Приключения Гаррета. том.2 - Кук Глен Чарльз. Страница 64

— Заметил ее, когда мы пустились в бегство. Подумал, будет неправильно, если, понеся такие потери, мы не получим того, ради чего все и было затеяно.

Под его рубашкой что-то шевелилось. И издавало отвратительный шум. Мне стало не по себе.

Плоскомордый тут же подтвердил мои худшие опасения.

— Ах да. Я приволок твою птицу. Запихнул за пазуху, потому что она никак не желала заткнуться. Я погрозил небесам кулаком. Шум ветра в кустах напоминал смех богов. — Тебе кого, девушку или птицу?

— Сдается мне, птичку я уже получил.

— Я спрашиваю, кого ты хочешь тащить. — Затем до него дошло, и он добавил: — Вот дерьмо. Девчонка не хотела идти.

— Естественно. Кто захочет, услышав твою милую речь?

Она пока не произнесла ни слова и лишь молча обжигала меня взглядом. Я порадовался ее неспособности совершить со мной то, о чем она думала.

— Давай мне говорящую метелку из перьев. Я не могу поднять ничего тяжелее ее.

— Пожалуйста, с нашим удовольствием. — Плоскомордый, удерживая девицу на плече, как мешок зерна, спросил ее: — Не хотите ли немного пройтись? Или мне по-прежнему вас нести?

Она не ответила. Плоскомордый пожал плечами. Вряд ли он вообще чувствовал ее вес.

Остальные присоединились к нам, услыхав нашу беседу. Стручок поднял шум вокруг птички. Морли наложил на сломанную руку какое-то подобие шины. Махнув рукой в сторону попугая, я пояснил:

— Наш приятель оказал мне большую услугу. Морли попытался хихикнуть, но боль ему помешала.

— Ты как? — спросил я.

— Боюсь, придется отказаться от игр на всю неделю.

— Бедная Джулия.

— Ничего, мы что-нибудь придумаем. — На его губах промелькнула тень зловещей улыбки. — Надо двигаться, пока Шустер не понял, что ошибся, и не потребовал нас для объяснений.

— Кто-нибудь видел, что случилось с Торнадой? Никто не знал, но Морли высказал предположение:

— Она сумела сбежать. У нее свои ангелы-хранители.

— И они ей очень понадобятся, если Шустер пойдет по ее следу.

Мы шагали так быстро, как только позволяли наши раны и ушибы. Попугай посылал проклятия всему миру за те страдания, что ему пришлось перенести. Он истощил терпение даже племянника Морли.

— По крайней мере он перестал клеймить тебя, Гаррет, — пробормотал Стручок.

Морли изучал цыпленка джунглей с таким видом, словно решил отказаться от своего вегетарианского образа жизни.

— Благодари Плоскомордого. Я оставил птицу Шустеру — думал, они хорошо подходят друг другу.

Никто не рассмеялся. Все пребывали в кислом расположении духа.

— Это Дождевик улепетывал от тебя, Гаррет? — спросил Плоскомордый, сплюнув жевательную траву. Он по-прежнему не замечал веса Эмеральд.

— Да.

— Этот коротышка?! Эй, в чем дело? — Девица начала извиваться на плече Тарпа, и тот, шлепнув ее по заднице, бросил: — Спокойно! — Обращаясь ко мне, он закончил: — А я-то всегда думал, что в нем не меньше девяти футов. — Включая рога и копыта. Понимаю. Я сам был очень разочарован, увидев его впервые.

— Еще как разочарован, — вставил Морли. Я бросил на него осуждающий взгляд. Этот тип не может не донимать меня. Даже боль не способна остановить его.

72

Я потерпел поражение в словесной битве, и мой дом был превращен в цех по восстановлению человеческих существ из сохранившихся частей тела. Морли намекнул, что ему не хотелось бы извещать о своей травме раньше времени. Волки могли почувствовать запах крови раньше, чем он успел бы приготовить им достойную встречу.

Я не мог не согласиться. У моего друга были свои враги.

Во всем доме не нашлось места, где я чувствовал бы себя спокойно. Слишком многое здесь напоминало мне о Скользком и Айви.

— Это несправедливо, — сказал я Элеоноре. — Они не заслужили такой смерти.

Я прислушался к происходящему в доме. Кухню превратили в лазарет. Плоскомордый отыскал где-то лишенного лицензии лекаря, который изображал из себя крутого городского парня. От дока разило перегаром, и, похоже, эскулап уже несколько недель не встречался ни с мылом, ни с бритвой.

— Да, я знаю, жизнь бессмысленна и несправедлива, боги работают вразнобой, и нечего даже мечтать о единстве их действий. Но мне это не нравится. Ты не посоветуешь, кстати, как мне поступить с девушкой?

Эмеральд томилась взаперти в комнате Дина. До сих пор она не произнесла ни слова. Девица ни за что не поверила бы, скажи я ей, что мои труды оплачивает ее мамаша.

Да и не все ли ей равно. Если вы захватываете людей силой, они никогда не бывают довольны.

У Элеоноры не оказалось соображений на этот счет.

— Я бы отпустил девчонку, если бы не было столько желающих тут же ее похитить. — Элеонора не проявила неодобрения, и я продолжил: — Кстати, об этих желающих. Интересно, как скоро объявится Торнада с одной из своих умопомрачительных историй?

Я с нетерпением ждал этого.

Морли взвыл, послышался грохот. Я бросился к кухне, оттуда слышались угрозы Морли пролить чью-то кровь.

— Только не в моей кухне! — взревел я. Я задержался, чтобы заскочить в комнату Покойника. По его щеке прыгнула какая-то козявка и укрылась за хоботом. Если Дин не вернется в ближайшее время, мне самому придется заняться очистными работами. Быть может, я даже принесу ему букет. Покойник обожает цветы.

Попка-Дурак завопил громче, чем Морли.

— Ты не отрабатываешь свой хлеб, — объявил я Покойнику.

В кухне творилось невообразимое. Со всех сторон доносились вой и стенания. Док, однако, уже закончил свою работу. Сейчас он стоял, запрокинув голову. У рта он держал бутылку — видимо, чтобы промыть горло. Я скривился. Даже крысюки отказались бы от отравы, которую он вливал в себя.

— Будешь жить? — поинтересовался я.

— Только не стараниями этого мясника, — прорычал Морли.

— Ты когда-нибудь видел, чтобы он вел себя как неразумный младенец? — спросил Плоскомордый.

— Ты, переросток… Если бы при помощи мозгов разжигали огонь, ты не сумел бы сжечь даже собственный дом. — Дотс вскочил на стул и начал, подвывая, раскачиваться на нем, словно проповедник из Святых Роллеров. — Неужели док дал ему какую-то отраву? — спросил я у Саржа.

Сарж пожал плечами:

— Кончайте, босс. Оставьте доктора в покое. Он склеил вашу руку. А ведь у него было не так уж много практики с тех пор, как его вышибли из Бледсо.

Теперь понятно, почему лекарь пил бочками до дна. Просто он сам находился на самом дне… Я посмотрел на Плоскомордого. Костоправ наверняка какой-то родственник его новой дамы сердца.

Морли молча, но с явной неохотой расплатился с доктором. Стручок выглядел почти таким же несчастным, как его дядюшка. Я решил выпроводить старикана, пока темный эльф готов расщедриться. Я взял его за локоть и потянул.

— Неужели вас действительно выгнали из Бледсо?

Трудно поверить, что такое вообще возможно. Хотя за последнее время передо мной уже второй человек, подвергнувшийся этой участи.

— Я немного выпиваю, сынок.

— Не может быть.

— Набил себе руку пару сотен лет назад, отрезая конечности там, в Кантарде. Больше не работаю. Заглушаю свою боль ячмеНем. Он вышел за дверь, обернувшись, как в плащ, в остатки чувства собственного достоинства, огляделся вокруг, споткнулся и упал с последних двух ступеней. Миссис Кардонлос задержалась у своих дверей. Она посмотрела на меня и кивнула, соглашаясь в чем-то сама с собой. Послав ей воздушный поцелуй, я внимательно изучил улицу.

Мне показалось, что я заметил несколько подозрительных типов. Опять? Или — все еще? Я вновь взглянул на миссис Кардонлос. Она не двинулась с места — ждала новых доказательств того, что Гаррет являет собой угрозу обществу.

Я задумчиво вошел в дом и закрыл за собой дверь.

У меня появилась идея.

Войдя в кухню, я спросил:

— Плоскомордый, у тебя нет настроения выполнить одно поручение?

Эти слова я сопроводил демонстрацией монеты.

— Что ж, считай, что ты уговорил меня, хитрец. Что требуется?