По Мыслящим Королевствам - Фостер Алан Дин. Страница 70

Отсутствовали также и прохладные ветры, которые делали климат Либондая таким здоровым. Как и в Лакондах, речная долина, где вырос Хамакассар, была жаркой и влажной. Аналогичная система каналов и небольших протоков соединяла различные части обширной низинной метрополии, предоставляя населению дешевую и надежную транспортную сеть. Архитектура жилищ и коммерческих зданий, которые все чаще стали встречаться путникам, была занимательна, однако воображения не поражала. Пока они шли по довольно-таки разношерстным пригородам, им не попалось ничего удивительного или невиданного. Если не считать монолитов.

Находясь на расстоянии полумили один от другого, эти впечатляющие сооружения нависали над домами и полями, словно окаменевшие колоссы. Все они имели форму острого треугольника со скругленной вершиной. Будучи около двадцати футов шириной у основания, они сужались у гладких вершин, достигая, как прикинул Эхомба, сорока футов в высоту. В каждом монолите было отверстие — дыра шириной семь или восемь футов проходила через монолит недалеко от вершины.

Загадочные строения охватывали округу широкой дугой и тянулись на запад и восток, сколько хватал глаз. Они не охранялись и не были огорожены. По их гладким, слегка изъеденным сторонам не могли вскарабкаться любознательные дети. Они не отмечали участки земли — один стоял на берегу широкого неторопливого потока, другой примыкал к какому-нибудь амбару, а третий находился на краю проселочной дороги, по которой в данный момент шли путешественники. При отсутствии значительных гор или холмов загадочные объекты господствовали над равнинной местностью.

Сойдя с дороги, путники решили обследовать один из монолитов поближе. На ощупь изъеденный металл казался холодным и шероховатым.

— Я не узнаю материала. — Симна провел ногтем по поверхности. — Не железо и не сталь. По цвету вроде бронза, а зелени нигде нет. На открытом воздухе в таком климате бронза должна была позеленеть.

— Это зависит от состава сплава. — Эхомба осторожно постучал кулаком по серовато-коричневому монолиту. Судя по звуку, он был сплошной, а не полый. Очень много работы по литью при отсутствии какого-либо видимого немедленного результата, решил он. — Мне не известен ни такой сплав, ни такой металл.

— Мне тоже. — Запрокинув голову, Симна изучал треугольное отверстие, которое находилось в верхней части сооружения.

Хункапа Аюб навалился всем весом на переднюю часть монолита — тот не двинулся и даже не дрогнул. Кто бы его здесь ни воздвиг, стоял он на земле крепко.

— Для чего? Эхомба поразмыслил.

— Да для чего угодно, Хункапа. Может, это некие религиозные символы. Или древние пограничные знаки, показывающие, где заканчивалось старое королевство Хамакассар. Или просто часть какого-нибудь затейливого произведения искусства.

— Типично человеческая работа. Трата времени. — Алита искал на берегу ручья съедобных пресноводных моллюсков.

— Надо спросить у кого-нибудь из местных. Они должны знать. — Обтерев руки о юбку, Эхомба направился к дороге.

— Ага, спросить-то надо, — согласился Симна, — если бы кого-то удалось удержать на месте достаточно долго. При виде нас они не убегают, но я еще не видел ни одного человека, кто не поспешил бы спрятаться, если ему показалось, что мы приближаемся. — Состроив гримасу, северянин указал на двух непомерно крупных спутников. — Пусть кот и лохматый зверь спрячутся в поле, и тогда мы с тобой сможем подойти к дому, чтобы обитатели не захлопнули дверь у нас перед носом.

Вернувшись на дорогу, путешественники продолжили путь на север. Чем ближе они подходили к реке, тем чаще им встречались жители Хамакассара. Последние быстро уступали необычной четверке путь, впрочем, всегда вежливо.

— Нет нужды будоражить местных жителей. — Посох Эхомбы поднимал маленькое облачко пыли каждый раз, когда опускался на дорогу. — Я уверен, что мы узнаем о назначении монолитов, познакомившись с кем-нибудь в городе. — И он устремился вперед, шагая гораздо быстрее обычного.

— Эй, братец, я рад, что у тебя хорошее настроение, но не забывай, что не у всех такие длинные ноги.

— Извини. — Эхомба заставил себя идти медленнее. — Я не думал, что иду слишком быстро.

— Идешь? Да ты чуть ли не бежишь с тех самых пор, как мы спустились с холмов. — Симна ткнул большим пальцем через плечо. — У зверя ноги еще подлиннее твоих, у кота их вообще четыре, и мне за вами не угнаться.

— Это потому, что мы уже так близко. — В голосе пастуха слышалось несвойственное ему возбуждение.

— Близко к чему? — Тон северянина был отнюдь не таким радостным. — К кораблю, который, если еще повезет, перевезет нас через Семордрию, где потом нам сперва предстоит отыскать Эль-Ларимар? — Он издал грубый звук, сопроводив его не менее грубым жестом.

— Принимая во внимание, как много мы уже прошли и какие трудности преодолели, я полагаю, ты мог бы проявить некоторый оптимизм.

— Я реалист, Этиоль. — Симна наподдал ногой камушек, валявшийся на пути, и тот укатился в водосточную канаву, которая шла параллельно дороге.

— Реализм и оптимизм — не всегда взаимоисключающие понятия, мой друг.

— Ага, это все равно что сказать: красивая дочка и ее подозрительный отец всегда прекрасно ладят. — Он поглядел на встречную повозку, доверху груженную пастернаком и морковью. Одномастные токсондоны, тянувшие ее, не обратили внимания на путешественников, однако двое мужчин, сидевших на козлах, не отрывали глаз от Эхомбы и его спутников.

Монолиты на пути больше не встречались; очевидно, они образовывали только одну линию, которую четверка пересекла у окраины города. Однако здесь было множество иных архитектурных чудес, ослеплявших тех, кто попадал в Хамакассар впервые.

Более высоких зданий Эхомбе видеть не приходилось. Их фасады, взлетавшие на восемь и девять этажей над широкими деловыми улицами, были украшены прекрасными скульптурами и резьбой по камню. По запутанной сети проспектов и бульваров катили многочисленные телеги, а плоскодонные баржи и иные торговые суда до отказа заполняли городские каналы. Через них, в свою очередь, были перекинуты сотни изящных, однако полностью функциональных мостов, украшенных барельефами и художественным литьем. Несмотря на то что группа из четырех путешественников и вызывала определенный интерес, местные жители были слишком заняты, чтобы останавливаться и глазеть. Чем ближе путники подходили к порту, тем больше атмосфера насыщалась лихорадкой коммерции.

— Процветающее королевство, — заметил Симна, когда они проходили вдоль повозок, заполненных товарами. — Эти люди разбогатели на торговле. — Проходя мимо харчевни, он глубоко вдохнул изумительные ароматы, доносившиеся из прохладного, манящего зала.

Взяв северянина за руку, Эхомба решительно потащил его с места искушения. В сущности, Симна по-настоящему и не сопротивлялся.

— У нас нет денег для подобных развлечений, — напомнил пастух другу, — если только в твоем мешке случайно не завалялся кусочек членгууского золота.

Вид у Симны был сокрушенный.

— Увы, золото осталось лишь в моих воспоминаниях. — Он повыше подтянул заплечный мешок. — Боюсь, предстоит еще один обед из вяленого мяса и сушеных фруктов.

Позади него, подкравшись поближе, Хункапа Аюб простодушно улыбнулся:

— Хункапа любить вяленое мясо!

— Еще бы, — пробормотал северянин.

По мере того как солнце забиралось все выше в кипящие, подернутые дымкой небеса, соответственно возрастала и влажность. Но дело было не только в климате: путешественники приближались к реке.

У причалов борт о борт стояли корабли всех размеров и форм, а цепочки потных грузчиков без остановки их разгружали или загружали. Крики и ругань сливались с грохотом такелажа, хлопаньем разворачивающихся парусов, влажным шлепаньем канатов о деревянные упоры и металлические крюйсовы. В мешанине покроев и цветов можно было найти все мыслимые одеяния — от замысловато повязанных тюрбанов до простых набедренных повязок и строгих матросских костюмов, сшитых из одноцветной материи, такой прочной, что прокусить ее могла бы только акула. Здесь царили хаос и неразбериха, усугубляемые присутствием шалящих детей, праздных зевак и прогуливающихся господ.