Путь старых богов (СИ) - Пивко Александр. Страница 3

Прошло несколько дней:

Утренние лучи солнца освещали человека на низенькой, спартанского вида кровати. На вид ему было лет двадцать с небольшим, чуть выше среднего роста, обыкновенное, ничем не примечательное лицо, таких по улице сотни можно встретить и тут же забыть…

Вик:

Я проснулся. Еще не открывая глаз, почувствовал что‑то необычное. Все тело ломило, будто меня хорошенько вчера избили. А что было вчера? Я попытался вспомнить, но ничего не вышло. Мешало, похоже, паршивое состояние…

Я с силой потер лицо руками — это мой старый, проверенный способ прийти в себя. Вроде помогло…

Перед мысленным взглядом замелькали нечеткие картинки:

Я иду… Куда‑то иду… На работу, точно! Этой дорогой, через Липовую аллею я хожу только на работу. Значит, это где‑то часов семь — семь с хвостиком — мне на без пятнадцати восемь. Шеф вечно орет, что в восемь все должны быть на рабочих местах, жирный козел! А сам приходит часов на десять, хорошенько выспавшись… Так, стоп, причем тут шеф?! Куда‑то не туда мысли свернули. Значит, я иду… иду… Вспомнил! Когда переходил дорогу, вокруг меня разлилось какое‑то сиреневое сияние. Я бессильно замер, как будто кто‑то выпил все силы. Боковым зрением я видел бежевого цвета легковушку. Она неслась на меня и отчаянно гудела, явно не успевая затормозить. А потом удар… кажется, я даже не почувствовал ничего. Только мир вокруг быстро перевернулся, и сиреневое сияние стало гуще…

Я судорожно вздохнул, открывая глаза. Ни хрена себе воспоминания! Но вокруг оказалась не больничная палата. Я привстал, оглядываясь.

Небольшая комнатка. Похожа на спальню. Явно каменные (а не кирпичные хотя бы!) стены, из крупных, грубо обработанных гранитных блоков. Изумительный деревянный резной потолок, с растительным узором. Какое‑то время заворожено любовался им. Узор каким‑то образом создавал чувство, будто стоишь в лесу. Завершали картину окно без стекол, с распахнутыми деревянными ставнями, и стол с грубой глиняной посудой.

Интересно, сколько стоит такой дизайнерский ремонт комнаты «под старину»? Я тоже хочу такой! Хотя денег, скорей всего, хватит только на стол. Обалденный вид у комнаты. Настолько реалистично сделано, как будто сейчас век, эдак, пятнадцатый или шестнадцатый.

Встав, обнаружил, что на мне штаны и рубаха из какой‑то грубой ткани. А возле кровати, на полу обувь моего размера, напоминающая мягкие мокасины.

Становится все интереснее и интереснее. Я что, участник какого‑то нового шоу? Например, «Назад, в Средние века»? Но я решил пока что не забивать голову по этому поводу. И жадно напился обнаруженной в кувшине водой. А потом обулся и решительно направился к двери. Пора уже выяснить, где я.

За дверью обнаружились двое. Бугаи, бритые наголо, одетые в такую же одежду, как и я. Они молча поклонились мне, и жестами показали, чтобы я шел за ними. А что? На их фоне я смотрюсь хилым подростком, так что протестовать и пытаться идти куда‑то еще просто не было смысла. Да и нужно же понять, где я — а так был шанс, что мне это объяснят.

Пока я шел за бугаями, в голове крутилось множество мыслей. И все‑таки, где я? Что же случилось тогда, на дороге? Что вообще происходит?! Попытался заговорить с сопровождающими. Они охотно ответили… на абсолютно незнакомом языке, так что попытка пообщаться с треском провалилась. Но зато заметил кое‑что другое — мы все время шли по коридорам, которые тоже сделаны из камня. Они однозначно из камня, и это не искусный декор — такое не подделаешь. Это уже настораживало. Что‑то я не припомню ни одного современного сооружения, сделанного подобным образом. Может, это какой‑то древний замок, который используется до сих пор? А кто тогда бритоголовые передо мной? Сектанты какие — то, что ли? Пока я был занят такими мыслями, мы прошли изрядное расстояние. И очередной коридор закончился входом в огромный, величественный зал. Я на мгновение застыл, засмотревшись.

В высоту он метров двадцать пять, не меньше. А по площади, наверное, как десяток обычных школьных спортзалов. В центре огромная, искусно сделанная статуя человека с мечом на поясе, держащим на раскрытой ладони огонь. Причем огонь настоящий (газ что ли туда провели, как в «вечном огне» в память героям Великой Отечественной войны?). Стены украшены сложными барельефами, изображавшими какие‑то сцены из жизни людей. А вот потолок «украшен» большим количеством отверстий. И сквозь них светило солнце. Весь зал был в вертикальных столбах света.

В зале находились люди. Часть, как я понял, молились. А один стоял в правом, дальнем углу. Именно к нему меня повели проводники. Кстати, этот человек единственный среди всех присутствующих в зале одет не в серые одежды, а в белые, с желтой оторочкой. И еще пара отличий от окружающих бросились в глаза — длинная коса, темно — каштанового цвета, и резной посох.

Я ожидал, что хотя бы этот человек знает русский. Ну, или на худой конец английский, который я немного понимаю. И мне, наконец, объяснят, что все это значит. Но нет. Он с интересом на меня смотрел, но не произносил ни слова.

Один из моих проводников устроил пантомиму — подошел к небольшому камню в углу зала, сел на пятки и коснулся лбом верхней части камня, выполненного в виде какого‑то цветка. А потом жестами показал, что мне нужно сделать так же. Я немного задумался, стоит ли это делать, но тут же сообразил, в зале около пятнадцати человек — так что если меня захотят заставить это сделать — то я никак не смогу отказаться. Так что я повторил действия бритоголового проводника, хоть и не понял, зачем это нужно. В тот момент, когда коснулся камня, человек с косой громко произнес странное, шипящее слово, одновременно вытягивая посох одним концом в мою сторону — это я заметил краем глаза. Секундное помутнение в голове, и я вновь услышал голос этого человека:

— Приветствую тебя. Я — Ликар, Верховный жрец Никкасу, бога — покровителя знаний. Не удивляйся, что ты теперь понимаешь незнакомый тебе ранее язык, как родной. Ты только что получил его знание от древнего артефакта, да — да, того самого, которого ты только что касался лбом. Тратить твое и наше время на обучение языку обычным способом нет смысла. Наш язык называется ирский — на нем издревле разговаривают населяющие эти места люди.

Тут я с изумлением осознал, что слышу тот же язык, на котором говорили проводники, но уже понимаю его, и даже могу, кажется, на нем разговаривать.

— И вообще, для начала я тебе должен рассказать, где ты и почему здесь оказался.

— Было бы неплохо — попробовал я тоже сказать что‑то на этом же языке. Получилось. Немного непривычно, но, в целом — терпимо.

В это же время мои проводники ушли, оставив меня наедине с Ликаром. Остальные не обращали на нас внимания, ну, или искусно притворялись, что нет до нас никакого дела.

— Я предлагаю немного прогуляться. Из собственного опыта знаю — так отчего‑то легче воспринимается новое.

Я равнодушно пожал плечами — мне все равно — идти или стоять. Лишь бы объяснил, что это все значит. И мы начали неторопливо двигаться к выходу из зала.

— Пожалуй, уместней всего будет начать с истории Пророчества…

Тихий, но уверенный, наполненный внутренней силой голос верховного жреца рассказывал про события многовековой давности. А передо мной разворачивались картины прошлого, мастерски поданного Ликаром:

… Отчаяние и горечь Антия, тогдашнего верховного жреца. Бесплодная попытка — и надежда, в следующий раз повезет, пусть даже он не увидит…

… Новые и новые попытки, и новые и новые неудачи… столетия… канувшие впустую…

… Удавшийся ритуал почти двести лет назад — и Избранник, оказавшийся слишком слаб. Опять надежда потухла…

… Наконец, последняя попытка — и вот, я оказываюсь хрен знает где. Если Ликар прав — я в другом мире.

Верховый жрец замолчал ненадолго, давая возможность «переварить» все, что рассказал.

Так, хорошо, попробуем разобраться. Но я же не верю в магию, гадания всякие — у нас этого точно нет настоящего. Хотя, с другой стороны, я только что получил знание неизвестного мне языка. А может, меня просто «глючит»? Сбила машина, лежу в бреду, в травматологии, под наркозом. А в это время в моих побитых внутренностях копается хирург, пытаясь собрать обратно старого доброго Вика, то есть меня…