Волчьи игры - Астахова Людмила Викторовна. Страница 23

– Хорошая сага. Но рассказать ее стоило бы не мне, а детям этого парня, Ригнайра. Впрочем, их теперь нет, и говорить не о чем, – Вилдайр Эмрис хмыкнул. – Вот веришь, Джэйфф, мне не страшно умирать. Я уже сделал больше, чем мог мечтать когда-то. Оддэйн и богини видят, мне нечего будет стыдиться, случись сейчас отправиться в Чертоги. Но я не хочу войти в эту сагу, как Вилдайр Мягкотелый Придурок, после смерти которого началась новая резня. Ты – капитан шантийских егерей, мой офицер, который отвечает за порядок на этом острове. И ты мне присягал. Вот и разберись теперь с этим делом, рилиндар. Сам. Я не хочу устраивать на Тэлэйт охоту на змей, но не позволю горстке мальчишек похерить все, что мы тут сообща построили. Выпьем.

Мужчины молча сдвинули стаканы. Черный эль как нельзя лучше подходит для выпивки по серьезному поводу.

– Я – очень жадный человек, – признался шуриа. – Я не отдам без боя то, что по праву мое. Рилинда – моя, и Шанта – тоже моя. Слишком дорогие игрушки, чтобы отдать их дуракам на поругание.

Ролфи кивнул, давая понять, что объяснения здесь, в общем-то, ни к чему. И, повеселев, перешел к делу:

– У меня есть пара мыслишек насчет этого стрелка... Дистанция – шагов триста, тут мудрено промазать вообще-то. Стреляли в окно спальни. Представь, стою утром, почесываю... хм... затылок, и тут такое! Но ведь он мог целиться и не в меня вовсе, а в Джойн. Дескать, ролфийская подстилка и все такое... Опять же, еще и диллайна привечает, – и отсалютовал стаканом в сторону окаменевшего, словно памятник напряженному вниманию, Эска. Мол, не думай, дорогой союзник, что я про тебя забыл. – Помнится, в давние времена твои соратники таких женщин не миловали. Или... или он вообще не промахнулся, а попал именно туда, куда хотел. А я не люблю, когда меня провоцируют. Я – не Кинэйд Злосчастный, чтобы, не глядя, слопать эту приманку. Сколько еще раз мне нужно это повторить?

И, ухмыльнувшись, проскулил с трагическим пафосом, будто цитируя заголовки конфедератских газет:

– И вот кровожадный ролфийский Волк спускает на многострадальную Шанту свою бешеную стаю! И тут уж и боги, и духи, и все сразу велят любому благородному человеку взяться за оружие! Так вот этого не будет. И мне очень интересно, кто же затеял этот спектакль и сидит теперь в первом ряду, чистенький и беленький.

– И я не откажусь удовлетворить любопытство. Но сдается мне, судари мои, что здесь попахивает торгашеством. Прятаться за спиной исполнителей – удел продажного люда с континента, – заявил Джэйфф.

– И я так думаю, – кивнул князь. – Но ставить свой скальп на это все-таки не буду. Умников хватает везде, не только в Конфедерации, – и неформально подмигнул по-прежнему безмолвному диллайну. – Глядишь, и дома найдется парочка шелудивых псов? – Вилдайр Эмрис отставил стакан и отбросил всякую шутливость. – А сделаем мы так... Береговая охрана получит еще два... нет, три новых корабля – это раз. Численность гарнизонов будет удвоена – это два. Шантийские егеря будут усилены отдельным полком ролэнтских стрелков, потому как очевидно, что в сложившихся условиях одни егеря не справляются. Тебе я верю, Джэйфф, но тебя здесь не будет. Леди Джойана поедет в Амалер, где за ней присмотрят Эск и эрна Кэдвен. А ты...

– А я отправлюсь в Индару. Именно туда собирались отплыть неудачливые добытчики скальпа эрн Тэлдрина. Чую, там у них гнездо!

– Идет! – Ролфи быстро кивнул, услышав именно то, чего и добивался. – Я выпишу тебе «открытый лист». Каждый мой подданный на любой территории будет оказывать тебе помощь и содействие. Деньги на расходы получишь сразу, если будет мало – наше посольство в Эббо добавит. Разберись со своими подражателями по-шуриански, Джэйфф, чтобы мне не пришлось разбираться по-ролфийски. Но особенно-то не шали там, на материке. И, как говорится, награда тебя не минует, – и подмигнул почти блудливо. Насчет потребной Элиру награды не догадался бы только полный болван. Кто бы другой рассказал князю байку о влюбленном в ролфийскую воительницу рилиндаре – и Вилдайр бы в жизни не поверил. Однако ж собственным глазам, ушам и носу Священный Князь привык доверять. Чудеса все-таки творятся на этом острове! Буквально на каждом шагу – по чуду.

Джойана Ияри

Шуриа не всегда ускользают, гораздо чаще наоборот, они подползают ближе, чтобы подслушать или подсмотреть. А если не могут сделать ни того, ни другого, то у них и в самом деле начинает болеть голова. Кому же это понравится – лежать с холодным компрессом на лбу, пить настойку розмарина с таволгой и ничегошеньки не знать, о чем там внизу болтают Аластар и Вилдайр? Вот уж нет!

И Джона... да-да-да! Она скользнула на боковую лестницу, ведущую в одну из кладовок, и там прижалась ухом к деревянной перегородке.

Остров Шанта для шуриа – это не только родина и последняя гавань-пристанище для остатков народа Шиларджи, он еще и множество глаз, ушей и языков, всегда готовых поделиться новостями, подозрениями и соображениями по любому поводу. Паруса «Меллинтан» едва лишь показались на горизонте, а в Лалджету к госпоже Ияри уже мчались наперегонки с ветром юные синеглазые и черноволосые вестники. Так и докладывали – мальчишки выпалили новость хором, а юго-восточный ветер принес знакомый запах смолы и дегтя, табака и пороха. Три года его обладатель и носа не казал на Шанту, регулярно присылая письма, полные новостей и сдержанных слов любви. Письма, похожие на скальпы из коллекции Джэйффа. Но Джойана не роптала. Нельзя заставлять мужчину, владыку и князя постоянно унижаться перед другим мужчиной, владыкой и князем.

Вилдайр после покушения пребывал в задумчивости, и скорая встреча с Аластаром его настроения точно не улучшит. Эску она, само собой, тоже не в радость. Что же делать виновнице всех их бед и расстройств? Только прятаться в норку. И если изобретена женщинами в незапамятные времена уловка с внезапной головной болью, то сама Шиларджи велела своей дочери беречься от мужского гнева с ее помощью. А потом тихонечко подслушать.

Конечно, он не хотел приезжать. Так же как безногий солдат с обгоревшим лицом не стремится показаться на глаза любимой женщине изуродованным калекой. Власть выжгла тебе глаза, мой золотой князь, а жестокость вырезала кривые шрамы прямо по душе. Одержимость выстудила тебя до стеклянного звона.

Значит, Лайд умерла, и случилось это по воле Аластара. Нет больше женщины, из-за которой... Давным-давно Джойана убедила себя, что Лайд Эск поровну делит с Эсмонд-Кругом вину за то, что случилось с ними со всеми. И при всей ее недалекости на всяческие подлости жена Аластара оказалась горазда. Подослать убийцу или отравителя, оклеветать, опорочить или подстроить каверзу для Лайд всегда было так же естественно, как дышать. Но диллайн прав – она не могла по-другому, она создана таковой.

А какие у нее были глаза – медовые, сияющие, теплые. Идеальные черты, точеная фигура, серебристого оттенка локоны и дух, схожий с аккуратно подстриженным кустом в форме куба. Кстати, три века назад это было очень модно – улучшать природу.

Где теперь душа твоя, Лайд Эск? Нет ее, и не будет никогда. Пожрана Предвечным без остатка. В таких случаях принято говорить «мертвящим холодом повеяло», но Джону отчаяние обжигало. Точно так же, как и Аластара.

Не надо язвить, Вилдайр, не нужно прижигать эту рану раскаленным прутом. Пощади его, мой князь. Ради меня пощади...

Пришлось закусить собственную косу, чтобы не взвизгнуть и не выдать себя с головой. Их с Аластаром старший сын женится! Ее Рамман встретил достойную девушку и нашел любовь. Это же прекрасно! Это чудо из чудес! Так и должно быть. Дети – вырастать, взрослеть, мужать, любить и вить свои гнезда, чтобы не прерывалась тропа в вечность, начатая предками. В детях Раммана будет жить и Джона, и Аластар, и Элишва, и Безумный Эйккен Янэмарэйн. Разве это не замечательная новость?

А потом Джона сняла вечно мешающий чепец и терзала его в руках, превращая головной убор в рваные лохмотья. Батист все-таки не предназначен для утоления волнения, зато вполне подходит для утирания слез. А они лились соленым дождем, лились и лились без остановки. Когда тебя предают в третий раз, они – лучшее и единственное средство от сердечной боли.