Победители чудовищ - Страуд Джонатан. Страница 55

— Как ты думаешь, погода до вечера будет хорошая? — спросил он.

— Ага. А ты чего, трусишь? Остаться хочешь?

Ауд шагала впереди, выше по склону, теперь она оглянулась. Волосы у нее были спрятаны под капюшон, и она, в тунике и чулках, позаимствованных у Халли, удивительно походила на мальчишку. Она поднималась наверх куда ловчей и проворней, чем он; несколько раз демонстративно присаживалась на камень и ждала его, пока он торопился, пытаясь ее догнать.

— Ничего подобного! — Он тремя широкими шагами поравнялся с ней. — Просто склон довольно крутой, только и всего.

— Ну, это же ты решил идти именно тут! А кстати, почему не там? Там и тропа есть! — Она указала на восток, вдоль изгиба хребта. — И склон более пологий…

— Ага, и из Дома все видно как на ладони, — сказал Халли. — Тут мы скоро скроемся из виду. Просто на случай, если кто-нибудь вдруг посмотрит наверх. Не то чтобы они часто глядят в эту сторону…

— Хочешь, я пока понесу твой мешок?

Халли негодующе поджал губы.

— Нет, спасибо!

— Только потому, что я девочка? Да брось ты! Хотя ладно, тащи его сам, поделом тебе. Сам виноват, что он такой тяжелый.

Он снова поправил мешок на плечах.

— Может, они нам еще понадобятся.

— Да не понадобятся! Мы же днем идем! Ладно, пошли. Где этот твой пролом в стене?

— Тут недалеко. Мы его увидим, когда поднимемся на этот бугор.

Прошлым летом, когда он жил на пастбище, земля была усеяна голубыми и желтыми цветами, в высокой траве гудели пчелы, и нетрудно было забыть о том, что граница совсем рядом — по крайней мере, днем. Но теперь, когда они перевалили через бровку холма, представшее перед ними зрелище было куда более мрачным. На пастбище местами все еще лежали потемневшие ноздреватые сугробы; пастушья хижина стояла на склоне сгорбившись, содрогаясь от ветра, точно бездомный бродяга. А за ней тянулась неровная, извилистая полоса — стена пастбища, которая соединяла между собой небольшие выступы скалы, торчащие из снега. А еще дальше и выше, загораживая собой грязно-белое небо, вздымалась линия курганов.

Внезапно оказалось, что они совсем близко.

Халли с Ауд невольно замедлили шаг, хотя земля под ногами была почти ровная. Они шли, не глядя друг на друга.

Курганы были серые, поросшие пятнами мха, между камнями местами все еще лежал снег. Большинство из них стояли на большом расстоянии друг от друга, но некоторые сдвинулись совсем близко, как будто сговаривались о чем-то.

Халли с Ауд остановились. Ветер бил им в лицо. Кроме шума ветра, других звуков было не слышно.

Курганы тянулись вдоль вершины хребта, и пустоши отсюда не просматривались. Чтобы выглянуть на них, надо было подойти к самым курганам.

Это было совсем нетрудно. Шагов двадцать, самое большее — тридцать. Надо просто пройти эти тридцать шагов.

Но они стояли на месте.

— Ну как, нас ведь ничто не держит? — сказал Халли.

— Нет.

— Значит, надо идти.

— Надо идти.

— Мы же столько времени это обсуждали, верно? И чего же мы ждем?

— Вот именно.

— Вот именно… — Халли надул щеки, вдохнул, выдохнул. — Слушай, может, ты перекусить хочешь, а? Пошли посидим в хижине, передохнем, подумаем, как лучше…

— Я думаю, — перебила его Ауд, — что нам надо не идти, а бежать. Бегом. Чтобы сделать это как можно быстрее. Ты понимаешь, что я имею в виду? А, Халли?

Халли, который как раз вспоминал о судьбе, постигшей его овцу прошлым летом, и историю Катлы про мальчика, которому отъели половину тела, тряхнул головой.

— А? Что? Ах да… Бегом… Да, наверное. И вот это возьмем.

Он сбросил с плеч мешок, порылся внутри и достал садовый резак с деревянной рукояткой и кривым толстым лезвием. Резак был ржавый, с обломанным кончиком, но с достаточно острым лезвием. Халли взвесил его в руке.

— Просто на всякий случай. Хочешь, я тебе тоже что-нибудь найду?

— Нет! Я же тебе тысячу раз говорила, ничего не случится. Троввов не существует, Халли! Все это вранье и сказки.

— Надеюсь, что ты права.

— Ну, хочешь, я одна пойду, а ты беги домой, — ядовито заметила она. — Я пошла!

— Я разве говорил, что не пойду? Пошли!

Он сердито вскинул мешок на плечи и взял девочку за руку. Ее рука была холоднее, чем у него, и, как ему показалось, слегка дрожала.

— Ну чего, давай вместе?

— Давай!

Они задрали головы и бегом помчались наверх, к курганам.

Глава 21

Во времена владычества Свейна все разбойники, воры, грабители и бродяги, которые когда-то во множестве обитали в здешних землях, либо были изгнаны в нижнюю долину, либо дрыгали ногами на виселице во дворе. Однако троввов приходилось опасаться по-прежнему, и люди неохотно сражались с ними, хотя Свейн и научил их воевать. Когти у троввов были достаточно острые, чтобы рассекать и тело, и кость и пробивать самые прочные доспехи; зубы у них были как иголки; шкура такая прочная, что ее не брало ничто, кроме самых лучших мечей. По ночам их тощие лапы делались на диво сильными, при условии, что троввы касались мягкой земли; только если вытащить их на скалу или на дерево, сила их слабела, и тогда у жертвы появлялась возможность вырваться. Пока светило солнце, они прятались в норах или в чертоге троввского короля высоко на пустошах; по ночам же бродили по долине, ища человечьей крови.

В лицо им летела снежная крупа; по ногам хлестала трава. Они все быстрее и быстрее мчались вверх по склону. «Восемь шагов, девять…» Они перемахнули через пролом в стене. Мешок Халли лязгал и бил его по спине. «Восемнадцать, девятнадцать…» Последний склон. Он видел перед собой останки овцы, ошметки мяса между камней… Но поворачивать назад было поздно: он не смог бы остановиться, даже если бы захотел. «Двадцать три шага, двадцать четыре…» Перед ними встали ближайшие курганы, невысокие, древние, покосившиеся. Расстояние между ними было куда больше, чем казалось снизу. Курганы прыгали перед глазами, как будто живые.

«Тридцать один шаг, тридцать два…»

Ауд крепко стиснула его руку.

Они пробежали по обе стороны первого кургана, их сомкнутые руки пронеслись над ним. Еще три шага, спотыкаясь на неровной земле. Рот Халли был разинут в беззвучном крике, пальцы изо всех сил сжимали руку Ауд, ее ногти впивались в его руку.

Они бежали, бежали, и вот второй курган пронесся мимо со стороны Халли, и они очутились на гребне хребта и даже немного забежали вниз, на запретную пустошь, и все бежали, бежали…

— Халли… — Ауд дернула его за руку. — Халли, все уже… мы можем остановиться.

Он посмотрел на нее безумными глазами. Да. Да, они это сделали. Он заставил себя расслабиться, замедлил шаг и наконец остановился, одновременно с Ауд. Еще один шаг… И все. Они еще какой-то миг держались за руки, потом расцепили их.

Было очень тихо. Оба тяжело дышали. Ауд согнулась в три погибели, уперлась ладонями в колени. Халли так и стоял, занеся свой резак; потом, мало-помалу, опустил руку.

Вокруг было бескрайнее море травы и тающего снега. Огромное бело-зеленое пространство простиралось направо и налево. По нему были разбросаны странные черные скалы, крутые прямоугольные утесы, торчащие, будто домики. В остальном пустошь представляла собой унылую, необитаемую, слегка бугристую равнину. Впереди она уходила вниз, а потом снова поднималась вверх, к небольшому конусовидному холму. За холмом виднелась пропасть, а дальше — знакомое серо-белое нагромождение гор. Они как будто вовсе не придвинулись.

Халли обернулся назад. Курганы теперь казались ниже, чем прежде, — двойная линия темно-серых горбатых силуэтов на гребне холма, стерегущих голубоватое пространство — долину, которую они с Ауд так неожиданно и так легко оставили позади.

Ауд выпрямилась и рассмеялась своим лающим смехом.

— Получилось! — воскликнула она и сглотнула от облегчения. — Ох, Халли! И чего мы так боялись?

Трава у ее ног разметалась в стороны; оттуда вылетело что-то темное. Ауд взвизгнула.