Безумная Роща - Смирнов Андрей. Страница 84

Подойдя к городу, он убил многих, и брал себе их знания, и совершенствовал себя. Когда вышли против него воины Кунбилта, он уничтожил многих из них, а другие бежали. И он вошел в город, и убил правителя Кунбилта, и стражу его, и некоторых из вельмож его. Другим же вельможам сказал:

— Служите мне и я, может быть, пощажу вас.

Стал он не править, но владеть Кунбилтом. И своей волей он отнял у жителей города мысли о том, что можно покинуть город и бежать в другое место. И стал он там жить, и отнимать у горожан мысли. В тени превращались они, истачиваясь о реальность, облик же камня становился все более четким и ясным. Благодаря ворованному он стал излучать столь сильную ауру энергии и воли, что многие вельможи уже не из страха, но, скорее, из необходимости, служили ему, и люди, обитающие в городе, хотя и боялись зла, таящего в камне, более уже не могли представить себе города без него.

Камень смутно помнил, что были у него братья, и ощущал некую неопределенную связь с ними. Впрочем, скорее не как братьев помнил он их, но как продолжение себя самого, и полагал, что если бы смог изыскать эти недостающие части, то смог бы лучше постигнуть то, что есть он сам. И, крадя чужие мысли, тратил он получаемое на то, чтобы лучше изучить себя, углубиться в недра собственного существа и понять, наконец, сущность связи с «братьями», сущность этого неясного томления. И вот, в один из дней он вышел из города и направился к вратам, чтобы постичь то, что было истоком его собственного существования. И когда он стоял перед вратами, изучая таящееся за ними, то почувствовал за их гранью одно из потерянных своих продолжений. И камень обратился к нему, и призвал к себе. В тот же час вышел из врат демон-диск, который во время битвы с Вороньим Лордом Келесайн Майтхагел молнией низверг обратно в утробу Колодца. И демон-диск засмеялся, благословляя час своего Возвращения. И стал он подобен сильному, но недалекому брату на службе у брата более слабого, но и более умного. Способности и свойства этого диска были отточены и велики, так же он имел более развитый разум, однако же он был скован узами своего Предназначения и не мог выйти за них, а десятый его брат, демон-камень не имел определенного имени и Предназначения. Так диск обрел хозяина, который мог определять цель, а камень обрел то, что казалось ему частью его самого.

Теперь стоит кое-что рассказать об Эшкамисе и астрологе — единственных двух спасшихся. Они прилетели в Дамассару и рассказали о том, что произошло перед волшебными вратами. И тогда молва, которая прежде приписывала создание врат Всемогущему, стала говорить, что это врата ада, запертые Всемогущим, но теперь маги отворили их и зло вошло в мир. Хотели жители города разорвать астролога и Эшкамиса, но те бежали и заперлись в доме последнего. Толпа осаждала этот дом, и вскоре взяла бы его штурмом, если бы вдруг не явились воины, присланные Давимом Гэаманом, и, оттеснив толпу, не забрали этих двоих. Когда же они прибыли во дворец верховного жреца, сказал Давим Эшкамису:

— Не говорил ли я тебе, что не следует открывать эти врата? Не предупреждал ли, что за ними может таится не мощь, но опасность? Что же теперь ты станешь делать? Может быть, выйдешь к людям, которые столь жаждут увидеть тебя — ибо у многих из них есть родственники в Кунбилте?

Сказал Эшкамис, задрожав:

— Молю, господин, не отдавай меня им! Велика моя вина, и нет мне искупления! Однако не об искуплении я молю тебя, а о снисхождении. Оставь мне жизнь, господин мой! Навеки стану твоим рабом, и, как раб, буду служить тебе — только сохрани мне жизнь!

Усмехнулся Давим Гэаман и молвил так:

— Ты сказал. Впрочем, я сохраню тебе жизнь не потому, что желаю получить такого дурного раба, как ты, но потому что по твоей вине в этом городе почти не осталось магов и некому теперь исправлять то, что натворили вы с Эшкабейхом!

И расспросил он Эшкамиса, как все вышло, и внимательно выслушал его ответ. Позже он допросил и астролога из Хутим-Науха, и выслушал его. И стал он размышлять над услышанным. И собрал он жрецов, почитавших Всемогущего как бесформенное, и своих сотрапезников, и ученых мужей, и некоторых магов из иных сект, и пригласил мудрецов Хутим-Науха. И молился Давим Гэаман, но не получил от Всемогущего никакого знака или указания.

И вот, в очередной раз обсудив все, что они знали об этом случае, создали маги, собранные Давимом Гэаманом, волшебный предмет, который, как они полагали, был бы способен связать вышедшего из бездны. И сказал Давим Гаэман:

— Кто из вас понесет этот предмет в город Кунбилт, где обитает чудовище, кто рискнет своей жизнью, чтобы связать его?

Все молчали. Тогда встал астролог, бывший с теми, кто открыл врата, и сказал:

— Я пойду.

И Давим Гэаман дал ему свое разрешение и благословил его. Направился астролог к Кунбилту, и вошел в него, но назад не вернулся. И вскоре поняли волшебники, наблюдавшие за городскими вратами посредством волшебных чар, что пал посланный, и никогда уже более не возвратится. Но аура тьмы и бесцветья продолжала висеть над городом, и это означало, что демон по-прежнему свободен и невредим.

И тогда снова собрались мудрецы в доме Давима Гэамана и размышляли, почему оказался бессильным против демона сотворенный ими предмет. И молился Давим Гэаман, но не получил от Всемогущего никакого знака или определенного ответа.

И вот, когда снова собрались мудрецы, то один из них, встав, сказал:

— Наша ошибка в том, что мы пытались изобрести способ, коим можно было бы подчинить этого демона. Но ведь если это один из тех демонов, что были заключены Всемогущим в Преисподнюю еще на заре сотворения мира, можно ли вообще подчинить его? Ничего удивительного, что бесплодной оказалась наша попытка. Следует нам изобрести оружие, коим можно было бы уничтожить его, и не претендовать на большее.

Послушавшись совета этого мага, создали собравшиеся волшебный клинок и доспехи. Но спросил Давим Гэаман:

— Кто возьмет эти вещи и выступит против демона?

И вновь все молчали, опустив головы. Долгим было это молчание, пока вдруг не обратился к Давиму Гэаману Эшкамис и сказав:

— Господин мой, прости, что осмеливаюсь говорить без твоего дозволения, но позволь мне взять их, ибо эта вина — на мне.

А был он молод, ловок и искусен в обращении с оружием. И даровал верховный жрец Всемогущего ему благословение. Вошел Эшкамис в город, занятый демоном, но не вернулся обратно. Однако аура тьмы и бесцветья продолжала висеть над городом, и это означало, что демон по-прежнему свободен и невредим. И вскоре поняли маги, наблюдавшие за городом посредством волшебства, что пал и второй посланный, и бесплодными оказались их усилия.

Вновь собрались маги в доме Давима Гэамана и сказали:

— Видно, не в силах человеческих уничтожить этого демона. Остается лишь молить Всемогущего о том, чтобы он простил нам грех наш и, явив свою милость, истребил исчадие ада.

И Давим Гэаман, вновь войдя в святилище невидимого бога, которому поклонялись люди той земли, вновь обратился к нему, моля о милости. Он был в храме один, и вдруг необыкновенное сияние возникло в центре зала, и ярчайший свет ударил по глазам жреца, едва не ослепив его. Сияние было велико, занимая собой едва ли не половину всего помещения, и казалось, что ему тесно здесь. И Давим Гэаман склонил голову, восхваляя Всемогущего.

Сказало сияние:

— Твоя вера велика, и молитва твоя была услышана. Я Тарнааль, Ангел-Страж. Как твое имя, человек?

Сказал просящий:

— Меня, ничтожнейшего, зовут Давим Гэаман, и я раб рабов Всемогущего.

Сказал ему Тарнааль:

— Говори.

И Давим Гэаман, не переставая благодарить Всемогущего, рассказал Стражу о том, что произошло в их землях и о том, какие силы, выпущенные по недоразумению, бесчинствуют здесь.

Сказал Тарнааль, посмотрев на восток:

— Да, я вижу эти врата. Я знал того, кто сотворил их.

Сказал Давим Гэамар:

— Кто это был, господин?

Сказал Ангел-Страж: