Награда наёмника - Эндрюс Ник. Страница 33

— У нас исчезли два человека, — пояснил варвар.

— Они не исчезли, — бесстрастно сказал вождь. — Два ваших воина изъявили желание остаться в Могамлибе навсегда. Им понравились наши обычаи…

— Ложь! — не удержался от резкой реплики Хасан. — Мои люди не способны на такое предательство.

Конан внимательно смотрел на реакцию самтала. В темных зрачках полное спокойствие. Мужчина развернулся к толпе и жестом подозвал кого-то к себе. Два человека направились к лагерю шемитов. Они остановились рядом с Самду, и киммериец сразу заметил, что у них более светлая кожа, чем у всех прочих.

— Наши новые братья сами все расскажут, — вымолвил вождь. — Покажите свои лица.

Мужчины сняли платки, и «барсы» увидели потерявшихся товарищей. Потупив взор, один из них проговорил:

— Прости, Хасан. Мы устали от походов, сражений, крови и постоянной вражды. Здесь такая жизнь, к которой стремится любой человек. Мир, покой, сытость! Если хотите, присоединяйтесь к нам.

— Трусливые мерзавцы, — презрительно выдохнул сотник. — Убирайтесь прочь с моих глаз!

Перебежчики закрыли лица и двинулись в сторону толпы. Вскоре они растворились в одинаково одетой толпе самталов. Самду развел руки в стороны, тем самым словно отстраняясь от случившегося. Местные жители никого не уговаривали, не убеждали. Люди сами выбирают свою судьбу…

Путешественникам ничего оставалось, как покинуть Могамлиб. Перекинув через плечо сумку, киммериец первым зашагал прочь.

— Надеюсь, вы не держите на нас зла, — крикнул вдогонку вождь.

Северянин остановился, обернулся и с усмешкой на устах заметил:

— Это ваш мир, живите, как хотите.

— Благодарю, — самтал почтительно склонил голову.

Вытягиваясь в колонну, отряд уходил все дальше и дальше от деревни. Шемиты сохраняли молчание, пытаясь осознать происшедшее. Подобных случаев раньше среди «барсов» не было.

К варвару приблизился Аджа.

— Куда теперь? — спросил кушит. — К Ксухотлу или Свазли?

Конан с раздражением взглянул на наемника. В вопросе чувствовался явный подвох. Аджа никак не хотел успокаиваться. Впрочем, киммериец принял решение уже ночью. Он и сам прекрасно осознавал, что оазис чересчур странный. Доводы кушита вполне логичны и обоснованы. Указав рукой на полуденный восход, северянин произнес:

— К Ксухотлу. Не будем ничего менять.

Улыбнувшись, чернокожий наемник отошел в сторону. Его место тотчас занял Валер. Сзади двигались волшебница и Исайб.

— Ты не поверил Самду? — уточнил аквилонец.

— Дело не в нем, — вымолвил варвар. — Меня настораживает сама деревня. Вождь говорил о могущественном покровителе. Без сомнения, речь шла о Шадаре, боге саванн. А я с опаской отношусь к богам, которых не знаю. Вспомни Краа. Голод и забвение превратили его в безжалостного убийцу.

— Может, все это домыслы местных жителей? — с сомнением в голосе проговорил наемник. — Красивая легенда. Память о былых годах…

— Нет, — отрицательно покачал головой Конан. — Селена сразу почувствовала сильную магию вокруг Могамлиба. А ночью девушка чуть не умерла. Вовремя проснувшийся Исайб отогнал от нее какую-то черную тень. Те парни, что остались в деревне, выглядели необычно. Побелевшая кожа, отсутствие эмоций на лице, неровное дыхание. К сожалению, я не разглядел их глаз… Это кое-что бы прояснило.

— Почему ты не сказал об этом Хасану? — удивился Валер. — Сотник сумел бы вырвать правду у своих людей.

— И как бы повели себя самталы? — спросил киммериец. — Нам только не хватало еще одной кровавой драки! Не очень-то верится, что местные жители безоружны. Когда слишком часто говорят о мире и дружелюбие, обычно готовят удар в спину. Уж лучше потерять двоих человек. Жертва досадная, но необходимая.

— А я согласен с Хасаном, — усмехнулся аквилонец. — Надо было перетряхнуть Могамлиб и устроить маленькое побоище! Смерть ближних хорошо развязывает языки.

— Валер, ты чересчур жесток, — иронично заметил северянин.

Путешественники шли достаточно быстро — сказывался длительный отдых. Как бы то ни было, а воины хорошо выспались в деревне и плотно поели. Оставляя позади лигу за лигой, отряд неуклонно двигался к Ксухотлу, столице тлацитланцев.

Солнце палило нещадно, но привыкшие к жаре шемиты не обращали на это ни малейшего внимания. Постепенно настроение «барсов» поднималось. В конце концов, их товарищи имели право на подобный выбор. Кто не хочет жить в мире и покое?..

Около полудня Конан остановил людей на привал. Пришла пора перекусить и утолить жажду.

Открыв флягу, Угрис сделал большой глоток, но тотчас закашлялся и отбросил емкость в сторону.

— Какая гадость! — выдохнул десятник, отплевываясь.

— Что случилось? — не понял киммериец.

— Вода стухла, у нее привкус дерьма и мертвечины, — вымолвил позеленевший шемит.

Северянин поднял флягу, поднес ее к носу и мгновенно отпрянул — ужасная вонь резала обоняние. Солдаты начали проверять запасы. Вся вода, набранная в Могамлибе, испортилась.

Аджа расхохотался.

— А теперь взгляните на купленные припасы, — произнес кушит.

Хасан развязал мешок и высыпал содержимое на землю. В нос сразу ударил тошнотворный запах. Фрукты и овощи превратились в отвратительную гниющую массу. Еще хуже выглядело мясо. По нему ползали жирные, мерзкие черви.

— Как же это возможно? — выдохнул сотник. — Ведь не прошло и суток…

— А вы ели подобную мерзость! — не унимался чернокожий наемник.

— Заткнись, — грубо оборвал его варвар. — Без колдовства здесь не обошлось.

— Я, кажется, поняла, — задумчиво сказала волшебница. — Самталы поклоняются Шадару, и бог дает им все необходимое: защиту, пищу, воду. Но только в пределах оазиса. Стоит уйти от деревни на несколько лиг, как пища…

— Становится дерьмом, — закончил за нее аквилонец. — И эти лживые твари, взяв с нас деньги, не предупредили о подвохе. Вот почему они больше не путешествуют. Да и зачем? Им ведь даже работать не надо!

— Очень похоже на правду, — вымолвил Конан. — Община, которая целыми днями занята религиозными ритуалами и распутством… С подобными племенами мне встречаться еще никогда не приходилось. Хасан, неудивительно, что твои парни выбрали столь сладкую жизнь. Вопрос лишь в том, какова плата?

«Барс» от злости заскрипел зубами. Он проверил все сумки, бурдюки и фляги. Не сохранилось ничего. Вонь стояла ужасная. Бросив испортившиеся продукты, отряд перенес лагерь на тысячу шагов в сторону. К счастью, у путешественников еще осталось небольшое количество питьевой воды и вяленого мяса.

Сотник тихо ругался и покрикивал на солдат. Ему показалось, что подчиненные делают все слишком нерасторопно.

Вскоре отряд двинулся в путь. И все же не бывает худа без добра — шемиты лишились запасов, зато теперь шли налегке, воины несли только оружие. Это сразу сказалось на быстроте передвижения отряда. Ориентироваться в саванне не так уж и сложно. Сверкающий диск солнца на голубом небе указывал людям путь. Для опытного проводника ничего другого не требуется. Аджа двигался первым, держа указанное киммерийцем направление. Вот-вот должны были показаться отроги Намбийских гор. В какой-то момент кушит обнаружил даже утоптанную тропу, на которой виднелись следы людей и отпечатки лошадиных копыт. Все сразу повеселели. Дорога — это признак близости жилья…

Солнце медленно приближалось к горизонту, и наступала пора останавливаться на ночлег. Чернокожий наемник вырвался чуть вперед. Он поднялся на небольшой холм и замер. Киммериец сразу заметил, что Аджа изменился в лице и начал тихо сквернословить. Ускорив шаг, северянин догнал кушита. Посмотрев вдаль, варвар и сам невольно выругался:

— Проклятие Нергала! Где мы?

— Рядом с Свазли, — спокойно ответил наемник. — Самду нас обманул. Деревня находилась совсем в другой стороне, не на полуденном восходе.

— А мы не ошиблись? — встревожено проведя рукой по подбородку, сказал Конан. — Может, сбились с пути…