Смертельная ртутная ложь - Кук Глен Чарльз. Страница 56

– Когда я проходила мимо, ты спал.

– Я просто дал отдохнуть глазам, проклятая свинья.

Бах! Старик, видимо, упал. Его пальцы потеряли чувствительность, и теперь, особенно когда торопился, он не мог толком приладить протез.

Клюнув Линду в лобик, я бросил:

– Мне лучше скрыться.

– Позже увидимся. – Она многообещающе подмигнула. (Испытываю необъяснимую слабость к подмигивающим женщинам.) – Клянусь… – прошептала Линда и отправилась помогать старому Джеку, проигнорировав старуху. Та, ничего не заметив, продолжала вести спор за двоих.

Я сумел проскользнуть незамеченным, а в этот момент старик начал речь об одержимых старых девах, которым повсюду мерещатся молодые люди.

61

Длинный, трудный день все никак не кончался. У меня болели даже те места, о существовании которых большинство людей и не подозревает. Я прошагал слишком много миль, и мне чересчур часто мяли бока. Все это очень смахивало на старые недобрые дни, когда Покойник делал все так, что у меня вообще не было отдыха.

Я было поклялся себе, что сделаю еще одну, последнюю остановку и закончу трудовой день. Но тут же застонал, вспомнив о своем договоре с Морли.

Для полного счастья мне не хватало лишь Торнады. И зачем только я придумал это?

Все потому, что я не типичный солдат и исправно несу службу.

Удивительно, во что эти гражданские недоумки сумели превратить бывшего морского пехотинца, который, как любой настоящий солдат, не пошевелил бы пальцем без крайней на то необходимости.

Еще не видя торгового заведения Виксона и Уайта, я почувствовал, что происходит нечто неприятное. Вся округа погрузилась в тишину, которая обычно предшествует взрыву насилия.

Приблизившись к лавке, я увидел, как внутри нее среди окровавленных обломков шастают упыри-мародеры.

Бросив короткий взгляд, я понял, что мудрый человек здесь не стал бы задерживаться, а продолжал бы движение в прежнем направлении – например, как я, на юго-восток. Но я почему-то решил, что необходимо осмотреть лавку и с другой стороны.

Полковник Туп взмахом руки отослал своих подручных.

– Выше нос, Гаррет. Вот видите, все разъяснилось наилучшим образом.

– У вас здесь, похоже, сильное эхо. Кроме того, здесь было слишком светло. Солнечные лучи неудержимым потоком заливали каземат через восточное окно. Для любого разумного человека было еще слишком рано, чтобы вылезать из постели. Туп явно не принадлежал к этой категории. По правде говоря, у меня начали возникать сомнения, вхожу ли и я в их число.

– Не пора ли нам перестать встречаться подобным образом?

– Это была не моя идея, Гаррет. Как вам понравилось помещение?

Я, как возможный свидетель, провел чересчур короткую ночь на соломенном тюфяке в вонючей камере Аль-Хара.

– Вши, блохи и клопы приветствовали мой визит.

– А сейчас вы расскажете мне, почему мои люди нашли вас в эпицентре очередного побоища.

– Кто-то воззвал о помощи, и ваши бандиты возникли почти сразу. Я просто потрясен. – В старые времена стража двинулась бы в противоположном направлении – избежать возможного столкновения, в котором могли бы оказаться пострадавшие. – Но мне послышалось, будто вы сказали, что все разъяснилось наилучшим образом.

– Я имел в виду лишь то, что вы лично никого не резали на куски. Свидетели утверждают, что вы возникли на месте преступления после того, как затихли предсмертные крики. Я желаю знать, почему произошло то, что произошло. И как вы очутились там.

– Грэндж Кливер.

– Ах вот как! – Он подождал продолжения и, не дождавшись, сказал: – Не вижу никакой связи. Может быть, вы изволите просветить меня? Могу вам сказать: трупы выглядят так, словно для убийства была использована самая черная из всех черных магий.

Я кивнул, хотя и не верил, что там присутствовала магия.

– Это бессмысленно.

Кто-то явно хотел выдать их смерть за ритуальное убийство. Я был убежден, что Робин и Пенни организовали свидание с судьбой через агентство, именуемое «Грэндж Кливер», которое, однако, постаралось направить следствие по ложному пути в сторону Маренго Северная Англия. Это заставляло меня думать, что Эмеральд Дженн нашла убежище у Маренго, а Кливер желал, чтобы мы выковырнули ее оттуда.

– Интересно, почему у меня создается впечатление, что вы, Гаррет, не до конца со мной искренны?

– Что? Какого черта вам от меня еще надо? Когда я отвечаю на ваши вопросы, вы злитесь. Не отвечаю – снова злитесь. Для этого я мог бы остаться дома и препираться с Покойником.

– Вы отвечаете на вопросы, но мне кажется, вы все время говорите вовсе не то, что мне надо.

Я сделал глубокий вздох. Нам предстоял период длительного бесполезного бодания, дарящий столько радостей людям наших профессий. Я опять вздохнул…

В помещение ворвался крошечный, внешне безобразный полукровка. Он бросил на меня такой взгляд, словно я не имел права торчать в кабинете Тупа.

– Привет, Шустер, – сказал я. Шустер не удостоил меня ответом.

– Началось, – объявил он Тулу.

– Будь они прокляты. – Туп мгновенно утратил интерес к такой крошечной козявке, как я. Видимо, на горизонте появилась более жирная добыча. Но все же он одарил меня взглядом и бросил «Зов»!», направившись вслед за шефом секретной полиции, который уже успел умчаться прочь. На ходу Туп заявил:

– Убирайтесь отсюда, Гаррет, и постарайтесь больше не спотыкаться о жмуриков. Превосходный совет. Быть может, он вовсе и не такой болван.

Интересно, что имел он в виду, упоминая «Зов»?

Чтобы узнать это, много времени не потребовалось. Я вышел на улицу. Где-то на севере, по-видимому, недалеко от моего дома, поднимался столб дыма. Пришлось выдавливать обрывки новостей из пробегающих мимо людей.

Обычная драка в таверне переросла в серьезные расовые беспорядки. Люди открыли охоту на кентавров. События, похоже, не выходили из-под контроля до тех пор, пока «Зов» не выступил с провокационным призывом. Последовали поджоги домов кентавров-иммигрантов. В события оказались вовлечены и другие племена. В грандиозных строительных лесах, окружающих Бледсо, развернулась своеобразная партизанская война. Больница в итоге вместо ремонта подверглась еще большему разрушению.

Началось всеобщее безумие. Оставалось надеяться, что Туп и Шустер овладеют ситуацией. По крайней мере на этот раз.

Наверняка последуют новые вспышки. И дела, прежде чем начать улучшаться, станут значительно хуже.

Происходит поляризация общества.

Я шел очень осторожно, стараясь, однако, оставаться видимым для всех, кто мог интересоваться моей персоной.

62

Скользкий и Айви засуетились вокруг меня сразу, как только впустили в дом.

– Ребята! Ребята! Мне требуется другое внимание, то, что я мог бы получить только в семейной жизни. Мне надо поесть. Надо поспать. Мне надо задушить сквернослова-фламинго, чтобы жить впредь, не раздражаясь и без опасения ненароком совершить убийство.

Птичка, ожидая моего возвращения, на всякий случай спряталась.

Из комнаты Покойника я взял немного денег и, прежде чем выйти, с пристрастием изучил логхира. Мне показалось, что я почувствовал в атмосфере нотку скрытого веселья и издевки.

Скользкого я откомандировал за припасами, а Айви сказал, чтобы тот предоставил мне три часа для сна. К тому времени, когда он меня разбудит, ванна должна быть приготовлена и завтрак готов. Затем, с трудом дотащившись до спальни, рухнул в постель. Покойника можно будет очистить от паразитов позже. Я ворочался без сна довольно долго – Попка-Дурак успел проквакать за это время половину фразы. И сразу наступила пора вставать.

Айви прекрасно справился со своей задачей, как будто всю жизнь занимался домашней работой.

Меня разбудили вовремя. Я сумел соскрести с себя грязь в десятигаллонной медной ванне. Внизу меня ждал классический завтрак. Айви был пьян в стельку, Попка-Дурак восседал у него на плече. Птичка молчала. Все ее внимание было поглощено тем, чтобы удержаться. Из клюва у нее несло почище, чем из пасти Айви. Наверное, Скользкий дал ему в пользование целую бутылку. Старый добрый Скользкий, он так заботливо относится ко всем своим друзьям.