает хозяина, а вы были свободны. Не властитель. Кто же?

– Друг, я полагаю, – ответил совершенно спокойно Аль. Дан согласился:

– Конечно.

Шарик нежно присвистнул и переложил голову на плечо Нирута. Но ненадолго. Друг-то друг, но Дан дороже.

– Так что там остальные, Нирут? – после паузы спросил Аль, словно всю жизнь называвший его по имени.

– А что остальные? Говорят, что не ошибается тот, кто ничего не делает. Что им и в голову не приходило, что причина моих проблем в одном из нас. Что у Велира были такие замыслы – ведь никакого резона для подобных поступков нет. В Траитии все спокойно. Последняя война, которую и войной-то назвать нельзя, уже забылась. Равновесие неколебимо. А если его кто-то соберется раскачать… мы-то на что?

– Ну-ну, а я спас мир, – криво улыбнулся Дан.

– Да. Я понимаю, что тебе не нравится в это верить, да и не верь, какая, к черту, разница, веришь ты или нет. Конечно, я подразумевал другое, когда говорил, что вам спасать мир… Ты подумай только, Дан. Аль, может быть, ты будешь более убедителен?

– Не хочет верить – не надо, – пожал плечами Аль. Шарик поворчал и снова угнездил голову. – Только мне вот очевидно, что властители непременно докопались бы до того, что стерло с лица Траитии город и кто стер с лица Траитии Нирута Дана. И тогда не исключено, что случилась бы не война магов, а война властителей, способная разрушить мир куда быстрее и эффективнее, чем та давняя.

– Люблю я тебя, Аль, – мягко сказал Нирут, – ты все всегда понимал правильно, хотя и изувечен ненавистью и одиночеством. Война властителей могла просто… просто взорвать планету.

Дан выслушал их и возражать не стал. Пусть верят во что хотят. Мир он спас? Ну и ладно. Спас. Но не спас Гая.

– А кто теперь отвечает за зону влияния Велира?

– Все. Просто у каждого из нас увеличилась зона влияния. Если появится еще один властитель, она уменьшится. Что тебе, Люм?

– Послание от императора, ваша милость.

Нирут встал, бросил им: «Дождитесь меня» и зашагал к тому. Люм постоял рядом.

– Мне жаль Гая и Лару, Дан. И Аль. Никогда бы не подумал, что смогу сожалеть о ком-то… Тем более не о людях.

– Знал ты раньше не людей, – улыбнулся Аль.

– Я очень хорошо знал себя.

– Самокритично, – оценил Дан. – А ты не изменился разве? Научился сожалеть. Это немало.

– Ну да, – буркнул Люм и как-то непозволительно торопливо ушел.

– Очеловечивается, – серьезно сказал Аль. – Правда. Только я его все равно не люблю. И ты тоже. Но это ничего. Что там, интересно, срочного от императора? Основы пошатнулись?

– Императорские разве что. Может, Гент какой заговор раскрыл. Текучка.

– Он это умеет.

Они перебрасывались незначительными репликами, глядя на воду. Дан поймал себя на том, что потирает запястье. Именно в том месте, где его прокусывали клыки Гая. Пустота никогда не заполнится.