Гильдия убийц - Троиси Личия. Страница 7

Сначала она бродила вокруг дома Теворна по ночам. Обычно замок охраняли двое: один — у входа, другой обходил стены дворца по периметру. Дубэ подходила к замку много раз и наконец, почувствовав себя вполне уверенно, вошла в большой сад. Девушка запомнила каждое растение, каждый камень стены, изучила ритм шагов стражников, их привычки. В конце концов даже ее дыхание стало совпадать с дыханием обоих стражников.

Наблюдая снаружи, она смогла многое узнать о том, что находилось внутри, и составила план предполагаемого расположения комнат.

Потом Дубэ решила, что пора познакомиться с кем-то из живущих в замке, с тем, у кого язык без костей и кто расскажет о доме и привычках обитателей. Она выбрала дочь давно работающей в замке служанки. Девчушка с невинным личиком, наивная, в силу своего возраста, показалась Дубэ идеальным вариантом.

Она подошла к девушке на одном из больших рынков Макрата, когда та раздумывала, выбирая яблоки. Завязать с ней разговор оказалось на удивление просто, тем более что они были почти одного возраста.

Девушка по имени Ман охотно познакомилась с Дубэ. Они встретились несколько раз на рынке, удивились такому странному совпадению и завязали знакомство.

Как и предполагала Дубэ, Ман оказалась жизнерадостной и простосердечной, готовой откровенничать с любым человеком.

Дубэ выдала себя за служанку и назвала фамилию довольно известного семейства: в их доме она побывала в начале своей воровской карьеры. Вскоре девушки стали жаловаться друг другу на капризы хозяев, подробно обсуждая привычки господских семейств.

— В доме хозяин чувствует себя в большей безопасности, поэтому никогда не выходит. Но и там, в своих стенах, всегда принимает меры предосторожности: к примеру, у него три спальни, и каждый раз он выбирает, где будет спать.

Дубэ подозревала это: каждую ночь в последнюю очередь свет гас в разных окнах. Это затрудняло дело. Значит, придется обыскать три спальни. Ничего хорошего.

— Да, да, он немножко помешан на безопасности, правда… Но я, ты представляешь, даже не знаю почему… Может, это от старости, мне мать говорила, что в определенном возрасте начинается… — И Ман покрутила пальцем у виска. — Поэтому перед его комнатой всегда стоит стражник.

Дубэ улыбалась, а сама напряженно думала.

В это время она совсем мало спала. Так всегда было перед работой. Все ночи она наблюдала, а днем выпытывала сведения у Ман. Она возвращалась домой на рассвете и несколько часов отдыхала, но спала недолго, предпочитая тратить время на размышления. Тогда она уходила к Темному ручью и прислушивалась. Она сосредоточивалась на звуках этого мрачного места, пока голова не прояснялась. В такие моменты она как растение растворялась среди других растений, ощущая землю как источник своей жизни.

Это было старое упражнение, оно было необходимо ей, чтобы успокоиться перед работой. Его Дубэ показал Учитель в самом начале ее обучения.

Это случилось в один из вечеров. Дубэ решила, что сегодня ночью она не пойдет в замок. Она уже знала сад как свои пять пальцев и изучила привычки его владельца.

Она отправилась к Темному ручью после ужина, когда уже совсем стемнело. Только звезды тускло поблескивали над ее головой.

Девушка присела у родника, выпила немного воды, чтобы взбодриться и сохранять ясный ум. Земля была мягкой, усыпанной сухими листьями. Наступал ноябрь.

Дубэ закрыла глаза и попыталась расслабиться, но у нее ничего не получалось, и это было странно. Она ощущала какую-то опасность, хотя вокруг слышался только шелест деревьев, раскачиваемых ветром, и тихое журчание воды.

Она повторяла про себя, что опасности нет, что вокруг все спокойно, но внутреннее чутье ее никогда не обманывало.

Дубэ сосредоточилась на звуках, у нее был природный талант распознавать их. То была способность, обостренная годами обучения. Поскрипывание деревьев от порывов ветра, шелест листьев. Журчание воды в ручье. Прекрасный, звонкий звук капель, падающих в маленький водоем, и их слабое эхо, отражающееся от черных стен обрыва.

И вдруг неожиданный шум, и одновременно она ощутила легкую боль, подобную уколу, в предплечье.

Ее тело сразу же отреагировало. Рука рванулась к ножам для метания, которые она всегда носила с собой. Ей не нужно было времени для раздумий. Мгновенно блеснул клинок, а потом она услышала приглушенный крик и тихий звук падения тела.

Перед ее глазами завертелись воспоминания, мыслью она перенеслась в ту ночь, много лет назад, когда те же самые ножи были брошены и попали в цель. А потом — еще более давнее прошлое: застывшие, широко распахнутые глаза, смотревшие на нее, глаза, которые она никак не могла забыть, глаза Горнара — они каждую ночь виделись ей и обвиняли ее.

Дубэ затаила дыхание. На лужайке царила тишина.

Прежде всего она осмотрела свою руку. Кровь ручейком стекала с предплечья, причина была ясна, тонкая иголка вонзилась в руку. Яд. Наверняка.

Дубэ бросилась туда, откуда раздался стон. Она дрожала после пережитого напряжения. По крайней мере, она так думала.

Дубэ осторожно приблизилась. На земле неподвижно лежал человек: нож вонзился ему в грудь.

Может быть, он жив.

Дубэ приблизилась и всмотрелась в своего врага. Это был почти ребенок! Мальчик. И он уже не дышал.

Дубэ стиснула кулаки, закрыла глаза и с усилием отогнала воспоминания, которые вызвал у нее вид трупа.

Проклятье!

Она отвела глаза от его лица и попыталась рассмотреть, как он одет. На боку у него висел кинжал. Черный, рукоятка в форме змеи. В одной руке — духовое ружье. Конечно же они хотели замаскироваться, но Дубэ все говорило о Гильдии. Оружие, которое использовали только убийцы Гильдии, юный возраст и, наконец, то, как он напал.

Это открытие заставило забыть все остальное — даже ужас, вызванный у нее неожиданным убийством.

Дубэ перестала рассматривать мертвого и, задыхаясь, побежала к своему гроту. Она знала, что если ее действительно отравили, то ей надо было бежать как сумасшедшей, все известные ей противоядия были там.

Вбежав в дом, она бросилась к полкам. Дубэ помнила все свои пузырьки, могла различать их просто по цвету. Она знала, какие яды использует Гильдия, быстро сняла с полки необходимые бутылочки и успокоилась, когда все они были расставлены по порядку.

Теперь она сосредоточенно задавала вопросы своему телу, как это мог бы сделать маг или жрец. Она чувствовала себя хорошо. Хорошо — вопреки ожиданиям. Дыхание было учащенным, но только из-за бега, сердце билось быстро, но четко и ровно. Глаза ясно видели, голова не болела и не кружилась. Она не знала ни одного яда, который, через несколько минут после проникновения, не оказал бы какого-нибудь воздействия. Дубэ осмотрела иглу, которую до сих пор судорожно сжимала в кулаке. Острие было едва окрашено в красный цвет ее алой крови. И ничего больше.

Она взяла равные количества разных противоядий, самую малую дозу каждого. Так ей говорил Учитель, но эту науку ей никогда раньше не приходилось применять на практике. Он повторял, что нужно как следует запоминать дозировку, чтобы этот способ срабатывал.

Некоторое время Дубэ следила за своими ощущениями, со страхом прислушиваясь к биению сердца и дыханию, но ничего не происходило.

Чудо. Настоящее чудо.

Тогда Дубэ отправилась хоронить тело юноши. Тягостная обязанность, от которой она с удовольствием бы избавилась, но это надо было сделать.

Дубэ снова вгляделась в него. Глаза закрыты, почти спокойное выражение лица, правильные черты, вьющиеся волосы разметались по лбу. Насколько он мог быть старше ее? Не намного. Учитель говорил ей об этом: в Гильдию вступают очень рано. Обучаются с детского возраста, а потом — первое убийство в десять лет.

Должно быть, это одна из первых сложных работ мальчика, и все кончилось так плохо… Он умер с закрытыми глазами, и только поэтому Дубэ удалось так долго его рассматривать. Она не могла видеть открытые глаза трупов. Безжизненные глаза приводили ее в ужас, и каждый раз, каждый трижды проклятый раз она вновь видела в таком взгляде отчаяние открытых глаз Горнара, первой жертвы в ее жизни.