Безумная Роща - Смирнов Андрей. Страница 75

— Как же ты узнал его имя?

— Я слышал о великой войне в Преисподней. Слышал о том, что, когда одна из сторон близилась к поражению, пришли ангелы с крыльями цвета ночи, с крыльями, усыпанными драгоценностями, что подобны звездам, и обратили поражение в победу. Никому иному они бы не стали служить, ибо не принадлежат те ангелы ни сущему, ни Преисподней, ни какому-либо иному из шести Царств… Впрочем, говорят, что Каэрдин пал в той войне. Однако не исключено, что я ошибаюсь, и не в Каэрдине был воплощен тот Эл, ибо ничего этого я не видел своими глазами, а сейчас пересказываю тебе десятые слухи.

Помолчав, спросила Рола:

— Ты рассказал мне о рождении Сущего. Скажи, откуда же, в таком случае взялись остальные Царства: Небеса, Преисподняя, Пределы, Чары и Бред?

— Когда Элы приблизились к миру, наиболее удаленная от них часть Сущего стала Преисподней. Там многое сохранилось от древнего мира. Поэтому часто Владыки Преисподней называют себя исконными владельцами мироздания и утверждают, что их род древнее рода богов и самих Элов. Но это ложь. Ибо нынешние владельцы Преисподней — всего лишь тени и отражения Грызущих и Древних.

Ближайшая к Элам часть Сущего была названа Небесами. Пределы — это и есть пределы Сущего, границы Сущего и не-Сущего. Откуда взялось Царство Чар или Царство Снов, как его иногда называют, я не знаю, ибо я не всеведущ. Слышал я некогда легенду, гласящую о том, что Царство Чар и Снов — отражение предыдущих творений Элов, осколки тех мирозданий, в которые входили Элы и которые они делали совершенными, отсекая от них все лишнее — но, скорее всего, лжива эта легенда. Что касается Царства Бреда, то о его существовании было неизвестно народу ванов. Впрочем, я могу сочинить о появлении Царства Бреда тысячу историй, и о каждой из них можно будет сказать: это — истина. Ибо я только по происхождению — ван, а по титулу и сути — Владыка Бреда.

— Но не ты ли говорил мне не так давно, что весь видимый мир создали Владыки Бреда, и Сущее — лишь крохотный островок в океане Безумия?

Сказал Мъяонель:

— Это так.

— Как же связуются между собой эти две истории?

Сказал Мъяонель:

— Ты верно заметила: истина о том, что мир сотворили Владыки Бреда и другая истина, повествующая о рождении мира истечением силы Элов, взаимоисключают друг друга. Никак не связуются между собой эти две истины и эти две истории. Как Владыка Безумия я знаю одну историю, как ван — другую. И я не исключаю того, что могут существовать еще какие-то истории.

— Так какая же из этих историй — истина? — Спросила Рола.

Ответил Мъяонель:

— Полагаю, что все.

— Как же это может быть?

— Никак.

— Тогда это противоречит логике.

— Да.

— Значит, это ложь.

— Отнюдь. Это истина. Ибо этот мир состоит из парадоксов и противоречий, и множественность творения — наименьшее из этих противоречий.

— Какое же тогда наибольшее?

— Оглянись вокруг. Оно всегда рядом, всегда окружает нас.

Рола оглянулась и сказала:

— Я не вижу ничего необычного.

— Второй по величине парадокс состоит в том, что мы не замечаем первого.

— А ты его можешь увидеть?

— Если захочу.

— Покажи мне.

— Не стану. Ибо тогда ты сойдешь с ума, а я не желаю, чтобы ты становилась безумной.

И в этот миг Рола посмотрела в глаза Мъяонеля, и увидела, что его глазницы заполнены шевелящимися насекомыми. Но Мъяонель отвернулся и провел рукой по лицу. Лицо его вновь стало красивым и юным. И тогда Рола поняла, что Сила Мъяонеля была с ним, и перестала задавать свои вопросы, опасаясь, что Сила Мъяонеля вернется и дарует ей ответы, которые она будет вынуждена принять, даже и против своей воли.

И вот, сидя за столом, они молчали некоторое время.

Сказал Мъяонель, прерывая молчание:

— Мне пора идти. У меня еще много дел.

Но сказала Рола:

— Останься. Погости у меня несколько дней. Сто тридцать лет твои дела ждали тебя — подождут еще немного.

Сказал Мъяонель:

— Хорошо. С радостью я принимаю твое приглашение, хозяйка.

Он остался и гостил у нее три дня, и три ночи они провели вместе. И Рола рассказала Мъяонелю, что есть у нее знакомый, некто Армрег, которого также называют Принцем Каджей.

— Возможно, — сказала Рола, — он захочет присоединиться к тебе в войне против Лордов Эссенлера.

Спросил Мъяонель:

— Искусен ли этот принц в колдовстве?

Сказала Рола:

— Он — из числа Обладающих Силой. Принц Каджей — его колдовской титул. В самом же народе каджей Армрег не принц, но единовластный правитель.

Удивился Мъяонель и сказал:

— Впервые я слышу о подобном титуле среди Обладающих. Я знаю, что есть те, кого называют Королями: Король Бурь, Королева Зимы, Король Птиц и еще другие. Это — древнейшие из нас. Знаю я также тех, кого называют Повелителями или Властителями. Они владеют Силами, которые распространены во всех шести Царствах: тьмой, светом, молниями, болью, жизнью, смертью и прочим. Знаю я так же и тех, чья Сила не распространена, но заключена в какой-либо определенной форме, или виде, или в каком-либо определенном месте — пусть даже такого места не существует в реальности. Их обычно именуют Хозяевами. Я — из числа их. Знаю я иные виды титулов, более редкие, но о Принцах слышу впервые.

Сказала Рола:

— Насколько мне известно, Армрег стал Обладающим не благодаря каким-то собственным усилиям, но по праву рождения.

Сказал Мъяонель:

— Так не бывает. Обладающие создают себя сами. Этому может предшествовать какое-либо иное существование — как, например, было со мной, а может и не предшествовать, и Лорд может быть рожден Силой без какой-либо видимой причины.

Сказала Рола:

— Когда появился народ каджей, у него возникла и собственная магия. Изначально этот народ состоял из нескольких больших кланов или родов. Каждый клан обладал неким особым аспектом этой магии. Как я уже говорила, каджи много воевали между собой. Однако иногда они заключали союзы, в том числе и брачные. Тот, в ком соединилась кровь всех родов, стал Принцем Каджей и правителем всего их народа. В нем волшебство народа каджей обрело свою целостность.

Сказал Мъяонель:

— Неужели он — единственный, в ком соединилась кровь всех кланов? И какой магией обладают его собственные дети?

Ответила Рола:

— Были и другие, в ком соединялась кровь всех кланов, после Армрега. Но никто из них не обладает никакими особенными талантами. Так же и его дети — а у него много детей. Он — единственный, в ком магия каджей обрела целостность, он — Принц Каджей.

Сказал Мъяонель:

— Любопытно было бы с ним познакомиться. Но почему ты думаешь, что он захочет выступить на моей стороне?

— По сравнению с другими Лордами Хеллаэна он еще весьма молод, — ответила Рола, — и, полагаю, его может заинтересовать мир, волшебство которого еще не остыло. Однако мне потребуется некоторое время, чтобы договориться с ним о встрече. Ибо невежливо приходить в гости, не получив приглашения.

— Очень хорошо, — сказал Мъяонель, — я как раз успею провести кое-какие исследования в Царстве Бреда, ибо отдых в твоей Башне даровал моему духу успокоение и подготовил меня к новому путешествию в области, где открывается истина.

С тем он покинул Ролу и ушел в пустоши Хеллаэна. Там Мъяонель открыл Книгу и стал читать ее. И прочитал он историю о древней войне и о заточении в одной из областей Бреда некоего Лорда, носящего титул Повелителя Порчи. Ничто упорядоченное не могло удержать Повелителя Порчи, и где бы в сущем не убивали его, он воскресал снова. Даже и для того, чтобы изгнать его, и заточить внутри его собственной Силы, которая проистекала из Бреда — даже и для этого потребовалось уничтожить весь мир, где обитал он прежде.

Мъяонель открыл волшебную дорогу и отправился в Царство Безумия. И вот, вступил он в область, где небо было как кисель и стекало вниз разноцветными красками, а земля была как отвердевший туман. И вот, вступил он в область, где небо было ослепительным, хотя в нем не было света, а земля была — как теплая розовая плоть. И вот, вступил он в область, где не было неба, но земля восставала до неба и становилась им, стоило лишь взглянуть вверх. И камни в этой земле ничем не отличались от камней в мире сущем, а пыль и песок — от пыли и песка мира Сущего. Самой обычной, обыкновенной, ничем не примечательной была земля в этом месте.