"И демон тоже может плакать..." (СИ) - "shizandra". Страница 14

- Спасибо!

Закрыл дверь и снова вернулся к зеркалу. Провел рукой по косе и чуть нахмурился, разглядывая странное плетение. На… пять прядей. Глаза цвета дыма широко распахнулись. Пять прядей? Ровное, тугое плетение, каждая прядь четко видна, ни один волосок не торчит. Чтобы сплести что-то подобное, нужно иметь большой опыт. Но откуда он у демона? Представить себе, что Амиран заплетает в косу свои волосы, ангел просто не мог. Хотя это плетение подошло бы ему просто идеально – немного резкое, чисто мужское. Как…плетение кнута. При мысли об этом Абессалон вздрогнул и тут же приказал себе не думать – хватит и того, что он уже знает о демоне. Точно хватит.

Но любопытство – его самое страшное наказание – проснулось снова, и теперь настойчиво требовало своего.

- Где ты научился такому плетению? – это был первый вопрос, который задал Абессалон, появившись на пороге кухни через пятнадцать минут.

Амиран, разливающий по чашкам свежесваренный кофе только вздернул бровь:

- Тебе это на самом деле интересно?

- Да, – Абессалон опустился на стул, не дожидаясь приглашения, и придвинул к себе чашку с обжигающим напитком, к которому он уже успел здесь пристраститься. – И не надо говорить, что это легко. Я ЗНАЮ, что это не просто. Для того чтобы заплести ТАК, нужно не только знать, как это делать, нужно это действительно делать.

- Ох, – Амиран чуть поморщился. – Ты всегда такой шумный с утра?

Абессалон невольно сжался, но, разглядев прячущуюся усмешку в уголках его губ, снова расслабился.

- Только когда меня что-то интересует, – он сделал осторожный глоток, но все равно обжегся. – Черт.

Длинные черные ресницы Амирана взлетели вверх, открыв широко распахнувшиеся темные глаза с плескавшимся в них веселым удивлением.

- Похоже, общение со мной на тебя плохо влияет, ангелочек. Еще пару дней и начнешь читать заклинания и призывать темную силу.

Абессалон наградил его сердитым взглядом:

- Темная сила и так рядом со мной все время, – буркнул он, все еще обиженный на весь мир из-за слишком горячего кофе.

Амиран фыркнул и отвернулся, направив взгляд в окно. Абессалон пару мгновений смотрел на него, а потом снова вернулся к своему кофе, уже донельзя расстроенный. Ну вот, Амиран снова разозлился, обиделся или расстроился. В общем, снова ушел в себя, и как теперь извлекать его на свет белый, ангел просто не знал. И почему с ним так сложно? Что он опять сказал не так? Интересно, они не могут найти общий язык из-за того, что являются представителями разных рас? Или это что-то другое, более личное?

- Сегодня ровно десять лет, как в огонь ушел прежний Повелитель, – тихий голос Амирана заставил Абессалона оторвать взгляд от чашки и взглянуть на него. – Десять лет, как моим миром правит МОЙ Повелитель.

По спине Абессалона прошел холодок, заставив его вздрогнуть. То, как сказал это Амиран... Его голос, его тон… и странное чувство, нет, знание, что вот оно – то, что он так хотел видеть, вот он – настоящий демон, та разгадка, только протяни руку и возьми. Но вместо вопроса, который уже был готов сорваться с его губ, Абессалон спросил другое:

- Сейчас... Ты хотел бы быть рядом с ним?

Амиран перевел взгляд на него, и Абессалон задохнулся от той тоски, что снова поселилась в глазах демона.

- Я всегда хочу быть рядом с ним, ангелочек.

- Я... – сердце почему-то забилось быстрее, а дыхание стало тяжелым. – Я не понимаю... Да, он твой Повелитель, но...

- Нет, – Амиран мотнул головой, и несколько прядей волос скользнули из-за плеча на грудь. – Ты не понимаешь. Он не просто Повелитель, он МОЙ Повелитель. Тот, кто владеет мной безраздельно.

- Владеет... – словно образцовое эхо, повторил за ним Абессалон, а потом вдруг заторопился. – Но так нельзя. Нельзя владеть кем-то.

- Я сам отдал себя ему, – по губам Амирана скользнула какая-то грустная улыбка.

Абессалон чуть нахмурился и решил осторожно уточнить:

- Это…из-за приказа?

- Нет. Я принадлежал ему задолго до того, как его отец решил отдать мне этот приказ, – спокойно проговорил Амиран, и его рука сама собой потянулась вверх, пальцы ласкающее провели по платине серьги. – Ты все еще не понимаешь, ангелочек. Ты и не можешь понимать, – Амиран опустил руку на стол, и Абессалон замер, смотря на него не отрываясь. – Мы с ним любовники, ангелочек. Очень давно.

- Это... – голос почему-то сел, но Абессалон упрямо продолжал, стараясь не думать, почему его сердце отозвалось такой болью на это признание. – Это он подарил тебе эти серьги? И... – в памяти вдруг всплыла тихая фраза Амирана и имя, которое он произнес. – Это о нем ты говорил тогда, в первый день? Его зовут Маарет?

Амиран вздрогнул, отвернувшись, и Абессалон выдохнул сквозь зубы. Теперь… теперь все встало на свои места. И стало понятна и тоска Амирана, и его настроение. Вот только от этого почему-то не становилось легче. Наоборот, собственное сердце наполнила черная печаль, а сознание упорно отказывалось комментировать этот факт или хотя бы дать объяснение. Любовники... Злое, грязное слово, наполненное животной похотью... Вот только при взгляде на Амирана на ум приходило только то, что корень этого слова – «любовь». Любовники... Он не знал, что оно означает на самом деле. Он был ангелом. Высшим ангелом, чья сила напрямую зависела от чистоты и непорочности. Он никогда не станет ничьим любовником. И никогда не узнает, почему сейчас в глазах Амирана стоит такая тоска, от которой даже ему хотелось выть по-волчьи. Амиран смотрит в окно, но что он видит там на самом деле? Кого он видит? Что вспоминает, если на его губах застыла эта печальная, но отчего-то не смотрящаяся странно на губах демона, светлая улыбка. Перед ним сидел демон – порождение Тьмы, зла и порока, но... И собственное сердце, почему-то полное боли, отказывалось стучать ровно и спокойно. Что случилось? Что случилось с НИМ? Почему ему хочется взять эту руку, спокойно и расслабленно лежащую на столе и погладить сильные пальцы, провести по длинным, немного спутавшимся волосам?

- Прости, я сегодня никудышный собеседник, – Амиран внезапно очнулся от своих грез и теперь чуть виновато смотрел на Абессалона.

- Я понимаю, – на грани слышимости произнес тот и поднялся со стула. – Спасибо за кофе.

Амиран не ответил, и Абессалон молча повернулся к двери. На мгновение замер у порога, словно надеясь на то, что его окликнут, но позади стояла тишина, и ангел вышел из кухни, аккуратно прикрыв за собой дверь. Как в тумане прошел в спальню и, даже не глянув на не заправленную постель, вышел на балкон и уже привычно устроился в уголке, обняв руками колени. В голове, словно водопад грохотало это странное слово – «любовники». Нет, он знал, знал, что оно означало... Прикосновения, ласка, обладание, подчинение, боль. Все это по-отдельности и все вместе. Доверие, настолько полное, что больше уже невозможно. Касание губ и сплетение тел. Но что в глубине? Чистая и светлая любовь или животная похоть? Или это зависит от… любовников? Какое сладкое и горькое слово. Сладкое и горькое вместе... Разве такое возможно? Где-то в небе о чем-то прокричала птица, и Абессалон вскинул голову, провожая ее взглядом. Думать было больно, но не думать об этом было невозможно. Нечаянно разбуженная фантазия рисовала в воздухе странные и будоражащие картины, от которых румянец заливал нежную кожу щек. Он закрыл глаза, чтобы не видеть их, но стало только хуже – картины стали ярче, отчетливей. И теперь на месте того, кого он не видел и не знал, Абессалон видел себя. Это его обнимал Амиран. Это его губ касались его губы, и это с серебром его волос мешался мрак длинных прядей демона. И почему-то некстати вспомнилось, что Амиран так и не ответил, откуда он умеет плести косы на пять прядей. Хотя... Теперь это уже было не важно. Возможно, он точно также заплетал волосы… своего повелителя после жаркой ночи. Абессалон тихо, сквозь стиснутые зубы застонал, и замотал головой, пытаясь прогнать и эти картины, и эти мысли... Это как яд, как... Грех. Абессалон замер, а потом мгновенно продравший тело озноб заставил его сжаться в комочек. Он не должен об этом думать, пусть эти мысли уйдут... Пожалуйста...