Гильдия убийц - Троиси Личия. Страница 3

Учитель посвятил ее в тайны трав, когда ее умение стрелять из лука еще оставляло желать лучшего. Тогда она только училась быть убийцей и так же, как другие убийцы низшего уровня, умеющие точно попадать в жизненно важные точки, смазывала стрелы или кинжалы ядом, чтобы даже незначительное ранение обернулось смертельным.

«Яд — для начинающих», — напоминал ей Учитель, и она соглашалась, но со временем яды стали ее страстью.

Она проводила часы, склонившись над книгами, уходила в леса, поля, искала травы и вскоре начала изобретать необычные смеси, различные по своему воздействию: от мягких снотворных до самых опасных ядов. Именно это и привлекало ее. Учиться, искать, постигать. И в конце концов Дубэ овладела искусством составления ядов.

Потом ее жизнь изменилась, она больше не убивала и занялась изучением снотворных, которые могли принести ей несомненную пользу в воровстве, в той деятельности, которую она придумала для себя, чтобы выжить.

Сейчас она не тратила даром время, выложив на скамейку результаты своей последней вылазки, ожидая, что скажет Тори. А он склонился над жемчугом и сапфирами, которые оценивал взглядом знатока.

— Прекрасные камни, отличная огранка… только слишком узнаваемы… придется поработать.

Дубэ молчала. Все это она уже знала. Она по-прежнему владела искусством убивать и с таким же совершенством выполняла воровскую работу, с не меньшей тщательностью определяя цель.

— Тут будет на триста каролей.

Дубэ под капюшоном нахмурила лоб.

— Мне кажется, маловато…

Тори добродушно усмехнулся:

— Я знаю, скольких трудов это тебе стоило, но попытайся понять и меня… речь идет о том, чтобы разобрать, переплавить… триста пятьдесят.

Хватит еще на три-четыре месяца странствий.

Дубэ тихо вздохнула:

— Хорошо.

Тори улыбнулся:

— Для таких, как ты, работы всегда хватит.

Девушка взяла то, что ей причиталось, и ушла, не прощаясь. Она снова углубилась в переулки Макрата.

К полудню она покинула город и сразу направилась к своему дому. Это был всего-навсего грот. Свой настоящий дом, в котором она жила с Учителем, на берегу океана, в Земле Моря, она покинула, когда Учитель умер, и никогда больше туда не возвращалась. Чтобы заменить себе дом, она нашла эту дыру в Северном лесу, недалеко от цивилизации, но все же на приличном расстоянии от селений. Добраться сюда можно было за полдня.

Когда она вошла в свою нору, солнце уже заходило, от запаха плесени у нее перехватило дыхание, здесь явно не хватало воздуха.

Кроватью ей служила самодельная соломенная подстилка, а очагом — отверстие в каменной стене грота. В центре единственной комнаты стоял неотесанный стол, а у стены — шкафчик, почти весь заполненный книгами и пробирками с ядами.

Дубэ приготовила себе скудный ужин из того немногого, что принесла из города. Уже наступила ночь, и на небе мерцали яркие звезды.

После ужина Дубэ вышла из своего обиталища. Она любила смотреть на небо: его безбрежность успокаивала. Вокруг стояла тишина, ни ветерка, ни шороха, только журчание ручейка. Она пошла к источнику и медленно сняла с себя одежду.

Вода была ледяная, но Дубэ упрямо погрузилась в нее по самую шею. Холодно было недолго, почти сразу пришло ощущение тепла. Она опустила голову под воду, и ее длинные каштановые волосы заплясали вокруг головы, обволакивая лицо. Теперь она, наконец, расслабилась.

3

ПЕРВЫЙ ЛЕТНИЙ ДЕНЬ. ПРОШЛОЕ I

День был солнечным. Дубэ весело поднялась. Открыв глаза, она сразу поняла, что наступило лето. Может быть, оттого, что сквозь старенькие ставни просочился свет и проник свежий воздух.

Ей было восемь лет. Веселая девочка с длинными каштановыми волосами не слишком отличалась от других детей. У нее не было ни братьев, ни сестер, — единственный ребенок в крестьянской семье.

Они жили в Земле Солнца, неподалеку от Большой Земли. В конце войны эта территория была поделена между несколькими землями, и только центральная часть осталась самостоятельной. Родители Дубэ переехали в недавно построенную деревушку — Сельву. Они хотели мирной жизни, и им казалось, что они нашли ее вдали от всех, посреди перелеска — сюда завоевательная война Дохора доходила только в виде эха. Почти несколько лет так и было. Дохор завоевал большую часть Всплывшего Мира, и воцарился обманчивый мир.

Дубэ бросилась босиком на кухню, не расчесав волосы.

— Солнце, солнце взошло!

Ее мать Мельна продолжала чистить овощи, сидя за столом.

— Вроде бы так оно и есть…

Мать Дубэ полная молодая женщина с румяным лицом, и, хотя ей было всего лишь около двадцати пяти лет, кожа на ее руках состарилась и огрубела, как у всех, кто работает на земле.

Дубэ села, облокотившись на стол, болтая ногами.

— Ты сказала, что я могла бы поиграть в лесу, если будет хорошая погода…

— Да, но сначала помоги мне, а потом делай что хочешь.

Дубэ помрачнела, вчера она договорилась со своими друзьями увидеться, если будет солнечный день. И вот оно — солнце.

— И что же, мне придется помогать тебе все утро?

Мать вышла из себя:

— Будешь помогать как миленькая!

Дубэ громко фыркнула.

Дубэ вытащила ведро из колодца и окатила себя ледяной водой. Ей нравилось начинать день с этого обжигающе холодного душа. К тому же каждый раз, поднимая ведро из колодца, она чувствовала себя сильной. И гордилась своей силой: она единственная из всех девочек не уступала Горнару — самому старшему среди них. Горнар — большой мальчик двенадцати лет, главный заводила в их компании, доказавший свое превосходство в драках. Однако ему не удалось взять верх над Дубэ, поэтому он относился к ней с недоверием и боялся задирать ее. Несколько раз она крепко колотила его и знала, что ему это не дает покоя. У ребят есть негласная договоренность: Горнар — первый, Дубэ — вторая. И она гордится этим.

«Мы могли бы поохотиться на ящериц и посадить их в террариум, или можно было бы подраться. Вот было бы чудесно!» — подумала Дубэ, предвкушая летние забавы. И вылила себе на голову несколько ведер холодной воды, вздрагивая от удовольствия. Дубэ худая, даже слишком, но кое-кто из их компании уже смотрит на нее, краснея, и она радуется этому. А ей запал в душу один скромный мальчишка — Матон. Она и взглядом его не удостаивает, но частенько думает о нем, он тоже наверняка будет с ними днем. Кто знает, может быть, сегодня, когда они соберутся, она наберется смелости и скажет ему, что он ей нравится.

Все утро было наполнено ожиданием послеполуденной встречи. Дубэ помогала матери, с трудом заставляя себя чистить овощи. Она сидела на стуле, нервно болтая ногами и бросая тревожные взгляды на окно. Иногда ей казалось, что кто-то из ребят пробегает мимо, но она знала, что, пока не выполнит своей работы, ей ни за что на свете не позволят выйти из дому.

Она уколола палец, и ее приглушенный вскрик рассердил мать.

— Вот мучение! Когда же ты будешь внимательной? Вечно твоя голова занята не тем, чем надо!

И мать опять принялась за старое: надо учиться у взрослых, а не бегать с этой шайкой дикарей, которых дочь выбрала себе в друзья.

Дубэ слушала молча. Не было смысла ни возражать, ни соглашаться, когда мама заводила эту песню. Да к тому же все это — одно притворство, Дубэ знала, ей сказал об этом отец:

— Маленькой твоя мама была во сто раз непослушней тебя. Знаешь, что потом бывает? Стоит появиться молодому человеку, девушки влюбляются и перестают гоняться за мышами по полям.

Она любит своего отца Горни, очень любит, больше, чем маму. Ее отец такой же худой, как и она, и остроумный.

И отец не сердится, когда она приносит домой какого-нибудь странного зверька, и не кричит из-за змей, которые так ей нравятся, наоборот, иногда он сам приносит ей какую-нибудь добычу. У Дубэ есть несколько банок со зверьками и насекомыми. Там и пауки, и змеи, и ящерицы, и тараканы — трофеи ее вылазок с друзьями на охоту. Один волшебник, проезжавший через их деревню, дал ей какую-то странную жидкость, которую разводят водой. Если положить в нее мертвое животное, оно отлично сохранится. Так она собрала коллекцию, которую показывает всем с нескрываемой гордостью. Мама терпеть этого не может и, каждый раз, когда Дубэ возвращается домой с новой добычей, грозится все выбросить. Кончается это обычно криками и плачем, а отец смеется, ему интересны дочкины изыскания.