Сотворенный. Жизнь заново - Артемьев Роман Г.. Страница 36

— Значит, есть кто-то еще — что ж, еще один родич. — Налево и остановись.

Михайловский замок большинство вампиров старались обходить стороной. Слишком горькая и болезненная история некогда произошла здесь, слишком большие потери понесла молодая в те времена община детей ночи.

Звенислав правил городом почти с момента основания и давно вынашивал идею привести энергетику Санкт-Петербурга к нормальному состоянию. Перекрыть все каналы в Нижние пласты, закапсулировать несколько проклятых мест и изгнать, наконец, надоедливые души мертвых колдунов, похороненных на Заячьем острове. Древние волшебники портили жизнь всем, хоть как-то связанным с мистическими силами, существам, желающих избавиться от них было предостаточно. Кому приятно оказаться в любой момент лишенным силы? Оказалось, есть кому, несколько орденов использовали город в качестве места переговоров, успешно тянули из проколов энергию, каким-то образом сумев договориться со злобными покойниками. Обделенные ордена роптали, обстановка постепенно накалялась. Короче говоря, Звенислав хотел править мирным городом. Начать решили с неконтролируемых проколов реальности, ибо все остальные раздражающие явления сильно зависели от получаемой из Бездны темной энергии.

Наиболее простым способом закрытия любого прокола является печать. Собственно, наложение печати — первый ритуал, изучаемый колдуном, самый простой и самый сложный одновременно. Размеры, сложность, вложенная мощь зависят от той цели, которые преследует создатель — иногда достаточно небольшого узора на перстне для обуздания могущественнейшего духа. Естественно, чтобы защитить огромный город, издавна проклинаемый собственными жителями, требуется нечто невероятное. Работа не на один день, если можно так выразиться.

По словам просвещавшего меня Хитрого Носа, Звенислав (надо полагать, совместно со «щитовиками») разработал и начал претворять в жизнь уникальную, не имеющую аналогов защитную печать. Есть более старые, могущественные, созданные еще в до-человеческие времена, но настолько хорошо проработанных нет. Мастер города учел все, и при минимальных затратах сил надеялся в течение лет тридцати избавить город от появления чуждых сущностей из Нижних пластов. Упор делался на создание нескольких «фундаментальных ступеней», иными словами, несколько печатей образовывали сложную структуру одной, великой. Центром системы предполагалось сделать Михайловский замок, идею о строительстве которого Звенислав внушил Павлу.

Объяснить архитектору Баженову, известному масону, проект нового дворца труда не составило. Правда, в процессе строительства Баженов умер, работы заканчивал итальянец Бренна, но это ничего не изменило. Михайловский замок оказался построен в нужный вампиру срок и именно таким, каким требовалось.

К сожалению, не всех магов обрадовала инициатива Звенислава, нашлись и недовольные. Помимо всего прочего, многие ордена, специализирующиеся на вызове потусторонних существ, использовали Питер в качестве тренировочной площадки для неопытных аколитов, такая практика сохраняется до сих пор. Конечно же, их главы выражали свое недовольство. В те времена Санкт-Петербург являлся столицей, здесь находилось куда больше магов, обстановка сохранялась напряженной, сложнее нынешней. Один из орденов, Серп Великой Жрицы, активно возражал против создания печати, а когда его возражения не были приняты во внимание («серпы» считались не особо сильными магами, к тому же, мастер города властен в своей земле), приняли решение действовать радикальными способами. Несколько более могущественных орденов выказывали недовольство проводимой Павлом политикой, точнее говоря, решениями стоящих за троном императора магов. Верховный жрец «серпов» решил сыграть на этом противоречии, рассчитывая со временем заполучить Санкт-Петербург в число собственных владений. Или просто повысить статус ордена удачной операцией.

Павел I был убит в собственном замке, тем самым разрушив создаваемую на протяжении почти полувека систему. Человеческая вера обладает невообразимой мощью, и гибель помазанника божьего в центре магической паутины привела к жуткому коллапсу, в первую очередь ударившего по мастеру города и его подданным. Уцелели немногие, из двенадцати вампиров, живших в то время в городе, выжило четверо.

Серпы торжествовали, Звениславу просто нечего было противопоставить ордену. К тому же, Совет вампиров не мог предпринимать никаких мер из опасения развязать войну с магами. Казалось, город потерян. На собственную беду, орден Серпа Великой Жрицы не учел крепости родовой связи, существующей в среде детей ночи. И потому перестал существовать.

Асархаддон, князь Массилии, правил Марселем уже две тысячи лет. Его птенцы давно выросли, дети его детей правили городами. Князь презирал оборотней, ненавидел магов, с голыми руками выходил сражаться против драконов и любил наблюдать за пытками врагов. В Совете его побаивались за пристрастие к силовым методам решения конфликтов, необычное для настолько древнего существа. В общем, та еще душечка.

Звенислав, насколько я понимаю, находится со своим отцом в сложных отношениях. Очень сложных. Ничего удивительного, несколько рассказанных шепотом историй из жизни Асархаддона даже у меня вызвали нечто вроде потери аппетита, а имя князя Ступающая Мягко старается вслух не произносить. Во избежание. Как бы то ни было, двести лет назад именно к своему господину и второму отцу обратился мастер Питера, потребовав мести за нанесенное оскорбление.

Обычный вампир, неважно, насколько он могущественен, в таком случае провел бы консультации с собратьями, посоветовался, прикинул последствия. Только не Асархаддон, этот сомнений не испытывал. Ему потребовался час, чтобы призвать своих потомков, и еще три, чтобы уничтожить всех членов ордена Серпа Великой Жрицы, не сумевших скрыться в цитадели под Копенгагеном. За какие-то четыре часа орден потерял половину своих магов и оказался на грани уничтожения — союзники в растерянности от жестокости реакции, цитадель в осаде, что делать дальше, неясно. С налета резиденцию Верховного жреца взять не удалось, началась осада, исход которой ни у кого не вызывал сомнений. В вампирский Совет поступило сразу несколько жалоб испуганных орденов, союзных «серпам».

Повелитель Крови призвал князя Марселя, и тот не посмел ослушаться. Он прибыл на Совет, где выслушал указания на недопустимость подобного поведения, а пришедшие маги просили его остановить своих детей. Асархаддон кивал, ругался, требовал справедливости, оскорблял магов и тянул время иными способами. В это же время Фраат, старший сын князя и мастер Нанта, первым ворвался в орденский замок, а Станий Приск пожрал душу Верховного жреца. Совет окончился с известием о гибели ордена.

Быстрая и жестокая реакция вампиров напугала магический мир, кое-где раздавались голоса о необходимости приструнить зарвавшихся кровососов. К счастью, до войны дело не дошло, ордена не были к ней готовы. Асархаддон понес символическое наказание, ведь с формальной точки зрения он имел право мстить за нанесенное птенцу оскорбление. Кроме того, в полученном им приказе король повелевал явиться на разбирательство, и не содержалось обычного требования прекратить войну. Этот факт позволил некоторым аналитикам утверждать, что князь Марселя действовал с благословения своего Повелителя и в соответствии с его планами. Расправа над «серпами» имела ощутимые последствия по всему миру нелюди и магов: в течение ближайших двух десятков лет наблюдалось активное шевеление на дипломатическом фронте, именно тогда были заключены многие соглашения и договора. Например, Кодекс молчания, запрещающий уничтожать обычных людей без уведомления Гильдии охотников и весомой причины, Кодекс невмешательства, призванный защищать права землевладельца в вампирском и орденском понимании этого термина, и многие другие.

Как бы то ни было, Звенислав полностью вернул контроль над Санкт-Петербургом, хотя и вынужден был отказаться от идеи очистить местную энергетику. По действующим соглашениям с организациями колдунов город получил особый статус, подразумевавший свободное пребывание молодых магов на его территории (принадлежащих к тем орденам, которые заключили соглашение, всего таких насчитывалось восемь). Не знаю, как вампир относится к ущемлению своей власти, договор необычный, хотя и не уникальный.