Волхв (СИ) - Атилла "Русич". Страница 55

Из хороших новостей была только одна, он получил СМС, из которой он узнал, что добрались женщины до Англии нормально, сейчас занимаются обустройством, и все у них прекрасно. Выходит, зря он тревожился за них. Причины для его тревоги конечно были, Линев знал их новые имена и фамилии, поскольку сам делал паспорта, а значит, мог не дать им улететь. Но что-то у него не получилось, а может просто решил отпустить женщин, стало жалко. Кто его знает? Чужая душа потемки. В любом случае это были прекрасные для него новости. В Англии до женщин будет не добраться, Тиха не даст. Она и новые паспорта добудет и спрячет женщин так, что их никто не найдет.

В принципе после этого сообщения он мог уже возвращаться к себе домой, в родной лес, плюнув на комбинат и деньги, которые собирался за него получить. В конце концов, он не давал слова Груздеву, что сделает его дочь богатой, к тому же что-то хорошее богатство ей вряд ли принесет, наоборот, испортит и жизнь и карму. Но внутри что-то не давало, не отпускало, не разрешало ему это сделать. Путь был выбран, и его следовало пройти до конца, каким бы он ни был.

Нужный ему телефонный звонок раздался лишь через неделю.

— Странник?

— Слушаю вас, генерал, — ответил Буров, чувствуя, как неприятно сжимается сердце в преддверии будущих неприятностей.

— Приезжай сегодня на мою дачу к пяти часам, — Гусев продиктовал ему адрес. — Я пригласил несколько дорогих в прямом смысле гостей, которых заинтересовало твое предложение. Посидим, поговорим, решим, что делать с твоим товаром, может, там, на месте и покупателя найдем.

— Я приеду, генерал, — ответил Буров, мучительно размышляя над тем, как быть и что делать. — Обязательно.

Сам же создал эту ситуацию, мог бы и раньше отступить, а теперь даже если он все бросит и уедет в деревню, его найдут и спросят. Акулы никогда не бросают свою добычу, их всегда привлекает запах крови и денег, а он их поманил, теперь они не отступят. Из-под земли достанут и отберут лакомый кусочек, потому что души у них нет, а есть животные инстинкты, которые их ведут. С хищниками труднее всего, они не отступают. Богатые люди — люди без души, одинокие и несчастные, с мертвыми эмоциями, без шанса на перерождение, и они любят убивать.

Итак, его постараются убить, если не получится, то сломать и обмануть. Если же не получится, то его спрячут в каком-нибудь подвале, и будут пытать, пока он не расскажет, где находятся документы. Правда, даже если они что-то и узнают, то взять документы будет не так просто, они лежат в банке, а банк принадлежал наполовину Груздеву, а теперь принадлежит Насте, и как понял Буров, о страннике в банке знают, и будут ждать.

Буров еще в прошлые времена принял решение никогда не иметь дело с большими деньгами, не его эта история, и кончается она всегда и для всех плохо. Если бы не внутреннее ощущение, что он должен пройти этим путем, то развернулся бы и поехал на железнодорожный вокзал и уже через сутки оказался в своей избушке, но, увы, не мог, что-то внутри толкало его к большой беде. А отказаться он не мог, душу было жалко, и если она просит, то ей это для чего-то надо…

Тихомир добрался до дачи генерала на такси, правда, пришлось выйти метров на двадцать раньше, потому что дорогу перегородили черные джипы, рядом с ними находилось человек десять. Все были с оружием, и не с пистолетами, а с автоматами иностранного производства. Все были упакованы в кевларовые жилеты, а джипы бронированы. По всему этому было понятно, что ждали его очень богатые и влиятельные люди, другим не требуется такая серьезная охрана.

Буров спокойно подошел к этим ребятам. К его удивлению они на него только покосились, но не остановили, болтая между собой о чем-то не совсем ему понятном, в разговоре звучали названия ночных клубов и фамилии богатых людей. Тихомир это не интересовало, он пожал плечами и постучал в калитку. Она открылась, он вошел, и тут его взяли в серьезный оборот. Двое громил стали сзади, один спереди, все с оружием и в бронежилетах.

— Кто такой? — спросил один из них. — Чо надо?

Буров смотрел за его спину, там, в глубине двора на крытой террасе сидел генерал в плетеном кресле и пил коньяк. Он лениво помахал ему рукой, продолжая разговаривать с тремя мужчинами в дорогих костюмах. Этого, впрочем, вполне хватило, чтобы качки расступились, неназойливо проведя руками по его телу. Это было совсем излишним, Тихомир был в легких брюках, рубашке и сандалиях, все итак просвечивало — где он мог бы спрятать оружие? У него имелась только небольшая сумка, ее тоже проверили, после этого телохранители разошлись в стороны, открывая ему путь.

Буров не спеша дошел до террасы, сел в предложенное ему плетеное кресло и, отказавшись от коньяка, стал пить воду маленькими глотками, пытаясь придти в себя. Ему стало плохо уже на подходе. Перед ним были не люди. Даже зверьми их уже было нельзя назвать. Лучше всего подходило слово «темные». От их душ давно ничего не осталось, в наличии имелись лишь тела, едва прикрытые дряблой пробитой во многих местах аурой, причем черной от постоянной нехватки энергии. Эти существа были вампирами, они сосали энергию отовсюду, в том числе и от него, несмотря на многослойную защиту. Учитывая, что эти люди даже не понимали, кем они стали, ясно было, что ничего хорошего от общения с ними его не ждет. Тихомир в очередной раз пожалел о том, что связался с Гусевым, и что дал обещание помочь Груздеву.

— Итак, — один из пьющих коньяк мужчин, взглянул на него острым взглядом. Был он небольшого роста, с некрасивым лицом и невыразительными глазами. Именно такие люди, всегда и пробиваются наверх потому, что иного способа у них обычно не имеется занять достойное место в жизни. Правда, идут они к своей цели подлыми, скверными средствами, путем предательства и измен, а потом смотрят на весь мир через свое мерзкое понимание жизни. — Господин Гусев сказал, что у вас есть кое-что интересное на продажу, это правда?

— Есть, — выдохнул обреченно Тихомир. — Металлургический комбинат на Южном Урале после реконструкции, с хорошей прибылью. Как мне вас называть?

— Меня зовите Петром, а моего товарища по бизнесу называйте Григорием, — сказал мужчина. — О комбинате мы навели справки. Какова ваша цена? И еще хотелось бы узнать, как в ваших руках оказались бумаги? Насколько мне известно, основной пакет принадлежал Груздеву, но он недавно скоропостижно скончался. Довольно приличный процент акций имеется у Быкова, есть еще десяток мелких аукционеров. Чья доля у вас?

— Доля Груздева, — ответил Буров. — Она оформлена на постороннего человека, но существует бумага, которая в любой момент возвращает собственность.

— Это нам тоже известно, — сказал Петр. — Кстати, я так сказать, из соседней с вашей конторы, и тоже генерал, в отставке. Итак, ваша цена?

— Я думал, вы мне ее назовете, — сказал Тихомир. — Я же понимаю, что я никто и звать меня никак. Если бы не последняя воля покойного, меня бы здесь не было.

— То есть, вы представляете интересы семьи Груздева? — спросил Григорий, он был одет в дорогой костюм. У него имелась небольшая холеная бородка, очки в золотой оправе, и выглядел он импозантно, только пустые глаза говорили о том, что ему давно все равно. Что живет он без особого интереса. Что в нем ни силы, ни жизни. — Кстати, где его мать и дочь сейчас?

— Далеко отсюда, — Буров вздохнул. Ему не нравилось это прощупывание. Эти люди искали ответы на какие-то свои вопросы. И он осознавал, что не понимает, чего они на самом деле хотят узнать. Поскольку эти люди давно уже принимали в расчет только свои амбиции, и потеряли какие-то принципы и подобие нравственности, они были способны на любые поступки. Ему никогда не догадаться, что они замышляют просто потому, что нормальному человеку в голову не может придти то, что они могут сделать в следующий момент. — За границей.

— Это хорошо, — Петр и Григорий снова переглянулись между собой. — Думаю, обратно им будет сложно вернуться, пока комбинат не будет продан. Кстати, о цене. Как вы смотрите на то, чтобы просто отдать нам бумаги и уйти отсюда живым? Вы же понимаете, странник, как наши конторы проводят подобные операции? Зачем нам лишние расходы, если все можно взять даром?