Удар Ворона - Бриггз Патриция. Страница 22

– Все в порядке.

Но она знала, что ложь о том, что причиняет боль, не смягчает эту боль.

– Но я ее смутил. Сэра задумалась.

– Предположим, – сказала она, глядя на крышу под собой, – Виллон скажет мне, что я могу трогать его в любое время, когда захочу; как по-твоему, я убегу в замешательстве?

У Джеса широко раскрылись глаза. По-видимому, ему трудно было представит себе Виллона, говорящего его матери такие вещи. Он покачал головой.

– Кусочки Виллона подбирали бы еще много лет. Сэра улыбнулась.

– Знаешь, что я думаю, Джес? Думаю, если бы она не хотела трогать тебя, кусочки Джеса были бы разбросаны повсюду. Думаю, она хочет трогать тебя, и именно это ее смутило.

Джес тяжело вздохнул.

– Может, ты права, – сказал он. – Но ты не всегда видишь, почему люди делают то или другое. Ты в этом похожа на меня.

– Вероятно, – согласилась она. И оценила возможные последствия, если скажет нечто большее. – Но твой отец знает людей. Если хочешь, скажу тебе кое-что еще: он говорил со мной о Хенне.

Он посмотрел на нее печальными темными глазами.

– Он спросил меня, почему Хенна еще с нами. Она пошла с нами в Таэлу освобождать папу, но и после исчезновения Пути осталась с нами.

– Ради меня? – прошептал он.

– Джес, я хочу, чтобы ты слушал, пока я не кончу. Ладно? Обещай.

– Обещаю.

– Отец сказал, что из-за тебя она не осталась бы.

Джес вскочил и сделал шаг в сторону, но Сэра быстро продолжила:

– Он сказал, что именно из-за тебя она ушла бы как можно скорее, а я сказала, что она осталась, чтобы помочь мне с камнями орденов и из-за Черного.

– Она ушла бы из-за меня?

– Потому что она тревожится о тебе. Будешь слушать?

– Хорошо, – сказал он, не глядя на нее: не смотреть на человека, с которым он говорит, – его всегдашняя привычка. Но на этот раз он не смотрел гораздо более решительно.

– Ты знаешь, очень мало Защитников доживают до твоего возраста, – сказала она. – И среди тех, кто перерастает подростковый возраст, большинство составляют женщины. Как ты сам сказал, по какой-то причине орден Орла есть только у эмпатов. Но Орел из всех орденов самый склонный к насилию, а ни один эмпат не может с этим спокойно жить.

– Глупости, – сказал с понятной выразительностью Джес.

Сэра пожала плечами.

– Старшие колдуны создали Сталкера, Джес. Не знаю ничего более глупого. Может, есть основательная причина, по которой окружающим трудно переносить орден Защитника, но я такой причины не вижу.

Он молчал.

– Странники всячески пытались помочь Орлу, – продолжала она. – Когда рождается Орел, ребенка принимает другой клан. Считается, что у приемных родителей не будет такой сильной эмоциональной связи с ребенком, как у подлинных.

– Жаль, что у тебя не было клана, чтобы отдать меня, – горячо сказал Джес.

– Джесафи, довольно! – рявкнула Сэра. Она не может терпеть подобную жалость к себе. Она глубоко вздохнула. – Знаешь ли ты, что, когда мы с папой поженились, я считала, что неправильно поступила, приняв его предложение? Я была Вороном и из трусости отказалась от своего долга.

Джес повернул к ней голову. Он был явно удивлен.

– Да, я струсила, Джес. У меня был долг, но вместо того чтобы выполнять его, я спряталась в тени твоего отца, где была защищена от дальнейших поражений. Я не смогла спасти свой клан. Не смогла спасти брата. И боялась, что больше ничего не смогу.

– Ты пыталась. Этого достаточно, – сказал Джес. Сэра отрицательно покачала головой.

– Нет, когда люди все равно умирают. Когда умирают, просто стараться недостаточно.

Он задумался.

– Если бы папа умер в Таэле, я бы тоже подумал, что стараться недостаточно.

Она кивнула.

– Но когда я держала тебя на руках и поняла, каким даром наделила тебя, я поняла, что не случайно оказалась в Редерне. – Она наклонилась к нему, хотела, чтобы он почувствовал, какую уверенность она испытала после его рождения. – Я знала: твой отец никогда не позволит мне отдать ребенка из-за ошибочной веры, будто кто-то другой, для кого ты значишь меньше, воспитает тебя лучше. И с этого дня я ни разу не почувствовала, что должна вернуться в кланы. У меня появился свой дом – в лице твоего отца и тебя.

– Поэтому я не умер, как остальные Защитники? – спросил он. – Потому что ты не отдала меня? Значит, остальные ошибались, отдавая младенцев?

– Хотела бы я знать, – сказала Сэра. – Если это способ помочь другим Защитникам, я бы рассказала кланам, но мне кажется, ответ проще. Он слишком прост, чтобы помочь тем, кто носит орден Орла. Ответ в тебе, Джес. Ты силен, Джес, силен достаточно, чтобы вынести тяжесть, непосильную для других. Ты можешь укрепить орден Защитника, не теряя собственного внутреннего равновесия.

Джес снова сел рядом с ней и какое-то время смотрел на крышу Виллона.

– Хенна знает, что я опасен? – спросил он немного погодя.

– Она знает, что Защитники уязвимы, – решительно поправила Сэра. – Она знает, что есть вещи, очень опасные для Защитников: особенно сильные эмоции, даже положительные. Когда влюбляешься, Джес, у тебя нет ничего, кроме сильных эмоций. Одну минуту ты счастлив, в другую – печален.

Джес кивнул в согласии.

Ей хотелось, чтобы здесь был Таер, чтобы следующую часть сказал он. Но она должна предупредить Джеса, а сейчас самое подходящее время.

– Другая вещь, которая очень трудна для тебя, это секс. Джес напрягся, и Сэра чуть отвернулась, чтобы не видеть краски на его лице. Она откашлялась.

– Тебе хватает трудностей со сдерживанием непостоянной природы Защитника, а если ты и сам будешь неуравновешен… – И это все, что она ему скажет, решила Сэра. – Хенна знает, что это последнее приключение было для тебя опасно, потому что слишком часто приходилось вызывать Защитника. Орлы живут тем дольше, чем дольше не возникают такие ситуации. Мы зависели от твоих способностей, когда пытались спасти Таера, и у этого были последствия. Ты сам должен был заметить в себе перемены.

– Защитник стал ближе, – подтвердил он. – Раньше он постоянно спал, а теперь всегда рядом. И мы чаще меняемся. – Он поколебался. – Но он лучше слушает меня, а когда берет верх, я по-прежнему могу быть с ним. Раньше я мог проснуться на ходу в лесу и не знать, как я там оказался, но теперь он обычно оставляет меня, если я хочу.

– Я этого не знала, – сказала Сэра. – Кажется, для тебя это хорошо.

Он кивнул.

– Мне тоже так кажется.

– Хенна об этом тоже не знает, – продолжала Сэра. – Она знает только, что сейчас ты очень уязвим. И считает себя слишком старой для тебя – не знаю, насколько старой. Она считает, что твое чувство к ней, – Сэра двадцать лет говорит на языке редерни, но на этот раз знание изменило ей, и она принялась подыскивать подходящее слово, – юношеская, глупая любовь. Возможно, она эмоциональнее подлинной любви, но она непостоянна. И если Хенна уйдет, ты быстро от этой любви избавишься.

– Она хочет уйти, чтобы спасти меня, – сказал он, и, судя по раздраженному тону, эта идея нисколько ему не нравилась.

– Она хочет твоей безопасности, потому что любит тебя. Он вздрогнул.

– Твой отец сказал мне, что она тебя любит, – сказала Сэра, зная, что он поверит суждению отца.

Он глубоко вздохнул, и плечи его расслабились – скорее всего, просто от облегчения.

– Она слишком тебя любит, чтобы довериться твоей силе, когда речь идет о твоей жизни. Она не понимает, какой дар она для тебя: женщина, не боящаяся Защитника; Ворон, обладающий таким самоконтролем, что может притрагиваться к тебе, не раздражая; женщина, достаточно сильная, чтобы полюбить Орла.

По лицу Джеса медленно расплылась улыбка.

– Красиво, – сказал он, и Сэра почувствовала, что тоже улыбается.

– Очень, – согласилась она.

Джес встал и направился к храму, но потом остановился и снова повернулся к ней. Сэра встала – медленно, потому что вставшие дыбом волосы на шее подсказали, что через глаза ее сына на нее смотрит Защитник.