Тинкер - Спенсер Уэн. Страница 14

Тинкер коснулась нагрудного кармана: заклятие оказалось на месте. Останься она наедине с Ветроволком, и вот она — последняя возможность аннулировать долг жизни. Но разве она хочет порвать эту связь — даже если бы ее действия не принесли ему вреда? И Тинкер горько посмеялась над собой: что знает она об эльфе, кроме того, что он высокомерен? Храбр. Альтруистичен. Благороден. Красив. Способен сохранять разум и выдержку, даже испытывая невероятную боль, находясь на пороге смерти. А еще — возможно — он великий любовник. Дверь распахнулась, и вошел какой-то человек. Его манера двигаться сообщала всем и каждому: «Я тут главный!» И он легко мог бы сойти за эльфа. Высокий, холеный, с длинными светлыми волосами, заплетенными в косу, стильно одетый, начиная с пестрого шелкового плаща и кончая высокими начищенными сапогами. Он пронзил взглядом съежившихся на диванчике кузенов, внимательно изучая их. Потом с шумным вздохом взглянул на свой электронный блокнот.

— Кто из вас Масленка, а кто — Тинкер?

— Понятно, что Тинкер — это я, а он — Масленка.

Человек пересек комнату и стал перед ними, возвышаясь, словно башня.

— Брат и сестра?

— Двоюродные, — ответила Тинкер.

— Я — Мейнард.

Он мог не продолжать. Все знали, кто такой директор Дерек Мейнард, глава ЗМА. В Питтсбурге фраза «Я — Мейнард» означала «Я — Бог».

Масленка застонал и еще больше вдавился в диван.

— Вам крупно повезло! Эльфы считают, что цель оправдывает средства, если при этом сохранена честь. Нам сообщили, что двор был бы очень недоволен, если бы мы применили к вам санкции. — Его «мы» прозвучало почти по-королевски. — Так что вопрос заключается в том, что именно должны мы вам простить? Являетесь ли вы гражданами, или мы должны выдать вам документы? Принадлежит ли машина вам, или вы ее украли?

— Мы граждане, — ответил Масленка, — но нам надо вернуть наши паспорта. Ваши люди их нам не отдали.

— Мы не сделали ничего плохого, — продолжила Тинкер, — пока ваши люди не напали на нас.

Мейнард посмотрел на нее прищурясь:

— Это было до или после того, как вы сломали ворота?

— Мы ждали Пуска примерно в миле от ворот, когда они ворвались в трейлер, — объяснила Тинкер. — Они хотели убить Ветроволка. У меня был его пистолет, и я выгнала их из трейлера. А потом мы сломали ворота.

Мейнард так и впился в Тинкер взглядом, однако выражение его лица по-прежнему оставалось непроницаемым.

— Откуда вы знаете, что они хотели убить Ветроволка?

— Тот, что залез в трейлер, назвал Ветроволка «сидящей уткой» или что-то в этом роде.

— «Легкой добычей», — поправил Масленка, имитируя низкий грубый голос. — Он сказал: «Он здесь. Легкая добыча». И тогда другой приказал: «Прикончи их всех, тихо». Они хотели убить нас всех.

— Ага, свидетелей-то не было, — подтвердила Тинкер.

— А почему вы решили, что вас остановили люди ЗМА?

— Они были в форме пограничников и спросили у нас документы.

— Важно, чтобы вы поняли. — Мейнард опустился на колено, стремясь оказаться на одном уровне с кузенами. — ЗМА не пыталось убить лорда Ветроволка.

— Но они были такие громадные. Вряд ли они смогли бы носить украденную форму, — возразила Тинкер. — Они намного выше вас и гораздо более мускулистые.

— Нам еще предстоит узнать, были ли они и вправду людьми ЗМА или нет. Если да, то они действовали не по моему приказу. И очень важно, чтобы не распространились слухи об обратном. Моя санкция на убийство лорда Ветроволка означала бы войну. Возможно, война — недостаточно сильное слово. Это был бы геноцид. Эльфы очистили бы Эльфдом от людей.

Отдавал ли глава ЗМА такой приказ? Тинкер подумала: а что она знает об этом человеке? О Мейнарде поговаривали разное, иногда даже оскорбительное. В то же время еще никто не называл его тупым, а уж посылать людей в униформе было бы верхом тупости.

— Хорошо, — сказала она. — Не беспокойтесь. Итак, мы не получим назад свои паспорта.

— Мы получили информацию, что на Ветроволка и его телохранителя перед самым Выключением напали варги. Телохранитель был убит, а сам он исчез. Мы не знали, где он: в городе или на Эльфдоме. Мы надеялись, что на Эльфдоме. Но, увы… А как он оказался у вас?

— Твари, похожие на варгов, загнали его на территорию нашей свалки вчера, в полночь. Я была там одна. А звери оказались временными магическими конструкциями, и мне удалось разрушить их электромагнитом. Они вернулись в изначальное состояние, превратились в маленьких собачек, и Ветроволк застрелил их.

— И вы ухаживали за ним все двадцать четыре часа?

Тинкер объяснила, что Джонни отказался лечить Ветроволка и поэтому им пришлось вести эльфийского аристократа в обсерваторию.

Мейнард мягко ругнулся:

— И никто не догадался позвонить в ЗМА?

— Нет, — признала Тинкер. — А что бы вы могли сделать?

— Наши больницы не берутся лечить эльфов, поскольку представители этой расы боятся, что мы возьмем анализы крови для изучения их генетики и используем это для составления заклятий и создания бактериологического оружия. Вы отвезли члена королевской семьи, израненного и беспомощного, в скопище ученых! Вы представляли себе, что это может означать для нашего мирного Договора?

— Мы объяснили ему, что другого выбора нет. Он с этим согласился, — сказала Тинкер. — Кроме того, мы дали ему честное слово. Анализов никто не брал.

— Вы знаете это наверняка? Вы были с ним каждую секунду?

— Когда меня не было рядом, с ним находились или Масленка, или Лейн. Мы не оставляли его одного.

— Кто это Лейн?

— Доктор Лейн Шанске. Она ксенобиолог. Она оказала Ветроволку первую помощь. Но сначала он спросил ее, знает ли она условия Договора и клянется ли им следовать.

Масленка кивнул:

— Тинкер поручилась за Лейн, и Ветроволк сказал, что для него этого вполне достаточно.

Мейнард с удивлением взглянул на Тинкер:

— Он доверил тебе поручиться за кого-то?

Тинкер пожала плечами.

— Наверно. Я спасла ему жизнь. Он спас жизнь мне. Он защитил мою честь. Я помогла заштопать его. Я грела его своим телом. Эти двадцать четыре часа были настоящим адом, понимаете?

— Понимаю.

Мейнард не отрывал от Тинкер взгляда, но она не могла понять его выражения.

— Мы свободны и у ЗМА нет к нам претензий? — наконец спросила она.

Мейнард вздохнул:

— Я просил бы вас описать как можно лучше тех, кто остановил тягач. Сейчас я пришлю кого-нибудь составить словесный портрет. Знаю, вам пришлось несладко, но нам нужно прищучить тех типов.

Мейнард не дал им возможности сказать «нет». Он встал и направился к одному из охранников — отдавать дальнейшие распоряжения.

— Если Ветроволк вне опасности, могу я с ним попрощаться? — спросила Тинкер.

— Я передам вашу просьбу его охране, — ответил Мейнард. — Они сами решат.

С этими словами он вышел из комнаты, явно собираясь начать розыск таинственных убийц. Сестра и брат опять были предоставлены самим себе под неусыпным оком смешанного караула.

Явился офицер полиции с мини-компьютером. Они составили словесные портреты трех громил. Оказалось, что Масленка лучше запомнил их лица, чем Тинкер, хотя она и провела с ними больше времени. Потом им вручили бланки для получения новых документов взамен утраченных.

Когда с этим было покончено, вошел эльф и что-то объявил на быстром высоком эльфийском наречии.

— Ветроволк спит, — перевел Масленка Тинкер. В свое время ему хватило терпения выучить высокий язык. — Он велел передать, что «наши желания встретятся».

— Могу я его увидеть? — спросила Тинкер эльфа, заслужив удивленный взгляд Масленки поверх кружки с чаем.

— Батья? — спросил эльф.

Тинкер встала и отвесила формальный поклон.

— Шия. Аум гэйато.

Представитель личной охраны Ветроволка поклонился в ответ и повел ее к двери, по обеим сторонам которой стояли изумительно красивые эльфы, элегантно держа в руках мечи и автоматы. Она шла между ними, опустив голову и чувствуя себя неряшливой и беспородной, как дворняжка.