Путь старых богов (СИ) - Пивко Александр. Страница 65

Высокий, худощавый молодой человек обходил крепостную стену. Он шел, держась поближе к каменным зубцам — в воздухе посвистывали тяжелые ядра, то и дело обрушивавшиеся на стену. С виду не особо пышные, но очень дорогие одежды, отменная кольчуга, роскошный меч… Это был Таварр, законный граф Ролион.

— Ну как у вас тут дела?

— Все в порядке, Ваше сиятельство. Вчерась нас потрепали немного, но мы выдюжим, не сомневайтесь. Правда, троих у меня убили, но и мы им не спустили — уже седой десятник оглянулся на каменщиков, пытавшихся под обстрелом восстанавливать разбитый участок стены. Его десяток в это же время дружно точил свое оружие — оно было у обычных солдат плохого качества, и после каждой схватки приходилось его немного подправлять.

— Давай, Рит, держись. Я на тебя рассчитываю — ободряюще хлопнув его рукой по плечу, человек двинулся дальше. Он уже обошел половину северной стены, как послышался звук рога, предупреждающего о начале новой атаки. Его сопровождающий, до того безмолвно следовавший за ним, заторопил его вниз:

— Ваше сиятельство, Вам пора.

— Да, я знаю — со вздохом отозвался тот. Отойдя со стены в одну из двух стрелковых башен, возвышавшихся над стеной на пятьдесят метров, он стал возле одного из проемов, наблюдая за разворачивавшимся штурмом. Граф не был специалистом в военном деле, и потому понимал, что лучшее, что он может сделать — это оставить командовать обороной Лериго. Лериго — это был старый, ходивший еще с отцом в походы отставной капитан четвертого легиона. На ветерана можно было положиться, он не предаст и все свои силы всегда использовал лишь на благо своего господина. Сам же Таварр был хорошим управленцем. Отец, рано заметивший склонности своего старшего сына, был очень этим доволен, и помог развивать их.

" — Запомни, сын. Благородный человек, и титул тут уже не особо важен — повелитель, и господин для своих вассалов. Он может быть никудышним воином, слабым одаренным, или не слишком удачливым охотником… но все это вовсе не важно. Важно только одно — что бы он был хорошим, правильным господином для своих. Править — вот удел благородных. Это непросто, я бы даже сказал, что это искусство — и если ты его постигнешь — твои люди будут готовы на все ради тебя. Вот почему мы называются благородными " — эти слова, как и раньше, невольно всплывали в памяти графа. Они всегда вспоминались ему в трудных ситуациях. А ситуация сейчас была непроста…

Его младший брат, которому должен был достаться один из городов, воспылал завистью к нему, а точнее, к его браслету графа (символ власти графа в империи, как печатка у баронов, или корона у императора). Сначала он организовал засаду на него, но верные люди предупредили Таварра. Тогда его брат Толинер нашел где‑то войско. Звучит, конечно дико — «нашел». Но оно действительно так казалось, причем, «нашлось» оно за несколько километров от родового замка Ролионов. Чудом удалось успеть закрыть ворота прямо перед отрядом всадников, пытавшихся собиравшихся захватить с наскоку ворота и удерживать до подхода основных войск. Так что воинов в замке было немного. Повезло еще, что в замке случайно оказался его друг — он с еще несколькими благородными и их свитой отправился на охоту в лес Таварра — и на обратном пути заехал отдохнуть. Так что теперь замок защищало не пять сотен воинов, а почти шесть с половиной. Правда, так было поначалу — сейчас шел уже третий день осады, и в строю осталось неполных четыре сотни. Еще день — два — и их сомнут. Что такое четыре сотни против пяти тысяч? Единственное, благодаря чему они еще живы — это замок. Построенный по всем правилам фортификации, в прекрасном состоянии — именно он помог убавить количество нападающих с первоначальных семи тысяч до нынешних пяти. Но соотношение все еще было неравным. Это могло бы быть не так страшно, но нападающие привезли с собой «тяжелую артилерию» — одаренных и мощные баллисты. Одаренных сковывал противодействием старенький мастер Магии Воздуха, давно служивший Ролионам. А вот невероятно мощные баллисты, как бы даже не артефактные, сдерживать было нечем. Некогда прекрасный замок, после непрерывного двухдневного обстрела был больше похож на сыр — наверху стена вся была в выбоинах. А из‑за непрерывности обстрела и его массированности, не получалось заделать все повреждения. Обстрел прекращали только в одном случае — в случае новой атаки. Ясно было одно — Толинеру кто‑то ОЧЕНЬ помог. Собрать семитысячное войско, с одаренными и метательными машинами, не смог бы даже он, законный граф Ролион. Что он им интересно пообещал за такую помощь? Хотя… неважно. Графство Ролион им не достанется — Таварр судорожно сжал кулаки, а на скулах заиграли желваки.

" — Ничего, я уже отправил почтовых голубей императору, с докладом. Думаю, император прислушается к моей просьбе. Даже если меня убьют, графство не достанется этому выродку.»

Сверху, Таварру было отлично видно все, что творилось на поле боя:

Вот первая волна штурмующих докатилась до стены. Десятка два лестниц из свежих бревен вразнобой уткнулись в стену. Снизу каждую из этих громадин с обеих сторон страховали канатами. Защитники отчаянно рубили лестницы топорами, отпихивали их специальными рогатинами. Сверху на атакующих лилась горящая смола, падали бревна и камни, свистели стрелы. Вот только их было слишком много для поредевшего, отчаянно огрызающегося гарнизона. Время от времени то один, то другой защитник крепости исчезал со стены, сраженный меткой стрелой. Нет, необязательно это было смертельное ранение, часть из них была просто ранена, и они могли оправиться… если бы было время. А сражение только разгоралось. Из первоначальных двух десятков лесниц " в строю " пять. Но воины с них все прибывали и прибывали на крепостную стену. Они изо всех сил карабкались по скользким лесницам, что бы даже не успев перевести дух вступить в сражение с защитниками. В двух местах защитники сумели перебить всех и все‑таки скинуть лестницы. А вот в остальных местах дела шли отвратительно. Враг сумел закрепиться, и методично, имея перевес в живой силе, продвигался по стене, уничтожая всех, а из‑за их спин полетели первые стрелы во внутренний двор и в башни лучников.

— Ну уж нет, живым я вам, твари, не дамся — я еще всех вас перебью! — вскипел граф, доставая из ножен родовой клинок.

— Ваше сиятельство остановитесь, не губите себя! Вы ничего не сделаете, только пропадете зазря — ухватил его за рукав слуга. Он опустил голову, стараясь не встретиться взглядом с Таварром — ведь он пытался навязать свое мнение господину. Но Таварр был не в том состоянии, что бы покарать его за дерзость — сейчас ему вообще стало абсолютно все равно. Он просто выдернул свою руку и пошел к выходу на крепостную стену. Каждый следующий его шаг был быстрей предыдущего. Первобытная ярость захлестнула его. Для него стихли крики сражающихся, и только звуки ударов его собственного сердца делались все сильней сильней… Ярость, помноженная на воинские умения, старательно вбиваемые ему с детства лучшими воинами его отца, превратила его в машину смерти, когда он выбежал навстречу врагам.

…Его клинок свистел не переставая. Кровь забрызгала его с ног до головы, сделав красными кольчугу, скрыв позолоту на одежде, забрызгав весь путь, который он прошел в толпе врагов… Но его огромной ярости даже этого было мало, и вокруг разнесся дикий крик. Он заставил побледнеть еще живых врагов, и вызвал ответную волну ярости у изможденных защитников. Забыв про защиту, они кинулись вперед. Еще недавно теснимые превосходившими врагами, теперь, подобно своему господину проделывали огромные бреши в рядах врагов. Они были вовсе не бессмертны, нет. Они гибли десятками, но единым порывом вырезали всех, кто успел взобраться на стену. И даже умирая от ран, они старались дотянуться хотя бы зубами до глотки врага, чтобы утащить его с собой за Великий Океан… Немногие оставались на ногах, когда раздался звук рога, после которого враги побежали от стен крепости в сторону своего лагеря. Но у защитников уже не оставалось сил, что бы обрадоваться этому…