Опасные небеса - Корн Владимир Алексеевич. Страница 16

Гастиль посмотрел на дно чашки, затем на уже опустевший кофейник.

– Что было потом, представить легко. Альвендиец лег на «Фелиппу» всем своим весом и ее наклонило так, что часть людей сразу же выпала за борт. Мне самому удалось удержаться только чудом.

Навигатор погибшей «Красавицы Фелиппы» вздрогнул всем телом, вероятно вспоминая полные ужаса вопли людей, падающих к земле навстречу своей смерти. Или заново пережив те мгновения, когда вместе с ними едва не выпал сам.

– Грот-мачта треснула пополам, и наше счастье, что рухнула она в другую сторону, выпрямив корабль. Невероятно, но Амачинель сумел посадить корабль. Мы сразу бросились в джунгли, глядя на то, как альвендийцы спускаются, чтобы поживиться тем, что осталось от нашего корабля. Я видел, спрятавшись в кустарнике, как они высаживают своих людей. К утру умер капитан Амачинель, вероятно, у него не выдержало сердце.

«Ну да, многие из капитанов рано или поздно уходят на тот свет именно так. И в этом нет ничего удивительного: сердца у них изнашиваются от постоянного напряжения. Как л’хассы».

– Потом они улетели. К рассвету, когда мы приблизились к «Фелиппе», на ней не осталось ничего ценного. Альвендийцы забрали все, что только можно унести и что стоит хотя бы медную клипу. Недалеко от корабля мы и нашли Конрака. Он единственный остался на корабле, вероятно, надеясь спрятаться на нем. Мальчишка. Кто-то из них обнаружил его, после чего раскроил голову топором или саблей.

И Гастиль посмотрел на палубу, туда, где лежало тело того, о котором он сейчас рассказывал.

– Вот так нас и осталось десять человек, вернее, уже девять, из восемнадцати, – закончил свой рассказ навигатор.

– Выпейте все-таки рому, Гастиль. Люди еще не придумали лучшего средства в таких ситуациях, да и очень сомневаюсь, что когда-нибудь у них получится. Брендос проводит вас в каюту, а я распоряжусь Эмметту, чтобы он вам принес рому, и все, что к нему полагается. Надеюсь, вам это поможет.

Понимая, что ему совсем не до этого, и все же не смог удержаться, чтобы не спросить:

– Скажите, Гастиль, а что это были за отблески на скале?

Тот пожал плечами:

– Даже не представляю. В ущелье мы попали уже в сумерках, и скала выглядела обычной. Но стоило нам только разжечь костер, как мы обнаружили то, что позже увидели и вы.

– Ничего себе!

Я едва не присвистнул, когда передо мной открылся вид Алавесира с высоты мостика «Небесного странника», летящего на обычной для себя высоте. Обычная – высота, с которой на земле видны окна домов, движение рук и ног идущих людей. Ниже – связь с землей не позволит кораблю развить всю скорость, на которую он способен. Ну а выше просто холодно, хотя ход можно набрать значительно больший. Конечно, если забраться совсем уж высоко, связь с землей станет настолько мизерной, что летучим кораблем невозможно будет управлять, и тогда его будет носить по небу волей ветра. Удивиться стоило: Алавесир, вопреки моему ожиданию, выглядел не намного меньше Монтосела, и кораблей на посадочном поле стояло около десятка. Теперь я понимал слова Гастиля, когда на мой вопрос «почему именно Алавесир?», он ответил:

– Из него будет проще добраться куда угодно.

– Девять, – произнес навигатор Гастиль, после чего оторвал трубу от глаз и протянул ее мне. – Взгляните во-о-н на тот, что находится чуть поодаль от всех остальных, на самом берегу залива.

– Нет, не он, – вернул я ему трубу некоторое время спустя. – Хотя, несомненно, ганипурец.

Есть у меня один заклятый враг, с далекого Ганипура, огромного острова, расположенного посреди Сурового моря. Настолько заклятый, что каждая встреча с ним едва не заканчивалась гибелью моего корабля. Не хватало только встретить его здесь. А корабль похож, очень похож, и даже носовая фигура, которыми так любят украшать ганипурцы свои корабли, тоже изображает морского дракона. Но у этого кормовая надстройка пониже, да и сам он явно более ранней постройки: в мощную трубу Древних такие детали разглядеть достаточно легко.

– Люк, может быть, на этот раз без обычного твоего ребячества? – тихо, для нас двоих, спросила меня Николь.

Мне действительно хотелось приземлить «Небесный странник» так, чтобы произвести на всех впечатление. Николь посмотрела на меня особенным взглядом, и я все ожидал от нее услышать: «Обещаешь?», но она промолчала. Промолчал и я. Не знаю, как она догадалась, но от своего намерения я не откажусь.

– Куда будем сажать корабль, капитан? – поинтересовался Рианель Брендос.

Вообще-то, несмотря на большое количество кораблей, на поле свободного места хватало. Особенно на противоположном от города краю. Не самая престижная часть посадочного поля, чего уж там, но так и мы ведь не что попало, чтобы приземлять корабль именно там. Раз его там посадишь, другой, а потом и все поле будет свободным, но тебе обязательно скажут: «Что ты, мол, не свое место занимаешь? Твое место во-он там!» В общем: сам себя не будешь уважать, и другие не станут. Особым шиком считается посадить корабль как можно ближе к обязательной на краю поля таверне. Чтобы спустил с борта трап, сошел по нему на землю и оказался у самых ее дверей. Немного преувеличиваю, но так оно и есть.

Таверна в Алавесире была знатная, в два этажа. И размеры далеко не самые скромные, такая и на материке бы для любой столицы подошла, что тоже немного удивительно. И невдалеке от нее стоял двухмачтовый корабль. Так вот, я и поставил себе задачу приземлить «Небесный странник» между ним и таверной. Причем не просто приземлить, а таким образом, чтобы всем сразу стало понятно: капитан на «Небесном страннике», несмотря на молодость – мастер своего дела. Словом, произвести на всех нужное впечатление. Работать нам на Островах, надеюсь, придется долго, так что лишним не будет. И немалое скопление кораблей как раз к месту – много любопытных глаз будет наблюдать за приземлением корабля.

Я осмотрел корабль: все на местах. Энди Ансельм расположился у кабестана. За штурвалом – лучший наш рулевой Гвенаэль Джори. Ну и парусная команда наготове, а она у нас состоит из целых двух человек: бородача Родрига и подруги Ансельма – Мирры. Так что можно начинать.

Прищурившись, я вгляделся в небо. Как будто бы воздушные потоки не думают распадаться, что особенно нежелательно в этот ответственный момент.

– Считаете, места для нас будет достаточно? – поинтересовался Брендос, выглядевший абсолютно спокойным. Приятно, когда твой навигатор так уверен в тебе.

– Думаю, да, – пожал я плечами. – Иначе нам придется заплатить за ремонт таверны. Или этого корыта, что стоит рядом с ней.

Сказать по правде, «корыто» таковым совсем не выглядело. Напротив, он выглядел в точности как моя мечта о новом корабле.

Двухмачтовый красавец с увеличенной кормовой надстройкой, где капитанская каюта обязательно должна быть значительно просторней моей. Ну и обводы корпуса у него такие красивые, что залюбуешься, хотя это уже мелочи. Мне бы такой корабль, да с приводом Аднера!.. Эх, мечты, мечты.

– Энди, оборот влево, снижаемся. И помедленней, помедленней.

Мы шли к выбранному месту полным ходом, и поэтому ни в коем случае было нельзя снижать высоту резко. Как выражается Берни Аднер, когда противоположные силы начинают действовать друг на друга, жди беды.

– Гвен, держи курс прямо на то белое здание, – судя по всему, городскую ратушу.

Помимо моей воли, сердце стучало часто-часто: сейчас начнется!

«Может быть, зря я все это затеял?» – пронеслось в голове. Но что-то менять было уже слишком поздно: внизу полно зевак, и на кораблях, и на самом крыльце таверны, и все они сообразили – сейчас что-то будет.

– Родриг! – взревел я, и «р» у меня получилось красиво так, раскатисто. – Гафель на правый борт! – и уже тише, подавая команду на штурвал, до него всего три шага: – Гвен, право руля. Руль на борт!

«Небесный странник», все еще следующий полным ходом, накренившись, начал разворачиваться кормой вперед. И когда он почти уже развернулся, я отдал новые команды: