Книга суда (СИ) - Лесина Екатерина. Страница 32

- А ты думала о том, что станешь делать после поединка? Ну, куда пойдешь и все такое… - Мике удается разрушить молчание и вместе с ним мою минутную слабость. Нечего плакать, все уже решено и как всегда, без моего участия.

- Не думала. - Вообще-то у меня два варианта: Тора и Карл, и оба мне не нравятся. Хотя есть еще третий. Тогда и идти никуда не понадобиться, и вообще все неприятности разрешатся одним махом, главное, все правильно рассчитать…

Идиотская мысль. Идиотская идея. Идиотский вечер.

- Ты ведь не планируешь остаться здесь?

- Почему?

- Ну… это как-то неприлично, ты не находишь?

- Мика, - Рубес говорит тихо, но настолько выразительно, что даже у меня возникает желание спрятаться под стол. - Сейчас ты замолчишь и выйдешь из-за стола. И сделаешь так, чтобы я тебе не видел. Сегодня, завтра и желательно послезавтра. Это первое. Второе, Коннован останется в замке. И третье, если кого-то что-то не устраивает, то… - выразительный кивок в сторону двери послужил хорошим завершением вечера. А Мика разозлилась, вернее, разобиделась - выпяченные губы, дрожащие ресницы и огненный шлейф оскорбленного шелка.

- Я, пожалуй, тоже пойду, - Дик подымается. - Спасибо за приятный вечер.

- Пожалуйста.

Пытаюсь быть вежливой, но взамен получаю лишь всполошенный взгляд. И кого он здесь боится? Меня? Мики? Рубеуса?

Кстати, о Рубеусе, теперь мы остались вдвоем, разделенные черной лентой стола.

- Выпьем?

Мое предложение не вызвало энтузиазма.

- Может не стоит?

- Почему?

- Завтра все ж таки… поединок.

- И что? Я же не собираюсь напиваться вдрызг. Нам это вообще сложно. Но по чуть-чуть, в память о прошлом, так сказать, прощальный вечер.

- И с кем прощаешься? - Рубеус поднялся и - о какое безобразное нарушение этикета - самовольно пересел. Теперь разделяющее нас пространство не составляло и полуметра. Пожалуй, чересчур близко, чтобы я чувствовала себя спокойно. И взгляд его мне не нравится… внимательный такой взгляд, подозрительный.

- Что ты задумала, Коннован Эрли Мария, Хранительница Северных границ?

- Я? - Врать, глядя в глаза, сложнее, чем просто врать.

- Ты, Конни, ты. Ты выглядишь чересчур уж довольной.

- А тебе хотелось бы, чтобы я выглядела несчастной?

- Нет.

- Тогда в чем проблема?

- Конни…

- Коннован.

- Коннован, - послушно исправляется он. - Пожалуйста, хотя бы попытайся подумать о том, что я тебе сказал. Пока я здесь, Хельмсдорф - твой дом. Что касается Мики, то… это же мелочи. Ну хочешь, я поклянусь всеми ветрами сразу, что она больше рта не откроет? Хочешь, я ее вообще отошлю?

Хочу, очень хочу, но существо, плотно засевшее внутри меня, нашептывает, что все обещания - ложь. Мне всегда врут, так почему этот случай должен быть исключением?

Существо внутри право, и пускай правота эта причиняет боль, но тем хуже для меня.

- Я не хочу драться с тобой, - говорит Рубеус.

- А я хочу. И буду. Завтра. Фоме привет, я буду очень рада увидеть его.

Глава 12.

Рубеус

Значит, Фому она будет рада увидеть, с Фомой она разговаривала нормально и даже иногда улыбалась. Фома - единственный, кому она улыбалась. Знать бы, что произошло на Проклятых землях… впрочем, вряд ли знание что-то изменит. Вызов брошен.

Рубеус почти не сомневался, что победит, и не из-за какого-то там мифического рейтинга, а потому, что Коннован пребывала в каком-то совершенно необъяснимом состоянии, где-то между депрессией и задумчивостью. Сначала Рубеусу казалось, что это со временем пройдет, но с каждым днем становилось лишь хуже. Теперь вот вызов.

Глупо, но правильно. Или все-таки не правильно? Мика что-то чересчур уж довольно, а Коннован улыбается так, будто все заранее просчитала.

- Так ты будешь пить? - Бокал в ее руку выглядел неестественно большим, а вино в бокале неестественно темным. Вино пахнет летом, а в горах вечная зима, приправленная мелким сыпучим снегом, низкими облаками и несбывшимися надеждами.

В такой вечер только и думать, что о надеждах.

Рубеус все-таки налил себе вина.

- За твое здоровье, - сказала Коннован, улыбаясь. - Честное слово, мне жаль, что так получилось.

- Мне тоже. - У вина резкий вкус, дисгармонирующий с запахом. У Коннован печальные черно-лиловые глаза, дисгармонирующие с улыбкой.

Рубеуса не отпускала мысль, что он снова что-то упустил.

Но что?

Зал для поединков в Хельмсдорфе в полной мере соответствовал канонам: гладкий пол, выложенный цветной мозаикой, узкие балкончики для секундантов и мощное освещение. Пожалуй, чересчур уж мощное. Рубеус сделал мысленную заметку на будущее - убавить яркость.

Мика все-таки пришла, деловой костюм, деловая прическа, деловое выражение лица. Значит, вчерашний приказ всерьез не приняла. Интересно, она вообще воспринимает его всерьез или просто делает вид, что подчиняется?

Отчего-то именно сегодня показное неповиновение вывело Рубеуса из себя.

- По-моему, я просил тебя не показываться на глаза.

- Неужели? - В глазах такое искреннее удивление, что Рубеусу даже становиться стыдно - ровно на секунду, он уже начал привыкать к Микиным фокусам.

- Вот именно. Твое присутствие здесь не уместно.

- Рубеус, милый, ты, наверное, запамятовал, что я - твой секундант, и поэтому мое присутствие здесь более, чем уместно, это первое. Хельмсдорф пока не еще не принадлежит тебе, а следовательно, и распоряжаться ты пока не можешь, это второе. Да и вообще не надо быть таким злопамятным, это третье.

Передразнивает. Неужели она настолько уверена в своем влиянии на него, что опустилась да откровенного хамства? И не боится, что после поединка Рубеус выгонит ее к чертовой матери?

Не боится.

- Кстати, ты не поздороваешься с нашим старым знакомым? - Мика смотрит куда-то через плечо и вежливо улыбается. Значит, Фома уже здесь. Выглядит совсем больным, желтая кожа, впавшие щеки, но глаза блестят и держится уверенно, хотя по всему видно, что болел и тяжело. Ну и леший с ним. Его место внизу и сам факт участия человека в Ата-Кару оскорбителен.

Внизу… человека… мысли достойные да-ори. Неуместные, несоответствующие моменту, следует сосредоточиться и выбросить всякие глупости из головы.

- А где Коннован? - Фома протягивает руку Рубеусу, а вежливое приветствие Мики игнорирует. - Что вообще здесь произошло?

Это Рубеус и сам хотел бы знать.

- С ней все в порядке?

- В полном, - отвечает Мика. - А если бы не ее упрямство, было бы еще лучше. Значит, это ты будешь секундантом? Смешно, ты вообще оружие в руках держать умеешь?

- Нет. Не умею. Я не люблю оружия.

- И в технике боя не разбираешься?

- Не разбираюсь.

- И тогда как же ты собираешься следить за чистотой поединка?

- Как-нибудь, - Фома неопределенно пожал плечами. - Так где же Коннован?

- Здесь, прошу прощения, немного проспала. - Коннован была свежа и довольна жизнью. - Привет, Фома, рада, что ты согласился. Ну если все в сборе… чем раньше, тем лучше. Фома, тебе вон туда, - Конни указала рукой на балкон, - а то еще заденем ненароком.

Мика фыркнула и с гордо-отстраненным видом направилась ко второму балкону.

- Дик, давай, начинай.

- Ну… - Дик выжидающе посмотрел на Рубеуса, и тихим, извиняющимся голосом, произнес: - Если все участники поединка собрались, то… начинаем?

- Начинаем, начинаем, давай, говори, что там по протоколу полагается. - Коннован аж пританцовывала от нетерпения. Не знай Рубеус ее настолько хорошо, решил бы, что пьяна. Но вчера она выпила лишь полбокала красного вина, того самого, дисгармоничного и невкусного, после чего ушла спать. А сегодня? В теории у нее было время напиться, но ни один да-ори не станет пить в преддверии Ата-Кару.

Стоп. Да-ори в принципе не способен напиться.

Но Коннован особенная.

Знать бы, что она действительно пьяна, то поединок можно было бы отложить.