Дорога на Тир Минеган - Авраменко Олег Евгеньевич. Страница 15

На втором этаже они вошли в небольшую светлую комнату, обставленную изысканной мебелью; ее стены были увешаны пестрыми гобеленами, а пол устлан мягким пушистым ковром. Леди Гвенет устроилась в кресле около невысокого столика и кивком указала на соседнее:

– Прошу тебя, садись.

– Благодарю вас, госпожа, – ответил Бренан, немедленно воспользовавшись предложением.

На лице девушки вновь появилось то самое выражение, что и тогда, когда речь шла о фейерверке. Но в этот раз она объяснила причину:

– Не могу слышать, как ты называешь меня «госпожа». Для тебя я просто Гвен. Не Гвенет, а именно Гвен. Это никакая не фамильярность. Из всех ведьминских имен, которые начинаются на «гвен», только мое дает право на такое сокращение – даже в официальном употреблении. Ну что, договорились?

– Э-э… – растерянно пробормотал Бренан. – Разве я могу… Вы же ведьма…

– Бывшая ведьма, – уточнила она. – А теперь ведьмачка. Знаешь, что это значит?

Бренан раскрыл было рот и сразу закрыл, чуть не сболтнув первое, что пришло ему в голову. А потом с опаской проговорил:

– Это когда ведьма… по определенным причинам лишается Искры.

– А вместе с нею и большей части своей силы, – добавила леди Гвенет… то есть просто Гвен. Похоже, она догадалась, о чем подумал Бренан, и ее щеки густо покраснели. – Для обычных людей это не имеет большого значения, они искренне считают меня настоящей ведьмой, разве что более слабой, чем другие. Но ты не просто человек и должен понимать разницу.

– В общем, понимаю, – ответил Бренан. – Но мои знания нельзя назвать исчерпывающими и достоверными, они из очень ненадежного источника.

– А именно?

Бренан замялся. Ему стало немного неловко.

– Ну, из обычных разговоров, а еще – из книги «Волшебный остров Тир Минеган и его удивительные жительницы».

Несколько секунд Гвен сдерживала себя, но в конце концов не сдержалась и разразилась звонким смехом:

– Правда? Ты не шутишь? Это же детская книжка… Ну, не совсем детская, но несерьезная.

– У меня не было возможности покупать серьезные книги, – пояснил Бренан. – Колдовскую литературу продают лишь в магазинах, которыми владеют колдуны. А я не рисковал привлекать к себе лишнее внимание. Боялся… – Он замолчал, собираясь с духом. Некоторый оптимизм ему придавало то, что Гвен отнеслась к нему доброжелательно, без малейшей настороженности… Хотя это могло быть всего лишь хитростью с ее стороны. – Да и сейчас боюсь, что во мне сокрыто зло.

Смешливые искорки мгновенно погасли в глазах девушки.

– Зло? – переспросила она. – Имеешь в виду не человеческое, а магическое Зло?

– Да.

– И с чего ты взял?

– Ну, я же умею скрывать свою силу. А это – одна из особенностей злого колдуна. Разве не так?

Гвен утвердительно кивнула:

– Да, ты прав. Колдуны, которые питаются Темной Энергией, в состоянии скрывать от других свою силу. Но ты этого не умеешь.

– Как это не умею? Ни один колдун не замечает моей силы, если я не использую чар. Они не видят ее даже тогда, когда я вызываю колдовское зрение.

– Это зрение, как и чутье, относится к пассивным средствам магического восприятия. Оно не создает чар, а лишь позволяет видеть их. Что касается твоей силы…

Тут ей пришлось прерваться, так как в комнату вошли две служанки и проворно расставили на столике вазы с фруктами, печеньем и пирожными, кувшин яблочного сока, хрустальные бокалы и фарфоровые креманки с мороженым.

Гвен предложила Бренану угощаться, и он, даром что его мысли сейчас были далеки от еды, охотно принялся за мороженое. Это было одно из тех лакомств, которое Бренан впервые попробовал уже на Абраде и очень к нему пристрастился.

Гвен тоже начала есть мороженое. А когда служанки ушли прочь, она продолжила:

– Умение скрывать свою силу означает, что при желании ее можно показывать другим, а можно и не показывать. Но ты не в состоянии так делать. Независимо от твоей воли твоя сила невидима для колдунов, если ты не чаруешь.

– Но почему?

Девушка покачала головой:

– Ты удивительный невежда, Бренан. Просто потрясающий. Вместо того чтобы пугать себя дурацкой мыслью о том, что в тебе скрывается Зло, мог бы пошевелить своими извилинами и сам обо всем догадаться. Твоя сила… Кстати, со сколькими цветами одновременно ты можешь работать?

– Со всеми семью, – ответил Бренан не без гордости. – Правда, с синим, а особенно с фиолетовым, мне немного трудновато.

– Оно и понятно, они самые сильные. А теперь взгляни. – В воздухе между ним и Гвен появилось семь разноцветных магических ниток. – Ты когда-нибудь пробовал сплести их вместе?

– Да. И у меня получалась белая.

– Вот именно. – Гвен стянула семь нитей в пучок, переплела их между собой, и они превратились в одну нить, которая излучала яркий белый свет. – В магии, как и в природе, белый цвет сложный, он состоит из семи основных цветов. Но его принято считать отдельным, восьмым цветом. А еще его называют ведьмовским. И знаешь почему?

– Нет, не знаю.

– Потому что любой колдун, соединив семь основных цветов, получит не белый, а другой, девятый цвет магии – черный. В таком контрасте нет ничего зловещего, он всего лишь демонстрирует самое главное отличие магии ведьм и колдунов. Создавая нити для сплетения чар, мы насыщаем их энергией, которая исходит от нас; а нити, созданные колдунами, вбирают в себя энергию из окружающего мира. Поэтому колдовское соединение семи разноцветных нитей дает в результате одну черную нить – она не излучает цветов магии, а просто поглощает их.

– Что же тогда получается? – проговорил Бренан. – Моя магия больше похожа на ведьмовскую, чем на колдовскую?

– Не просто похожа, она и есть ведьмовская, – сказала Гвен. – Ты не колдун, у тебя нет ни капли колдовского дара. Мы с тобой одинаковые, ты точно так же несешь в себе отпечаток ведьмовской Искры.

Едва не уронив мороженое себе на колени, Бренан осторожно поставил креманку на столик.

– Отпечаток?.. Искры?.. Разве так бывает? Я ведь мужчина…

– Это очень редкое явление. Юноши-ведьмаки вроде тебя рождаются крайне редко. В этом тысячелетии их было лишь четверо, ты – пятый. Мы не скрываем их существования, о них известно всем образованным людям. И не только образованным. Скажем, в Ивыдоне про ведьмаков знают практически все, так как двое из них были ивыдонскими королями. Если бы ты не был так сосредоточен на воображаемом Зле внутри себя и открылся какому-нибудь колдуну, он объяснил бы тебе, что твоя сила невидима не из-за связи с Ан Нувином, а из-за ее ведьмовского происхождения.

– В прошлом году весной я обратился к одному колдуну, – сказал Бренан. – Прибыв в Динас Ирван, первым делом зашел в магазин магических принадлежностей и спросил у хозяина совета, где лучше всего учиться чарам. Он ответил, что, вне всякого сомнения, в Кованхаре, но не советовал мне отправляться в такой далекий путь, потому что у меня все равно нет даже малейшего колдовского дара. Я как раз собрался показать ему, что это не так, но тут он со смехом добавил: «Если, конечно, ты не прислужник Китрайла и не прячешь от меня свою силу. Но тогда тебе тем более не стоит ехать в Кованхар…» Вот так я впервые услышал о свойствах злых колдунов скрывать свои способности.

Девушка устремила на него сочувствующий взгляд:

– Бедняга! Представляю, как ты мучился… А до этого ты не встречал ни одного колдуна? Неужели их так мало в Кередигоне?

– Я не кередигонец, – сказал Бренан. – Мой выговор только кажется кередигонским. На самом деле я с Лахлина.

Гвен была шокирована:

– С Лахлина? Да ты шутишь!

– Нисколько. Я родился и вырос на Лахлине.

Она вернула свое мороженое на столик, налила в бокал сок и отпила глоток. Весь ее вид выказывал крайнюю растерянность.

– Это просто невероятно. Не понимаю, как… Да и вообще ничего не понимаю! Ты не мог родиться на Лахлине. И выжить там не мог.

– Да, это настоящее чудо, – согласился Бренан. – Иногда мне и самому не верится, что я так долго прожил на Лахлине и смог уцелеть. Тем более что чаровать начал еще в пятилетнем возрасте. Другие родители сразу бы отдали меня в руки поборников или просто задушили во сне – все меньше хлопот. У нас часто так делают, когда замечают у детей проявления колдовского дара, – или собственноручно их убивают, или просят об услуге кого-нибудь из знакомых – а потом выдают это за естественную смерть.