Дорога на Тир Минеган - Авраменко Олег Евгеньевич. Страница 5

– Если и так, я бы этого не признала, – сдержанно произнесла Шайна. – Ведь тогда начались бы расспросы, кто именно из беременных женщин Леннира должен произвести на свет ведьму. А это поставило бы меня в очень затруднительное положение.

– Ясно, – сказала Финнела. – А сформулировать вопрос… ну, чисто гипотетически. – Она старательно произнесла последнее слово, которого до сих пор никогда не употребляла, но иногда слышала его от Эйрин, деда Тырнана и мастера Игана. – Допустим, ты вместе с другими сестрами прибыла за маленькой ведьмой, дождалась ее рождения, а девочку отказались отдавать. Наотрез. Несмотря на все уговоры и обещания. Что тогда?

– Ее все равно забрали бы, – ответила Шайна без обиняков. – Впрочем, за последние пять столетий мы ни разу не прибегали к таким крайним мерам. Нам всегда удавалось договориться с родителями.

– Даже с самыми знатными и богатыми?

– Даже с ними. Иногда бывает очень трудно, но в конце концов все идут на уступки. Одних привлекает щедрое вознаграждение, другие поступают так из любви к своим дочерям, заботясь об их благополучии.

Финнела с сомнением покачала головой:

– С трудом в это верится. Ведь разные родители видят счастье своих детей по-разному. Неужели не встречается таких, которые считают, что наилучшая судьба для их дочери – быть обычной женщиной, иметь мужа и детей?

– Конечно, встречается. Они считают, что стоит лишь дождаться, когда девочка подрастет, поскорее выдать ее замуж, и все будет хорошо. Но это не так.

– А как?

Ответить Шайна не успела, ее опередила Эйрин:

– Ведьма не может стать обычной женщиной. Познав мужчину, она теряет свою Искру, но сохраняет в себе ее отпечаток, который дает силу, соизмеримую с силой колдуньи. Превращается в ведьмачку – слабое, жалкое подобие настоящей ведьмы.

– Я это знаю, – обиженно сказала Финнела. – Не считай меня глупенькой. Речь совсем о другом. Эта девочка будет расти, не зная, что она ведьма, и будет считать правильной ту жизнь, которую для нее выбрали родители. А после замужества, став ведьмачкой, только обрадуется, обнаружив в себе магическую силу…

Эйрин саркастически фыркнула:

– Ну да, еще бы! Ко всему прочему, она еще будет покорнейше благодарить родителей, которые эгоистично лишили ее долгой жизни, вечной красоты и настоящего могущества. Бедняжка будет невыразимо счастлива обладать крохотной силой ведьмачки и нисколечко не будет страдать от того, что по глупой прихоти родных людей лишилась бесценного дара, которым обладала от рождения.

В карих глазах Шайны промелькнуло какое-то странное выражение – то ли сожаления, то ли вины. Она поспешно отвела взгляд и заговорила:

– Есть и более весомая причина, по которой мы не оставляем новорожденных ведьм с родителями. Искра очень редко сохраняет пассивность до наступления брачного возраста, обычно она пробуждается уже на третьем или четвертом году жизни. Этот процесс невозможно ни обратить, ни остановить, его можно только контролировать и направлять. А без присмотра опытных сестер-воспитательниц неконтролируемая магия просто убьет девочку.

Шокированная Финнела молча уставилась на Шайну. А Эйрин потрясенно произнесла:

– Милостивый Дыв! Я никогда об этом не слышала. И нигде не читала…

– Мы уже более тысячи лет этого не допускаем. В свое время наши предшественницы вели спор о том, стоит ли силой забирать девочек у слишком неуступчивых родителей или лучше бросить их на произвол судьбы. В конце концов, Искра не исчезает после смерти ведьмы, а находит себе новую носительницу. Но все же возобладала точка зрения, что мы не имеем права обрекать на смерть наших маленьких сестер из-за глупости их родителей. Да и все те страшные истории о том, что мы якобы убиваем девочек, если нам их не отдают, возникли отнюдь не на пустом месте. Малышки гибли при неконтролируемом пробуждении Искры, а обезумевшие от горя родители винили во всем ведьм. Когда же было решено при необходимости прибегать к силе, оказалось, что хватает одной лишь угрозы ее применения.

– И часто приходится угрожать? – спросила Эйрин.

– Нет, только в отдельных случаях. Сначала мы используем более деликатные подходы, а откровенные угрозы придерживаем для самых упрямых родителей, на которых не действуют никакие другие доводы. И тогда, оказавшись перед выбором – либо согласиться на наши условия, либо дочь у них все равно заберут, не дав ничего взамен, – они становятся гораздо уступчивее. Хотя обычно до этого не доходит. Скажем, мои родители очень не хотели со мной расставаться, ведь я была их первенцем. Но в конце концов их убедили, они отдали меня под опеку сестер, а сами получили в награду большое поместье в Гвыдонеде.

– Ты поддерживаешь с ними отношения?

Шайна немного помедлила, затем ответила:

– Это трудно назвать отношениями. Мы лишь изредка переписываемся, и этим все ограничивается.

– Гвыдонед все-таки далековато от Минегана, – произнесла Эйрин, представив карту Северного Абрада. – Но неужели они ни разу не навестили тебя?

– Пока мне не исполнилось тринадцать, это было запрещено. А потом… Думаю, к тому времени они уже смирились с тем, что нас связывает только кровь, а в остальном мы чужие. – Шайна говорила об этом бесстрастно и почти безразлично. – К тому же мои родители совсем не одиноки. После меня у них родилось еще пятеро детей: двое сыновей и три дочери.

– И ты не хочешь встретиться с ними?

– Отчего же, хочу. Просто еще не представилось возможности. Только зимой я закончила обучение и сдала экзамены, а вскоре старшая сестра Айлиш вер Нив взяла меня с собой в поездку по западному побережью. В Гулад Данане наши пути разошлись – Айлиш отправилась в Эврах и отплыла на корабле на Инис Ливенах, а я получила от тылахморского герцога Довнала аб Конховара приглашение погостить у него. В Тылахморе пробыла четыре месяца, вскоре собиралась отправиться на север, в Гвыдонед, но обстоятельства сложились так, что пришлось ехать на юг. Но я об этом не сожалею, мне нравится путешествовать.

– Ты уже много стран посетила?

– Те, что были на моем пути. Ивыдон, Коннахт, Катерлах, Торфайн, Гулад Данан, Румнах, кусочек Литрима и, наконец, ваш Леннир. В Ихелдиройде не была, так как не захотела ехать через Двар Кевандир, а поплыла на корабле из Эвраха в Конви.

– А я бы с удовольствием побывала в горах, – сказала Эйрин. – Кстати, те трое охранников, которые приехали с тобой, это переодетые гвардейцы Тир Минегана?

– Нет, мы с сестрой Айлиш путешествовали без сопровождения. А этих троих мне навязал герцог Довнал. Хотя я не сказала ему о цели своей поездки, он знал, что я собираюсь на Юг, поэтому настоял на охране. В конце концов он оказался прав: когда люди видят на дороге одинокую молодую женщину, у них сразу возникает подозрение, что она ведьма. Я же до поры до времени не хотела выказывать себя, поэтому согласилась на охранников. И это было правильное решение. В следующий раз, когда поеду на Юг, обязательно возьму наших гвардейцев.

– У тебя тут есть еще какие-то дела?

– Пока нет, но могут появиться. А если нет, все равно поеду – просто из любопытства. Как я уже говорила, мне нравится путешествовать, я хочу объехать весь Абрад, от Ан Каваха до Фыннира, и побывать на всех окружающих островах. За исключением, ясное дело, Лахлина.

– А это правда, – отозвалась Финнела, – что Лахлин проклят и на нем не рождаются ведьмы?

– Он не проклят, а заклят, – уточнила Шайна. – Почти десять столетий назад объединенными усилиями всех наших сестер Лахлин был окружен особыми заградительными чарами, Лахлинским Барьером. С тех пор ни одна Искра, освободившаяся после смерти ведьмы или ее превращения в ведьмачку, не попадала на этот остров.

– Понятно, – сказала Финнела. Она немного помялась в нерешительности, но все-таки спросила: – А много ведьм становятся ведьмачками?

Шайна отрицательно покачала головой:

– Это происходит крайне редко. Мы слишком дорожим своей Искрой, чтобы беспечно обращаться с нею, к тому же в зрелом возрасте ее потеря становится смертельной. На сегодняшний день ведьмачек три. Одной уже за девяносто, и вы, наверное, слышали о ней – это Гривильд вер Мирген, королева-вдова Алпайна. Второй ведьмачке под шестьдесят, а третья почти моя ровесница, ей девятнадцать лет.