Приговоренный к призме - Фостер Алан Дин. Страница 42

— Ты не чувствуешь боли? Каких-нибудь неудобств?

— Есть сознание того, что тело повреждено и нуждается в ремонте.

Плохо, что утрачены некоторые функции тела. Ты это имеешь ввиду, Эван?

— Не уверен, — засомневался Эван. Поскольку врачи уже были готовы к операции, он обратился к Эже: — Послушай, я не хочу вторгаться в чью-либо частную жизнь. Может быть, я пока побуду в лесу?

— Какие у нас могут быть тайны от члена Ассоциативы?

— Но я не член…

— Член. Ты стал членом Ассоциативы с тех пор, как твои знания помогли нам изгнать Ввакоритов.

— Но никто не сказал мне об этом.

— Об этом не обязательно говорить. Хотя мы не избирали тебя, но ты сам сделал себя членом Ассоциативы. Мы думали, что ты сам мог понять это.

— Как видно, я немного бестолковый.

Эже наблюдал как работают врачи.

— Кроме того, мы очень обязаны тебе.

Эван потер висок.

— Ты имеешь в виду коммуникатор? Пустяки.

— Это не пустяки. И это, и то, что ты чувствуешь, что ты думаешь, что ты сделал для нас.

— Вы оказали мне большую честь, я, наверное, должен поблагодарить всех?

— Лучше помолчи, мы консультируемся, — сказал врач не оборачиваясь.

Эван, смутившись, умолк. Писк высокой частоты щекотал его уши. Писк был направлен на собирателя, лежащего на боку, и Эван догадался, что это была электронная анестезия, с которой он был немного знаком. Незнакомым и новым были узкие и мощные пучки света, исходившие из области рта у каждого из врачей, пучки освещали внутренности их подопечного. Врачи работали быстро. Они были соединены между собой тонким коммуникационным кабелем. Им помогал процессор, поставляя материал для изготовления недостающих органов. Все трое работали как одно целое, четко и эффективно.

Так они чинили собирателя, производя недостающие части тела внутри своих тел, и вставляя их затем в нужные места. Задача, для решения которой понадобились бы усилия тысяч людей, решалась этими тремя инопланетянами, работающими, к тому же, без инструментов. Несколько часов они работали, передвигаясь все это время не более, чем на несколько сантиметров. Как ни был утомлен Эван, но не мог оторваться от этого захватывающего зрелища.

Ему хотелось спать, и он прилег на песок. Утомительное плавание, битва с грампионом, или же снотворное действие высокочастотного писка врачей сделали свое дело, и Эван крепко уснул.

Засыпая, он увидел, как Эже о чем-то спорит с первым врачом, но, может быть, это уже был сон, а не явь.

Глава 12

Он проснулся с пульсирующей головной болью. Спал он очень долго, операция, должно быть, уже кончилась. По солнцу он понял, что проспал всю ночь и утро. Был уже полдень. Его заботливые друзья не стали будить Эвана, дали ему выспаться как следует, а теперь, наверно, терпеливо ждут, когда он проснется, чтобы вместе продолжить путь. Эван встал, потянулся и увидел

Эже. Или это не Эже?

Очень похож, но что-то изменилось. Раньше Эже был синим. Эван не помнил, чтобы раньше на нем были эти красные и зеленые пятна, которыми теперь усеян от друг. Местами красный цвет переходил в желтый, сияя где ярче, где слабее.

— Эже, что случилось с тобой?

— Я же говорил им, — голос его друга был немного печален, — что ты не будешь знать, как реагировать.

— На что реагировать? — Эван повернулся к лесу и отпрянул — лес кишел крошечными ползающими и пляшущими существами, которых еще вчера не было.

Даже воздух, казалось, был наполнен этой невесть откуда взявшейся живностью.

Голова все еще болела. Эван приложил руку ко лбу. Солнцезащитных очков, подаренных ему Эже, не было. Тем не менее, Эван видел хорошо, несмотря на ярчайший свет Призмы, несмотря на слепящие блики флоры, как будто и не было всего этого ослепительного блеска.

Наверно, сегодня пасмурный день, решил Эван. Запрокинул голову и посмотрел в небо, но облаков не было. Раньше, сделав так, он упал бы, обливаясь слезами из ослепленных глаз. Сейчас было все иначе. Эван заметил, что на него смотрят — воины, библиотека, врачи и только что отремонтированный собиратель. Все уставились на него, как на диво. Тишина, в которой они созерцали Эвана, была красноречивее слов.

Глядя на Эже, он медленно произнес:

— Что ты имел в виду, когда сказал, что я не буду знать, как реагировать? — но друг молчал, и тогда Эван обратился к врачам: — Что вы со мной сделали?.

Те тоже молчали.

Эван вышел из круга обступивших его товарищей и подошел к опушке леса. Здесь в тени росли небольшие кустики. Из-под их прозрачной коры торчали стекловидные стебли, на кончиках которых блестели причудливые цветы в форме плоских шестигранников. Эван сорвал один такой цветок и посмотрелся в него, как в зеркало.

Если не считать отсутствия очков, все было без изменений — на него смотрело озабоченное лицо Эвана Орджелла. И что-то все же было не так. Но что именно, трудно было понять. Нечто неуловимое и, тем не менее, существующее. Он смотрел на это нечто, и не замечал.

— Конечно же! Его коричневые глаза стали фиолетовыми! Это было бы невозможно, если бы не контактные линзы. Эван улыбнулся. Это врачи постарались. Они заменили не вполне удобные очки на маленькие и хорошо подогнанные контактные линзы. Подогнаны настолько хорошо, что Эван даже не чувствует их. Он осторожно протянул палец, чтобы потрогать линзы.

Едва коснувшись зрачка, он моргнул. Линз не было. Головная боль не унималась. Эвана начинали терзать сомнения.

— Что вы сделали со мной? — спросил он настойчивее. — Вы закапали мне что-то в глаза, чтобы я мог видеть без солнцезащитных очков? И это изменило цвет радужной оболочки моих глаз.

— Не совсем так, — сказал первый врач, подходя к Эвану. — Мы решили, что можем помочь тебе. Мы хотели избавить тебя от этот неуклюжего приспособления, которое ты вынужден был носить на глазах.

Эван сел, положил подбородок на колени, и воззрился на врача.

— Каким образом вы это сделали? Поскольку линз нет, наверно это капли. Сколько времени они будут действовать?

Эван посмотрел на лес, теперь он мог видеть дальше, чем раньше. Яркие вспышки поблескивали на деревьях, ранее казавшихся мертвыми. Новый мир открылся теперь его взору.

— Я вижу теперь, наверно, как и вы, в ультрафиолетовом и в инфракрасном диапазонах спектра в добавок к видимому, верно?

— Я не знаю, что ты называешь видимым спектром, — ответил первый врач. — Но наши исследования показали, что ты был частично слепым. Мы знали, как это исправить, и, кроме того, дать тебе возможность хорошо видеть при дневном свете без утери способности видеть в сумерках. Ты доволен?

— Это хорошо, конечно. Но отчего же у меня болит голова, может быть от капель?

— Капель? Что такое капли? — спросил второй врач. Эван улыбнулся. -

Это то, что вы закапали мне в глаза.

Врачи переглянулись.

— Мы не применяли капель.

— Вы вставили мне линзы? Как их протирать?

— Я говорил вам, — сказал Эже врачам, — я же говорил…

— Твой организм сам будет чистить их, — сообщил Эвану второй врач. -

Во всяком случае, так должно быть.

— Эван, ты не должен извлекать их, — предупредил Эже.

— Твои старые линзы были несовершенны, как я уже объяснял тебе, — начал втолковывать Эвану первый врач. — Поэтому мы заменили их.

— Я вижу, — кивнул Эван на очки, лежащие неподалеку.

— Нет, твои прежние линзы здесь — Первый врач достал из полости внутри себя пару небольших поблескивающих предметов. Овальные, если смотреть сбоку, круглые спереди.

Эвана затрясло. Он отвернулся, не в силах смотреть на такое. Несмотря на яркое солнце, его прошиб холодный пот. Правда, боль в голове уже почти утихла. Эван испугался за свои глаза.

— Это оказалось не так сложно, как нам казалось поначалу. — Не замечая переживаний Эвана, врачи как будто обсуждали ремонт несложной кухонной утвари. — Мы достаточно хорошо изучили органы мягкотелых существ.