Удар Ворона - Бриггз Патриция. Страница 81

На ее лице видно было напряжение прошедшего дня. Щеки впали, словно она месяцами голодала, вокруг глаз темные круги, а волосы растрепаны. Таеру она показалась прекрасной.

– Искушение битвы, – сказал Таер Хиннуму, – перенять победоносную тактику противника. – Он открыл загородку загона, вывел Скью и начал седлать его. – Виллон мог схватиться с нами в ту ночь, когда мы разгромили Путь, но он предпочел бежать и выбрать более подходящее место и время. Возможно, он слишком старательно скрывался все эти годы – и потому бежал. Не знаю. Если мы последуем его тактике, нам придется оставить своих солдат на поле битвы и бежать, пока не будем лучше готовы для встречи с ним.

– Да, – подтвердил Хиннум.

Сэра и Хенна предоставили им разговаривать, а сами тем временем седлали лошадей.

Затягивая подпругу Скью, Таер покачал головой.

– Так мы не победим, Хиннум. Играть на пользу врагу – так победы не достигнешь. Виллон не стареет: он может и подождать. Ты говоришь, что он сейчас здесь. Если мы уедем, чтобы подготовиться к верной победе, мы его никогда не найдем. Он прятался много лет, еще пятьдесят для него никакой разницы. – Он перевел дыхание. – Возможно, нам не удастся уничтожить его. Может, такая возможность исчезла годы назад, когда Виллон убил Мехиллу. А может, она исчезла сегодня утром, когда мы разрешили Леру, Ринни и остальным идти за именами. Но если мы уйдем по своей воле, победы над Черным не будет. Ты пожертвовал детьми ради мира. Я готов сделать то же самое – но не ради хрупкого шанса спасти мир.

Появился Джес.

– Папа? – Он напрягся, посмотрел на Сэру, и Защитник спросил: – Что случилось?

– Здесь Виллон, – сказал Таер. – Похоже, он захватил Лера и остальных.

Защитник сделал глубокий вдох.

– Я пойду за ними.

– Нет, – сказал Хиннум. – В одиночку у тебя нет ни шанса.

– Иди, – сказал Таер, прекрасно понимая, что, возможно, посылает сына на смерть. – Мы пойдем за тобой быстро, как сможем. Направимся прямо в храм Совы.

Защитник принял волчий облик, встряхнулся и побежал. Хиннум развел руки.

– Ты скормишь детей Черному одного за другим.

– Нет, – сказала Сэра. Она испытывала такой сильный гнев, что у нее дрожал голос. – Джес почти невосприимчив к магии. Он выиграет время, чтобы мы успели добраться.

– Я готова, – сказал Хенна, садясь верхом.

– Подождите, – сказал Хиннум. Он какое-то время смотрел себе под ноги, потом встал на колени перед Хенной. – Я подвел тебя однажды. Но больше не подведу. Как Защитник, я отправляюсь к Черному и буду сдерживать его, пока вы не появитесь, или умру в этой попытке. Я считаю это глупостью. Я не верю, что это поможет. Но я иду.

– Ты никогда не подводил меня, – нежным голосом сказала Хенна. – Ни разу.

Хиннум, как Джес, сменил облик. Вместо фигуры юноши появилась сорока с черными крыльями и глазами. Она поднялась в воздух.

– Колдуны не могут менять форму, – сказал Таер. – Даже Вороны не могут.

– Хиннум может, – отозвалась Хенна. – Хиннум может много такого, что другим колдунам и не снилось.

Ринни в ужасе смотрела, как Форан падает со стены. Она была так рада его видеть, хотя понимала, что он не сможет ее спасти.

Что-то холодное ухватило ее за плечо и подняло на ноги.

– Лети, Баклан! – прошелестела Память у самого ее уха. – Лети!

И она сбросила ее с башни, а Черный в гневе кричал ей вслед.

Ветры, которые утешали ее с того мгновения, как Иелиан бросил ее на пол сторожевой башни, подхватили ее руки и ноги.

«Верь нам, – сказали они, а потом, как Память Форана: – Лети, Баклан, лети!»

И она полетела.

– Помогите Форану, – приказала она ветрам, которые плавно опускали ее вдоль крутой стены, так что она не упускала Форана из виду. Она приземлилась и постаралась сохранить равновесие, не упасть. Она стояла на коленях в десяти футах от тела Форана. И даже не вставая, поползла к нему.

Крови нет, подумала она. Если бы ветры ее не послушались, кровь была бы. Если он мертв, должна быть кровь. Но если он не мертв, он должен дышать.

– Форан? – сказала она.

Его глаза распахнулись в почти комическом удивленном выражении. Он как будто все еще не дышал, но перевернулся и сел. Глаза у него слезились, он сделал небольшой вдох – и Ринни ослабла от облегчения. Она узнавала эти признаки: ведь она и сама пару раз падала с чердака или с крыши амбара.

– У тебя просто перебило дыхание, – сказала она. – Все будет в порядке.

– Черный идет, – сказала Память откуда-то из-за нее. Форан, который все еще не мог нормально дышать, встал.

Ринни, увидев, что лежит перед ними, схватила его за руку. Иелиан больше никого не ударит ножом. Девочка отвернулась, но Форан удержал ее за руку.

– Подожди. У него амулет… нет, не смотри.

Он оставил ее на мгновение и тут же вернулся, разочарованно качая головой.

– Бесполезно.

Взял ее за руку, и они побежали.

– Что ты искал? – спросила Ринни.

– Амулет, который может развеять заклятие Черного.

– А ты как освободился?

Он улыбнулся ей, хотя в глазах его была усталость.

– Никто не приказывает императору, – объяснил он. – Это невозможно и невероятно.

Ринни попыталась связать его ответ со своим вопросом, но не смогла.

– Его заклятие – иллюзия, – подсказал Форан. – И когда я перестал в нее верить, смог двигаться.

– Он ранил кого-то до того, как забрал меня, – сказала Ринни. – Я помню кровь и лай Гуры.

Форан крепче сжал ее руку.

– Руфорт мертв. С Киселом, думаю, все будет в порядке. Гуру я перевязал, но она потеряла много крови.

– Смотри, вот Лер, – добавил Форан.

Ринни посмотрела вперед и увидела бегущего к ним брата. Форан слегка распрямился, и они побежали быстрее. Лер добежал до них и побежал с ними.

– Черный идет за нами, – сказал Форан брату Ринни. – Надо убираться отсюда.

Способность снова дышать позволила Форану обращать внимание на окружающее, поэтому он увидел Тоарсена и Кисела раньше, чем они его. Тоарсен сумел более профессионально перевязать Кисела, и тот теперь был на ногах.

Кисел не выглядел умирающим. С другой стороны, он не был похож на человека, способного добежать до лагеря.

– Гура!

Ринни подбежала к косматой черной собаке, но та была зловеще неподвижна.

По пустым улицам разнесся крик сокола. Форан посмотрел на небо в сторону башни, но птицу не увидел.

– На крыше здания через улицу, – мрачно сказал Лер. – Это ведь он?

– Да. Придется пятиться. Тоарсен, следи за Киселом, – сказал Форан, не спуская глаз с наблюдающей за ними птицы. – Гура жива?

– Да, – неохотно ответил Лер. Он, как и Форан, знал, что самое правильное было бы перерезать собаке горло.

– Сможешь нести ее? – спросил Форан.

Виллон играл с ними. Ни один из них ему не пара. Только Ринни и Лер имеют в своем распоряжении какую-то магию. Лук Лера остался в лагере, а охотничий нож, единственное оружие Ястреба, против Виллона не годится.

– Да, могу, – негромко ответил Лер.

«Если нам предстоит умереть, – подумал Форан, – умрем вместе».

– Собака была ранена, когда защищала Ринни, – сказал он вслух. – Мы заберем ее, если сможем.

– Это ведь Черный? – спросил Тоарсен. – Почему он просто смотрит на нас?

– Может, ждет, когда мы убьем собаку, – ответил Форан.

Глава 20

Лер крякнул, поднимая собаку. «Она должна весить 140–150 фунтов, – подумал Форан. – Он не сможет донести ее до лагеря. Да и Кисел не дойдет до него».

Форан оглянулся на сокола: тот по-прежнему смотрел на них. Вероятно, переноска собаки – самая легкая из их проблем.

– Форан, куда ты идешь? – спросил сокол. – Беги, Форан, беги. Тебе не поможет…

Что-то, чего Форан не видел, ударило птицу и сбило ее с насеста.

Откуда-то сзади вылетела сорока, приземлилась и превратилась в Хиннума.