Инфернальная музыка - Фостер Алан Дин. Страница 4
– Что-то раньше ты о спине ни разу не заикался.
– А че, надо было?
– Нет, наверное. Просто, мне кажется, очень уж спокойно жизнь течет, особенно сейчас, когда Талея с Виджи ушли, а дети в школе. Да и в бизнесе затишье…
Мадж порылся в сумке с рыболовными снастями, достал очки.
– Кореш, я тебе читал последнее письмо?
Джон-Том улыбнулся:
– Это которое ты таскаешь с собой и достаешь при каждом удобном случае? В котором говорится, что близнецы постоянно влезают в драки, все ломают, ищут неприятностей и вообще устраивают черт-те что?
Выдр нацепил очки на нос.
– Ага, оно самое. Скажи, славные ведь шельмецы?
– Да еще какие, – признал Джон-Том, вымучивая улыбку.
– Кое с чем мы согласны, – вмешался новый голос.
Рыбаки подскочили и обернулись.
– Талея? – нахмурился Джон-Том. – Я думал, вы с Виджи отправились в Линчбени за покупками.
Выглядела она фантастически, этого он не мог не признать. Многие годы, прошедшие с той первой встречи, когда она склонна была не выслушивать комплименты, а снести ему голову, если и сказались на ее фигуре, то только к лучшему. Что ни говори, а несколько лет, проведенные в бегах, – лучшее средство для сохранения красоты на всю жизнь.
– Милый, мы с Виджи и еще кое с кем из соседок отправляемся в Л'бор. К вечеру не жди, и к завтрашнему вечеру тоже. Меня не будет несколько дней.
Джон-Том мысленно дал себе подзатыльник.
– Да, верно. На прошлой неделе ты говорила о своих планах. Из головы вылетело, извини. Что-то забывчив я стал в последнее время…
Талея подошла и горячо поцеловала его в лоб.
– Дорогой, ты уж не кори себя чересчур. До маразма тебе еще очень и очень далеко.
– Спасибо за комплимент, – сухо проговорил он.
Жена отвернулась.
– Пожалуйста, постарайся содержать дом в порядке и не суйся в кухню без крайней необходимости. Я не раз слышала, как ты грубишь тарелкам, хоть и знаешь, какие они чувствительные. Не забывай следить, чтобы гости пользовались при входе очищающим волшебством, и выгони крысу.
– Не волнуйся, я способен позаботиться о своем доме, – заверил он сдержанно.
– Да, милый, способен, когда сосредоточишься. Но твой разум нередко витает в облаках, и ты путаешь заклинания. Помнишь, как ты хотел заткнуть щели в мусоропроводе, а в результате весь хлам застрял между половицами?
Джон-Том метнул пылающий взгляд в Маджа, ценой невероятных усилий прятавшего улыбку.
Чаропевец вежливо пожелал супруге благополучного путешествия, и они обнялись на прощание. И лишь когда Талея скрылась с глаз, Джон-Том аккуратно выдернул удочку, закрепил крючок на удилище и погнался за выдром вокруг ближайшего дерева. Но, как всегда, не поймал. Прыти у Маджа с годами убыло, но к его другу время отнеслось ничуть не снисходительнее.
Глава 2
Всего лишь трое домовых бездельничали в гостиной, но и этого казалось слишком много. Один выписывал эллипсы над кушеткой, второй копошился под кофейным столиком, а третий предпочел свисать с потолка на ножках-присосках.
В спальне дела обстояли еще хуже – там обосновалась орда крошечных чертенят всевозможных цветовотблекло-виниловогодо шоколадно-бежевого. Они так мельтешили, что выглядели единым пятном; порой в их суете просматривалась организованность, но чаще царил хаос, в котором они налетали с разбегу друг на дружку, все опрокидывали и устраивали кучу малу.
Усталый и злой Джон-Том ходил по комнатам и пытался навести хоть какой-то порядок. Настроение было хуже некуда, даже струны удивительного инструмента звучали не в лад. Текстам недоставало вдохновения, и в результате домашнее хозяйство подвергалось большему, чем обычно, воздействию потусторонних влияний. Особенно упорно сопротивлялась ванная, и когда он разбил полную бутылку нечисти, спасающей от пробок в сливной трубе, пришлось ретироваться в студию и поискать пригодную для дезинфекции терминологию. Неудачи больно ранили самолюбие, утешало одно – не было свидетелей его позора.
Все же благодаря упорной борьбе древесное жилище приобрело подобающий вид. Демоны и черти шипели, отхаркивались и украдкой плевали друг в друга огнем. Наконец музыка Джон-Тома изгнала последних, и он приступил к утомительной работе – восстановлению заколдованных обоев.
Оказывается, домоводство – занятие крайне чароемкое.
Из прачечной послышалось громкое лязганье. Джон-Том тяжело вздохнул и направился туда, без вдохновения выводя дуарные трели. В следующий миг из двери выпорхнул на перепончатых крылышках бледно-лавандовый домовой с невыразительными детскими чертами лица.
– О, повелитель, – пропищал он, – черти, которым поручена сухая чистка, затеяли перебранку!
– Что? Я всего-то попросил, чтобы они вывели пятна на пяти тряпках.
Неужели это так сложно?
– Да, хозяин, я знаю. Естественно, поручи ты эту службу домовым, не было бы проблем.
– Домовые не умеют обращаться с теплом, как черти. А ну, прочь с дороги!
И Джон-Том смел ябеду в сторону.
Чистильщиков в прачечной было четверо – раздутых, как воздушные шарики, с огромными ртами, в бородавках. Самый высокий едва доставал Джон-Тому до пояса. Они были увлечены жарким спором. На вешалке висели две куртки, аккуратно выглаженные и покрытые желеобразным веществом, ничего общего не имеющим с пластмассой или целлофаном.
– Ну, из-за чего простой?
Ближайший черт от неожиданности рыгнул, и из его носа выскочила любимая багряная блузка Талеи. Она была вычищена лишь наполовину: на талии осталось большое пятно. Черт заторможенно передал блузку товарищу, и тот проворно выплюнул вешалку.
– Это все они, – заявил черт с вешалкой, указывая на сидящую напротив парочку. – Специально волынят.
– Мы всего лишь осторожны, – возразил один из обвиняемых. – Любому известно, что слишком высокая температура вредна для ткани.
– Да, мы хотим как лучше. – Его приятель продемонстрировал толстые коренные зубы и дохнул серой.
Джон-Том решил, что дезодорантные чары тут были бы не лишними.
– Параметры заклинания требуют, чтобы вы работали сообща. Я не потерплю больше проволочек, и чтобы никаких споров.
С этими словами он повернулся и вышел из прачечной. Тепловые черти – склочники каких поискать, но в чистке одежды им нет равных.
«Господи, – подумал он, – неужто ради всего этого я учился властвовать над великими силами и штудировал старинные книги? Я, Джонатан Томас Меривезер, самый искусный чаропевец в этом мире и всех прочих, где мне довелось побывать! Двадцать лет я совершенствую свое мастерство и оттачиваю талант… чтобы лучше прибираться в доме и чище стирать белье?»
Он встряхнул дуару и возопил. По всему дереву, во всех его пролезших в иные измерения комнатах и коридорах демоны, домовые, черти и духи навострили уши не уши и шире раскрыли глаза не глаза.
– Убирайтесь! – бушевал Джон-Том. – Всех увольняю! Освобождаю от обязательств. Исчезните, прочь из моего дома, оставьте меня в покое!
Некая тварь, целиком состоящая из длинных упругих рук, отшвырнула метлу и обрадованно прошипела:
– Как раз вовремя! Разве это работа для порядочного, уважающего себя кошмара?
После чего спешно взорвалась изнутри и исчезла.
Слуги пропадали со стонами, шипением, воем, плачем, визгом, смехом облегчения. Одни уносились по канализационным трубам, другие – через дымоходы, третьи – в окна, кое-кто даже просачивался сквозь поры дерева. Какой-то черт дерзко воспользовался парадной дверью, но Джон-Том решил не преследовать его в судебном порядке за нарушение чернокнижного протокола. Он слишком устал, слишком сильно был раздосадован. Оказавшись наконец в полном одиночестве, чаропевец бессильно опустился на недочищенный кухонный стул.
Впрочем, он остался не совсем один.
– Прошу прощения.
Джон-Том вытер пот со лба.
– Ну, что еще?
– Повелитель, выслушай меня.
Джон-Том обернулся и увидел четырехфутового ярко-синего демона в сандалиях из резного азурита и темно-бирюзовой жилетке. «Не рядовой демон, – подумал человек, – очень уж важно держится».