Колдовской мир: Трое против колдовского мира. Волшебник колдовского мира. Волшебница колдовского мир - Нортон Андрэ. Страница 38

— Я так не думаю, — ответил Кимок. — Они явились с юго-запада. А нашествие на Эсткарп возможно только со стороны Ализона, с севера. Нет, это не беженцы. Скорее, это рекруты, за которыми ты был послан, брат.

— Какие рекруты? — возразил я. — Женщины с детьми? Я поведал о своей миссии только людям Хорвана, и они сочли всё это глупой выдумкой, когда я назвался по имени. Какой смысл им следовать за мной?..

— Об этом не тебе судить, — ответил он загадочно.

Не знаю почему, но мне вспомнилась сцена из детства — один из тех редких моментов, когда в Эстфорд приезжал навестить нас отец. В тот день он привёз с собой Откелла — нашего учителя боевого искусства. Отец рассказывал о недавнем происшествии на Горме. К острову прибило течением корабль салкаров, ходивший в дальнее плавание. Вся команда на нём была мертва. По записям в судовом журнале выяснилось, что люди погибли от какой-то болезни, которой кто-то из них заразился в заморском порту. Корабль отбуксировали в море, подожгли, а затем потопили — вместе с мертвецами. А виной всему был один-единственный матрос, который принёс с берега какую-то смертельную заразу. — «А что, если я был отправлен в Эсткарп, чтобы заразить людей стремлением податься на восток…» — подумал я. Какой бы дикой ни казалась эта мысль, она кое-что объясняла.

Кимок взял у меня трубу, чтобы снова посмотреть на тех, кто к нам приближался.

— Я бы не сказал, что им туманят зрение или ещё как-нибудь препятствуют, — заметил он. — Похоже, какие-то силы стремятся возродить древний народ.

— А может, всего лишь добавить фишек в игру, — не удержался и съязвил я.

— Им придётся расстаться с лошадьми, — сказал он деловито, и мне почему-то захотелось стукнуть его по затылку. — Но у нас есть верёвки, и мы поможем им поднять скарб…

— Ты уверен, что они направляются к нам? — спросил я. — Почему ты так уверен?

— Потому что это и в самом деле так, — услышал я за спиной голос Каттеи. Она подошла к нам и взяла нас за руки. — Но сюда идут только те, кто не мог не откликнуться на твой зов, Кайлан. А знаешь, почему так случилось, что посланцем оказался именно ты? Да потому, что из нас троих только ты мог заразить людей Эсткарпа стремлением идти на восток…

— Навстречу смерти, — добавил я.

— Может, и так, — согласилась сестра. — Но разве каждый из нас со своего первого вздоха не приближается к смерти? Никто не волен определить час её прихода, как не был волен и ты в своей миссии. Мы входим в новую жизнь, которой не понимаем. Оставайся воином, брат, каким был всегда. Разве можно винить меч за то, что он сеет смерть? Конечно же, ответственность всегда на том, кто им распоряжается.

— А кто распоряжается тем, что происходит сейчас? — спросил я.

— Тому имя — Вечность, — ответила сестра. Её ответ поразил меня. Для меня не было откровением то, что многие верят в первопричину всех вещей, но явилось неожиданностью, что об этом заговорила Каттея, — ведь она хотела стать колдуньей.

— Нет, Кайлан, — продолжила сестра, уловив мои мысли. — Обретение знаний не обязательно лишает человека веры в Изначальное. Я не знаю, по чьей воле вступили мы на эту неизведанную стезю, но обратного пути нам нет.

…Так мы вошли в Эскор, который нам предстояло отвоевать у тёмных сил с помощью мечей, отваги и колдовства. Но об этом — особый рассказ…

Волшебник Колдовского мира

Глава 1

История нашего рождения многим уже известна. Наша мать, госпожа Джелит из Эсткарпа, пожертвовала своим Колдовским Даром ради брака с чужеземцем Симоном Трегартом, но не полностью утратила Силу, и мы трое, рождённые ею в тяжких муках, унаследовали некоторые её способности. Брату она дала имя Кайлан-воин, сестру назвала Каттеей, что значит — колдунья, а моё имя, Кимок, означает — мудрость. Правда, мудрость моя всегда сводилась к пониманию того, что знаю я слишком мало. И хотя жажды познания мне было не занимать, сколько ни примеривался я к чаше истинной мудрости, мне пока удалось лишь едва пригубить её. Впрочем, быть может, и сознание собственного несовершенства — тоже мудрость.

С самого детства я никогда не знал одиночества: мы, трое близнецов, — явление, доселе небывалое в Эсткарпе — всегда ощущали, как тесно связаны между собой наши души: Кайлан, казалось, был создан действовать, Каттея — чувствовать, а я — мыслить. Мы могли понимать друг друга без слов, и порой возникало чувство, что не только дух, но и тела наши по-прежнему находятся в некоем единстве. Потом настал тот печальный день, когда Владычицы отлучили от нас Каттею, и мы с Кайланом надолго потеряли сестру.

Война поглощает все силы человека, одни тревоги сменяются другими, живёшь от восхода до заката, от сумерек до рассвета. Так было и у нас с братом. Много дней провели мы в седле, защищая границы Эсткарпа от посягательств соседнего Карстена.

Но удача изменила мне, и один удар короткого клинка превратил здорового сильного воина в жалкого калеку. Однако, несмотря на телесные страдания, я был рад этой вынужденной передышке, благодаря которой, вдобавок, наша сестра вновь оказалась на свободе.

Моя правая рука осталась изувеченной, воевать я не мог и, едва затянулась рана, отправился в Лормт. Воюя в горах, я узнал нечто весьма любопытное: к югу от Эсткарпа простирался враждебный Карстен, к северу — не менее враждебный Ализон, а на западе бороздили море, опустошая прибрежные земли, наши давние союзники — салкары. Но в Эсткарпе ничего не знали о том, что происходит на востоке, как будто за горной цепью, видневшейся вдали в ясную погоду, был конец мира. У моих товарищей отсутствовало всякое понятие о восточном направлении — эта сторона света для них не существовала.

В Лормте седая древность ощущалась ещё более явственно, чем где бы то ни было в Эсткарпе, история которого уходит так далеко в глубь веков, что учёные до сих пор не докопались до её истоков. Некогда Лормт был процветающим городом, а ныне превратился в руины, среди которых уцелели лишь немногие строения, и было непонятно, зачем вообще построили его в этих пустынных местах. Под ветшающими сводами хранятся рукописи древней расы, и в них, как кроты, роются переписчики, выискивая то, что кажется им достойным остаться в истории. Хотя, конечно, у каждого свой вкус, и не исключено, что полуистлевшие страницы в соседнем шкафу таят нечто гораздо более важное.

В Лормте я искал разгадку тайны неизвестных восточных земель. Мы с Кайланом никогда не оставляли надежды разыскать Каттею, чтобы вновь быть всем вместе. Но в таком случае нам пришлось бы скрываться от гнева Владычиц, и вот тогда-то мы могли бы найти прибежище в неведомой стране на востоке.

Поселившись в Лормте, я ставил перед собой две задачи: заняться древними рукописями и заново научиться держать меч — в левой руке. Я понимал, что живу в суровом мире, и горе всаднику, который появится безоружным, когда солнце в Эсткарпе, багровея, садится и земля погружается в полумрак.

Я узнал достаточно, чтобы убедиться: на востоке — действительно наше спасение, во всяком случае, имелась возможность укрыться там от гнева колдуний. Помимо того, мне удалось почти полностью восстановить утраченные воинские навыки.

Удобный случай представился нам с братом, когда колдуньи решили нанести по Карстену небывалый удар, и, сосредоточив всё внимание на выполнении этой задачи, начали двигать и шатать горы, как будто кухарка размешивала варево в гигантском котле. Мы с Кайланом встретились в родном Эстфорде и, воспользовавшись ночной неразберихой, отправились за сестрой в Обитель, где её держали колдуньи.

А потом мы втроём устремились на восток, к горам, за которыми простирался Эскор — разорённая земля, откуда в давние времена вышла древняя раса: где светлые и тёмные силы, вырвавшись наружу, приняли самые причудливые формы. Вместе и поодиночке преодолевали мы враждебные силы. Воспользовавшись своими способностями для достижения нашей общей цели, Кайлан оказался во власти одной из этих сил и, попав в беду, прошёл через многие испытания, пока мы не добрались до благодатной Зелёной Долины.