Колдун из Салема - Хольбайн Вольфганг. Страница 15

— Но она же умрет! — почти что крикнул Леннард. Его взгляд перескакивал с лица сестры на лицо старухи. — Она…

— Да, она умрет, — прервала его старуха. — Так же, как и ты, Квентон и я. Но это — не конец.

Она бросила быстрый взгляд на дверь. Вопли толпы становились все громче, и как раз в этот момент дверь задрожала от первого мощного удара. Трухлая древесина затрещала. В комнату снаружи проник запах гари.

— Свершилось! — сказала старуха торжествующе. — Я, Андара, повелительница колдовской силы, призываю тебя, о Господин всяческого зла! Я призываю тебя! Приди и забери нас! Забери наши тела! Забери наши души и наши мысли! Выполни договор!

Неестественное зеленое сияние, все это время мерцавшее в воздухе, усилилось. Еще один удар сотряс дверь. Ржавый засов сорвался с двери и, звякнув, шлепнулся на пол.

Через несколько секунд дверь развалилась, и в комнату ворвалось целое облако древесной трухи, пыли и дыма. В проеме показалось искаженное ненавистью лицо мужчины, глаза которого выискивали очередные жертвы.

Но крохотная комната была пуста, лишь в воздухе все еще мерцало слабое зеленое сияние. На какую-то долю секунды показалось, что на его фоне вырисовываются контуры трех человек, сидящих за маленьким круглым столом.

Затем сияние исчезло, и домишко оказался абсолютно пустым, как будто те трое всегда были лишь видениями…

Ветер буквально ударил мне в лицо, когда я выскочил на палубу вслед за Андарой. Доски под моими ногами дрожали, а парус над нами раздулся так, что казалось, он вот-вот лопнет. Нос судна не был виден в облаке брызг и шипучей пены. «Владычица тумана» неслась по волнам со скоростью парохода, при этом ее корпус и снасти кряхтели так, как будто были готовы разлететься на куски.

Андара остановился, схватил меня за руку левой рукой, а правой указал вверх. Я поднял голову, следуя взглядом за его жестом.

Как раз над нами завязалась схватка не на жизнь, а на смерть.

Двое из корабельной команды — Мэннингс и низкорослый черноволосый матрос, которого за время нашего путешествия я видел несколько раз внизу, в грузовом трюме судна, — сцепились на верхних реях грот-мачты без видимых причин. Черноволосый матрос с искаженным ненавистью лицом, широко расставив ноги, стоял на рее так прочно, как будто под ним была твердая земля, а не скругленная балка шириной каких-нибудь десять сантиметров, которая, к тому же, отягощенная парусом, вибрировала от сильного ветра. В правой руке матроса сверкал топорик с короткой ручкой — весьма опасное оружие, с помощью которого он непрерывно атаковал своего противника. Мэннингс, зажав в руке был нож, ограничивался лишь тем, что удерживал нападающего на расстоянии, пытаясь уклоняться от его яростных ударов. Все это было похоже на какие-то странные упражнения канатоходцев.

— Бартон!

Я увидел Баннерманна, стоявшего выше нас, на юте. У него в руках была винтовка.

— Бартон! — рявкнул он еще раз. — Прекрати! Немедленно прекрати это!

Черноволосый матрос бросил быстрый взгляд на Баннерманна, буркнул что-то в ответ и нанес еще один удар топором. Мэннингс успел уклониться в самый последний момент. Топор с размаху вошел в прочное дерево мачты. Мэннингс из-за резкого движения потерял равновесие и, отчаянно взмахнув руками, тщетно пытаясь восстановить равновесие, рухнул вниз.

Сразу вскрикнули несколько человек, находившиеся на палубе «Владычицы тумана». Падая, Мэннингс каким-то невероятным движением гребанул рукой позади себя и умудрился ухватиться за рею. Его ноги стали биться о парус. Он закричал. Его левая рука соскальзывала, и я видел, как исказилось от боли его лицо, потому что вес его тела пришелся только на эту руку. Бартон издал торжествующий крик, ухватился левой рукой за мачту и наклонился. В руке у него блеснул топор.

— Бартон! — в отчаянии заорал Баннерманн. — Прекрати, или мне придется в тебя выстрелить!

Бартон замер. Он стал искать взглядом капитана, и, несмотря на большое расстояние, разделявшее нас, я увидел в его глазах безумные огоньки. Баннерманн поднял винтовку.

— Не делайте этого, капитан! — крикнул Андара. — Он сам не знает, что творит!

Баннерманн ничего не ответил. Его лицо было мертвенно-бледным. Он снял ружье с предохранителя и прицелился в Бартона.

— Я не шучу, Бартон! — крикнул он. — Брось топор, или я выстрелю!

Бартон в ответ снова выкрикнул что-то неразборчивое. Затем он молниеносно поднял топор, еще раз наклонился вперед и — рубанул топором.

Крик Мэннингса потонул в грохоте выстрела. Мэннингс полетел вниз, но и Бартон был сбит с реи выстрелом, словно ударом кулака. Перед тем как Мэннингс и его убийца упали на палубу, я отвел взгляд в сторону. Меня чуть не стошнило.

Андара отпустил мою руку, сделал шаг вперед, но тут же остановился. Его лицо вздрагивало — не от ужаса увиденного, а от чего-то другого, что было еще ужаснее, чем то, что сейчас произошло. Баннерманн пробежал мимо него вниз по лестнице, на ходу гневным жестом отшвырнув винтовку. Взгляд, который он бросил на Андару, был полон ненависти.

Со всех сторон сбегались матросы, и у основания грот-мачты начала быстро собираться толпа. Я тоже хотел было устремиться вслед за Баннерманном, однако Андара быстрым жестом удержал меня, покачал головой и показал на море, в северном направлении.

В первый миг я не увидел ничего, кроме бесконечных синих волн, однако затем я понял, на что указывал мне колдун.

Под самой поверхностью воды, где-то за полмили от «Владычицы тумана», переливалось огромное темное нечто. Его форму невозможно было разглядеть, но оно было вытянутым и массивным, как кит. Только больше по размеру. Значительно больше.

Я хотел что-то сказать, но Андара жестом приказал мне молчать. Я понял. После недавних злоключений состояние людей на борту судна и так приблизилось к точке кипения. Если матросы заметят эту тень, следующую за судном, может произойти непоправимое.

К нам подошел Баннерманн. Его лицо было бледным от переживаний, а у рта появились морщины, которых я раньше не замечал. Его руки были в крови — крови матросов.

— Оба мертвы, — сказал он мрачно.

Замолчав, он медленно провел ладонями по лицу, пачкая его кровью и даже не замечая этого. Затем он пробормотал:

— Я… просто не понимаю, что случилось с Бартоном. Похоже, он рехнулся.

Баннерманн посмотрел на Андару, и снова в его глазах вспыхнул грозный мерцающий огонь. Он, должно быть, и сам был на грани потери рассудка.

Андара молчал. Впрочем, Баннерманн и не понял бы смысла сказанного Андарой, если бы тот ответил.

— Это все из-за вас, — опять пробормотал Баннерманн. — Вы… Вы… — он сделал глотательное движение, сжал и поднял дрожащие кулаки. Я напрягся. Но Баннерманн замер. — С тех пор как вы оказались на борту судна, нас преследуют несчастья. Это вы виноваты в том, что…

— Баннерманн! — резко сказал я. — Возьмите себя в руки!

Андара бросил на меня быстрый благодарный взгляд, покачав при этом головой.

— Оставь его, мой мальчик, — сказал он мягко. — Он прав. Хотелось бы мне повернуть время вспять.

— Быть может, мы это сможем сделать, — раздался голос.

Я поднял глаза и лишь теперь заметил, что мы не одни. Несколько матросов подошли вслед за Баннерманном и теперь стояли вокруг нас. У них были усталые, изможденные лица. В глазах некоторых из них кипела ненависть. Я почувствовал, что напряжение достигло предела.

— Попридержи язык, Лоримар, — устало сказал Баннерманн.

Гнев в его взгляде вдруг исчез. Сейчас у него был просто измученный вид.

Лоримар ответил упорным взглядом, сделал полшага вперед и скрестил руки на груди.

— И не подумаю, капитан, — сказал он. — Вы же сами это сказали. С тех пор как этот тип, — он имел в виду Андару, — ступил на наше судно, кажется, что у нас на борту появился сам черт. Не думаете ли вы, что?..

— Ничего я не говорил, — перебил его Баннерманн. — Я потерял самообладание и городил всякую чушь, вот и все.