Дюна. Первая трилогия - Герберт Фрэнк Патрик. Страница 57

Барон, разглядев его, вспомнил и имя подошедшего: Нефуд. Йакин Нефуд, Капрал стражи. У него было пристрастие к семуте, комбинации наркотика и музыки, звучавшей в самых глубинах сознания. Такие вещи о людях всегда полезно знать.

Стражник остановился перед бароном, отдал честь.

— В коридоре все чисто, милорд. Я видел все снаружи и понял, что это какой-то ядовитый газ. Вентиляторы подавали воздух в вашу комнату из этих коридоров… — Он бросил взгляд на ядоискатель над головой барона. — Люди все на месте, никто не пытался скрыться. Мы сейчас дегазируем комнату. Какие будут приказания?

Барон узнал и голос — это он выкрикивал приказания. А этот капрал молодец, дело свое знает!

— Там, внутри, все мертвы? — спросил он.

— Да, милорд.

«Придется приспосабливаться», — подумал барон.

— Прежде всего — мои поздравления, Нефуд. С этого момента ты — капитан моей гвардии. И, надеюсь, ты извлечешь хороший урок из судьбы своего предшественника!

Барон наблюдал за изменяющимся выражением лиц? стражника, получившего неожиданное повышение. Нефуд знал, что теперь у него не будет недостатка в его семуте. Он кивнул:

— Милорд знает, что я всецело предан заботе о его безопасности.

— Знаю. Ну, к делу. Я думаю, у герцога что-то было во рту. Так вот ты узнаешь, что это было, как сработало, кто помог ему вооружиться подобным образом. И примешь все меры к тому, чтобы…

Он замолчал. Его мысль прервало какое-то смятение в коридоре, за спиной. Стража у дверей лифта на нижних ярусах фрегата пыталась задержать высокого полковника-башара, только что вышедшего из лифта.

Барон не мог вспомнить лицо башара. Узкое лицо, рот — точно разрез бритвой, глаза — два черных, как тушь, пятна.

— Руки прочь, стервятники, трупоеды! — прорычал башар, отбрасывая с дороги охрану.

«А, сардаукар…» — подумал барон. Полковник-башар уверенно подошел к барону, выжидающе прищурившему глаза. Офицеры Корпуса Сардаукаров стесняли его — все они казались ему родственниками герцога… покойного герцога. И как они позволяли себе говорить с бароном!..

Полковник-башар встал в полушаге от барона, упер руки в бедра. Охранники неуверенно крутились позади.

Барон заметил и то, что офицер не салютовал ему, и презрительное выражение на лице — и его неуверенность возросла. На планете был лишь один легион сардаукаров — десять бригад; но барон не обманывал себя. Этот легион вполне мог, повернув оружие против сил Харконненов, разгромить их.

— Скажите своим мальчикам, чтобы они не пытались мешать мне видеться с вами, барон, — прорычал он. — Мои парни привели к вам герцога Атрейдеса — прежде, чем мы с вами могли решить его судьбу. Мы обсудим ее сейчас!

«Я не могу потерять лицо перед своими людьми», — подумал барон.

— Так что же? — Барону удалось произнести эти слова холодно и спокойно, и он почувствовал гордость.

— Мой Император повелел мне проследить, чтобы его царственный родич умер без мучений, чисто и быстро, — объявил полковник-башар.

— Таков же был и приказ Его Величества мне, — солгал барон. — Вы же не думаете, что я могу ослушаться своего Императора?

— Я должен доложить моему Императору лишь то, что видел собственными глазами, — ответил сардаукар.

— Герцог уже мертв, — отрезал барон и махнул рукой, давая офицеру понять, что тот может идти.

Но полковник-башар не сдвинулся с места — стоял, глядя барону в лицо. Ни малейшее движение мускула или глаза не показывало, что он понял, что его отсылают.

— Как он умер? — резко спросил он. «Это уже чересчур!» — подумал барон.

— От собственной руки, если вам так уж необходимо это знать, — огрызнулся барон. — Он принял яд.

— Я должен увидеть тело, — заявил полковник-башар. — И немедленно.

В притворном негодовании барон поднял глаза к потолку. Тем временем он лихорадочно обдумывал создавшееся положение.

Проклятие! Этот глазастый сардаукар увидит комнату прежде, чем удастся убрать следы происшедшего!..

Помешать этому было нельзя, понял барон. Сардаукар увидит все. Поймет, что герцогу удалось убить людей барона… что сам барон уцелел, судя по всему, чисто случайно. Остатки ужина на столе, мертвый герцог напротив, смерть и разрушение вокруг говорили слишком о многом.

И помешать этому нельзя!

— И задержать меня не удастся! — рявкнул полковник-башар.

— Никто вас и не задерживает, — ответил барон, глядя в обсидиановые глаза сардаукара. — Я ничего не скрываю от своего Императора. — Он кивнул Нефуду. — Покажи полковнику-башару все, сейчас же. Проведи его в дверь, у которой ты стоял, Нефуд.

— Прошу вас сюда, сэр, — показал Нефуд. Медленно, высокомерно сардаукар обошел барона,

плечом вперед прошел сквозь толпу охранников.

«Невыносимо, — думал барон. — Теперь Император узнает о моем промахе! И поймет его как признак моей слабости!..»

Ужасно было понимать, что Император и его сардаукары одинаково презирали слабость. Барон прикусил губу, пытаясь утешить себя воспоминанием о том, что по крайней мере Император ничего не узнал о налете Атрейдесов на Джеди Прим и уничтожении харконненских складов с Пряностью.

Будь проклят этот скользкий герцог!

Барон глядел в спину уходящим — заносчивому надменному сардаукару и коренастому Нефуду, оказавшемуся таким полезным человеком.

«Надо приспосабливаться к обстоятельствам, — думал барон. — Придется опять поставить над этой чертовой планетой Раббана. И ничем его не ограничивать. Арракис должен быть готов принять моего Фейд-Рауту. Дьявол побери мерзавца Питера — дал себя убить прежде, чем я использовал его до конца!»

Барон вздохнул.

И надо будет, не откладывая, послать на Тлейлакс за новым ментатом. Уж конечно, они уже подготовили его для меня!

Стражник рядом с ним кашлянул. Барон повернулся к нему:

— Я проголодался.

— Слушаю, милорд.

— И я хочу отвлечься, пока вы чистите комнату и выясняете все детали случившегося, — прогудел барон. Стражник опустил глаза:

— Чем желал бы отвлечься милорд?

— Я буду в опочивальне, — сказал барон. — Так вот, пришли туда этого мальчишку, которого мы купили на Гамонте — ну того, с очаровательными глазами. И вот что, дайте ему наркотик. У меня нет настроения бороться…

— Слушаю, милорд…

Барон развернулся и пошел своей подпрыгивающей походкой, вызванной поддерживавшим его тушу полем подвески, в сторону своих апартаментов. «Да, — думал он, — того парнишку с очаровательными глазами. Парнишку, так похожего на юного Пауля Атрейдеса».

~ ~ ~

Паулю казалось, что все его прошлое, все, что он испытал в жизни, обратилось в песок, клубящийся в песочных часах. Он сидел, обняв колени, подле матери, внутри крохотной палатки из ткани и пластика — диститента, который нашелся вместе с фрименскими одеяниями (Пауль и Джессика уже облачились в них) в спрятанной в топтере сумке.

Пауль нисколько не сомневался в том, кто положил ранец под сиденье, кто направил машину с ними именно сюда.

Юйэ.

Доктор-предатель отправил их прямо в руки Дункана Айдахо.

Пауль сидел, глядя сквозь прозрачную стенку в торце диститента на освещенные луной скалы, окружавшие убежище, где их спрятал Айдахо.

«Прячусь, как ребенок — а ведь я теперь герцог!» — подумал Пауль. Эта мысль раздражала — но от того, что они поступают лишь разумно, деться было некуда.

С его восприятием за ночь случилось нечто странное. Теперь он обостренно-ясно видел все происходящее вокруг него, все случившееся с ним. И чувствовал, что не в силах остановить поток вливающейся в него информации, не в силах избавиться от той ледяной точности, с которой добавлялась каждая новая деталь к его знанию. Вся способность к расчету сосредоточилась в его обострен-. ном восприятии. Это были способности ментата — и гораздо больше.