Темное сердце - Михалев Артем Аркадьевич "Русс". Страница 23

Мама смешалась и, чтобы скрыть чувства, отвернулась к окну. Продолжить она смогла нескоро, но голос звучал твердо, словно она озвучивала давно принятое и всерьез обдуманное решение:

— Не хочу вам мешать. Не буду! Мы ведь в другое время росли. Ценности были другими, да и война только-только закончилась. Дед твой, между прочим, до самого Берлина дошел пацаном сопливым. Так что Стальновым есть чем гордиться! Только прошу, за Юлей присмотри, чтобы она не влезла куда не следует. Девочка моя…

Не знаю, что она хотела сказать, но вовремя вернувшаяся из ванны сестренка оборвала этот тягостный для нас обоих разговор. И все равно, я еще не раз замечал, как мама отворачивалась в сторону, тайком смахивая слезы. В эти моменты я ловил себя на мысли, что горжусь своей семьей.

Потом пришел черед Юли делиться своими впечатлениями, и это был один из тех редких случаев, когда мне было действительно интересно ее слушать. А как иначе, если сестренка раскрывала обратную сторону моей работы? Точнее, лицевую, изнаночная-то как раз по моей части.

Василек не соврала, и к «чертям» новоявленный адепт не имела ни малейшего отношения. Вращаясь в среде тринадцатого отдела, я постоянно забывал, что даже среди одаренных о нас предпочитали не распространяться. Слухи ходили, но не более. Тем более сейчас, когда прошла волна изменений и мир в очередной раз тряхнуло. Недаром аналитики предупреждали, что халява заканчивается. Сестренка все уши прожужжала о том, что даже второуровневые маги теперь редкость, и она, что называется, в последний момент запрыгнула на подножку уходящего поезда. Узнаю манеру Василька. К гадалке не ходи — ее цитата.

Впрочем, я искренне обрадовался подтверждению этой теории. Занавес, отделявший нас от магического пространства, наконец рухнул, и теперь одаренными стало стопроцентное большинство. Ну почти стопроцентное, абсолютно невосприимчивые к дару все же попадались. Бедолаги. Замогильным голосом пророка Женя-Василек предсказывала, что именно эти калеки от магии доставят нам больше всего хлопот.

Здесь можно было поспорить. Меня как раз пугали те, кто успел захапать могущество без надлежащего обучения. Вроде меня. Именно с ними контора пересекалась чаще всего. Радует только одно — с каждым днем «избранных» становилось все меньше, а разбираться с ними — все легче.

Кровожадно? Согласен! Зато дешево, надежно и практично. В свете последних событий методы «чертей» уже не казались мне б о льшим злом. Иногда принцип «нет человека — нет проблемы» оправдывал себя просто потому, что на другие не оставалось времени.

В любом случае за сестренку я порадовался. Если сложится, то пойдет она официальной тропинкой: полигон, короткая практика под присмотром Василька, с сентября — школа магии при академии, а потом престижная и хорошо оплачиваемая работа лекаря. И никаких погонь и потасовок. Благо стране требовались не только и даже не столько боевики.

Честно говоря, я был в некотором шоке от Юлькиных рассказов, вынесенных из «околомагической тусовки». Даже если привычно делить услышанное натрое, все равно получалось что-то похожее на сказку. Вокруг магии ходила уйма самых разнообразных слухов, и хотя многие из них имели под собой реальную основу, мозги все равно отключались от обилия версий. Если бы не вчерашняя газета, я бы никогда не поверил, что истину можно так виртуозно исказить.

Из этого напрашивались неутешительные выводы: страна замерла в растерянности и понятия не имела, чего ждать от будущего. Хотя надо признать, смотрела в грядущее с надеждой и извечным русским оптимизмом… совсем чуть-чуть отдающим усталостью. Одно я знал точно — встряска пошла нам на пользу, выдернув народ из спячки. Новоявленные способности заинтересовали всех.

Ведомственные и вневедомственные конторы открыли настоящий сезон охоты. Да что говорить, если за неполный день сестра успела получить с десяток предложений, и это при том, что она находилась под плотной опекой Василька. Понятное дело, что ММИ имело мало общего с тринадцатым отделом, но такое отношение меня поразило. Складывалось впечатление, что информация об одаренных утекала из министерства раньше, чем туда попадала. Новорожденный «чертик» внутри меня был сильно недоволен, но даже он радовался за Юльку. И мамина фраза под конец разговора точно совпала с моими рассуждениями:

— Хватит одного непутевого в семье.

Юлька расцвела. Иногда сестренка воспринимает все слишком буквально, и в отличие от меня, скрытый подтекст она не уловила. Тщательно скрываемая тревога в мамином голосе ясно говорила, что она уже давно догадалась если не обо всем, то о многом. Да и глупо было бы думать иначе после событий этой ночи. Слишком искусно мы избегали причин нападения, нарочито бодро обсуждая нежданный ремонт. Даже Юля поняла, что на эту тему наложено табу.

Благодаря семье я понял одну очень важную вещь — без их молчаливой поддержки я бы вряд ли пережил события последних недель.

— Спасибо, мам.

— Ложись уже.

Родительница чмокнула меня в макушку и выключила свет. Сестренку такая реакция удивила, но я буду последним, кто примется ей объяснять. Пусть это останется между нами.

Долгое время я не мог уснуть, ворочаясь с боку на бок, и только перед самым рассветом удалось отгородиться от мыслей и забыться тревожным сном. Столько усилий, чтобы проснуться через час от назойливого пиликанья будильника.

Утро наша семья встречала в атмосфере редкостного единения. Результат беспокойной ночи налицо — по квартире передвигались сонные, то и дело сталкивающиеся в проходе женщины. Все бы ничего, но оказалось, что мой организм перевертыша еще не оправился от недельной комы, и очередная бессонница выжала его досуха. Так что я не слишком отличался от родных и к приезду отца Игоря больше походил на зомби.

Зевающая мама, путаясь в замках, меланхолично открыла новенькую входную дверь и, впустив гостя, побрела досматривать сны, махнув рукой на гостеприимство. Единственное на что ее хватило — это весьма невнятное приветствие.

— Не выспались? — понимающе спросил священник, проходя на кухню.

В ответ я молча отсалютовал кружкой, едва ли уступающей средних размеров ведру. Одуряющий запах свежемолотого кофе плыл по квартире.

— Да уж, если оборотню потребовался допинг… Ладно, допивай потихоньку, и поехали.

На улице мне полегчало. Небо над Москвой затянуло грозовыми тучами, и погодка установилась под стать настроению. То ли подействовал кофеин, то ли врывающийся в открытое окно ветерок прогнал сонную одурь, но минут через десять я пришел в себя и смог адекватно воспринимать лекцию Игоря.

— Полегчало? Ну вот и хорошо. Тогда слушай. Наше с тобой задание больше похоже на типичную русскую сказку: поди туда — не знаю куда, принеси то — не знаю что.

— Не понял. — Я помотал головой.

— Слушай и не перебивай. Это — вступление. Есть у меня подозрение, что жертвоприношения продолжаются. Только тела от нас прятать начали. Поймать живодеров на живца нереально, потому что системы в действиях не наблюдается. К делу подключены МВД и ФСБ, причем на них самая надежда. Задержание они не потянут, но шансов выйти на след — побольше нашего. Там профи работают. Как ни крути, но ни «черти», ни Церковь следственными навыками не владеют. Специфика.

— Так зачем мы этим вообще занимаемся?

— Работа такая. Магические преступления по вашему ведомству проходят. И времена, когда вся работа состояла в том, чтобы догнать и испепелить, подходят к концу. Нарабатывать аналитику придется и вашим и нашим, потому что таких преступлений с каждым днем все больше. Мелочь будем понемногу перекладывать на органы. Наша с тобой задача научиться определять «запашок», отличающий магическую бытовуху от действительно серьезных преступлений.

Я почесал затылок. Сказанное отцом Илларионом с трудом укладывалось в голове. Я еще жил тем временем, когда огненный шар или обезумевший некромант — это ЧП уровня Графа или, в крайнем случае, Косты с его боевиками. Тот факт, что с такими случаями теперь будут иметь дело простые полицейские, внушал трепет. Мир менялся быстрей, чем я успевал привыкнуть.