Надежда - Каменски Макс. Страница 4

До этого Ромунд несколько раз «слушал» ветер, но каждый раз был особенным.

Сегодня молодой маг впервые почувствовал колорит природной жизни джунглей, пропуская через себя огромные потоки информации. Запахи, вкусы, звуки, куски ночных пейзажей вырисовывались в его голове отражением потоков о контуры объектов. Он мог слышать и шуршание муравьёв в гнёздах, и редкие переклички птиц, шелест листьев под нежными дуновениями ночного ветра и всплески воды в сотнях ручьев. Он мог чувствовать аромат каждого цветка и в то же время вонь гнилого дерева или болота. Но всё было не то. Совсем не то. Можно часами наслаждаться гармонией естества, но задача была совсем иная, и, увы, куда более приземлённая.

Пролетая сквозь пространство, Ромунд приступил к самому сложному – обработке получаемых данных и выборке необходимого. В первую очередь его интересовало людское присутствие, обычно определяющееся по речи. Несмотря на большой объём получаемых звуковых фрагментов, установить источники и выцедить из общей массы человеческий разговор было проще всего, нацелив внимание на взаимосвязанные звуковые сигналы, не имеющие периодичной цикличности. Однако такое невозможно проделать с запахом: человеческий мозг чересчур туго анализирует ароматы. Опираться на силовые импульсы, отскакивающие от тех или иных объектов наподобие сонара тоже не стоило, можно и цианоса с человеком перепутать. Короче говоря, вычисление признаков человеческого общения в радиусе пятнадцати километров (а более не требовалось в данной ситуации, хотя юноша при должной выдержке мог узнать и то, что творилось на другом материке) заняло у него не более пяти минут. Ведь он был одним из лучших в Академии в данной области умений.

На западе и юге никого из человеческих субъектов выявлено не было. Импульсное же исследование показало наличие животных да пары представителей местных племён. Однако на востоке бродил десяток неизвестных людей. К большому сожалению, многословием они не страдали, и выяснить, что к чему, у Ромунда не вышло. Но к северу, точнее, к северо-западу, творилось что-то неясное. Оттуда никаких данных не пришло. Ромунд мысленно пытался прорваться туда и хотя бы ментально узреть что-нибудь, но тщетно. Стена. Как раз там, где проходил Шестнадцатый вал, в трёх километрах от места остановки отряда, образовался информационный провал. В теории подобные случаи связывались с чужим противодействием, но вот загвоздка: посторонней магии не чувствовалось. Попробовав ещё несколько раз, Ромунд прекратил бесплодные попытки, и, прошептав заклятие, вернулся в тело, рухнув от усталости на землю. Казавшееся простым волшебство сожгло много сил.

К нему подскочил стоявший неподалёку Мердзингер и помог подняться на ноги.

– Докладывай, солдат, – сухо приказал Гвоздь, сложив руки на груди. Он не шибко жаловал молодого мага. Вот непруха-то! То странный эльф, то суровый командир.

Ромунд, немного запинаясь из-за боли в голове, постарался пересказать всё, что успел выудить из «ветра». Гвоздь выслушал юношу с отстранённым каменным лицом, а когда тот закончил, то, немного потерев подбородок в раздумьях, спросил:

– Ты уверен? Может, умения не хватило. Может…

– Вы думаете, Альма сильнее меня? – улыбнулся Ромунд. – В деле воздушной магии на курсе мне не было равных. И я говорю не из гордости. Альма не узнает больше моего, даже если очень сильно захочет. Тут дело не в магии.

– А в чём же? – удивился командир.

– Это было бы неплохо выяснить. Во всяком случае, путь информационного провала чист, – пожав плечами, сказал Ромунд. – Хотя стоит помнить: данная магия далеко не совершенна, и обойти её действие достаточно просто, например, не общаясь. Отражение же от тел даст очень мутные картины.

– Что-то сомневаюсь, что дело в этом. – усомнился Мердзингер.

– Ладно. – пробормотал Гвоздь. – Мерд, зови Медведя и Боча, я подниму остальных. Пока неприятель нас не ожидает, нужно действовать как можно скорей. А ты, Ромунд, более не трать силы, и приди в кондицию. Мне нужен сильный и крепкий маг.

Молодой человек криво усмехнулся.

Данила очнулся от резкого толчка чьих-то грубых рук. Приподнявшись на локтях, вояка увидел перед собой облачённого в полный боевой доспех Яра. Откуда-то неслись неразборчивые крики и лязги стали.

– Ну, старичок, спать долго будешь? Враг у ворот, – улыбнувшись, сказал молодой воин.

– Как так? – пробормотал Данила.

– А вот так. Видно, дозоры прозевали. М-да.

– И что, много их там?

– А то. Рены, Бреган Дэрт, Реньюн. Тысяча точно наберётся, – проговорил Яр и вышел из палатки.

Даниле долго собираться не требовалось. По многолетней привычке он спал в доспехах. Даже когда хотел отдохнуть, снимал разве что сапоги.

Через пару минут охотник бежал бок о бок с Яром к переднему краю редутов.

Повсюду носились солдаты, спеша поднести припасы к арбалетным гнёздам и длинные пики для собирающихся на построение тяжёлых ратников. Весь лагерь пришёл в движение. Такого ещё никогда не было. Никто из врагов не пробирался так далеко вглубь территории Глефы. Поразительно!

– Я в гнездо, – бросил охотник Яру. По привычке сухо и без лишних сантиментов. Хотя, может, нужно было сказать юнцу пару напутственных слов.

Юноша кивнул и поспешил к строю пехотинцев.

Внутри арбалетной позиции разместилось двое стрелков, не совсем известных Даниле. Впрочем, ребята радушно приняли бывалого охотника, и похлопали того по плечу, признав в нём командира их гнезда. В клане было правило: командиров не назначают, их признают. Многие члены Глефы прославились на весь Север отвагой и мужеством, поэтому каждый знал, кто поистине достоин взять на себя командование, а кто просто болтун и салага.

Данила выглянул в приготовленное для стрельбы оконце. Несмотря на заросли, с позиций защитников враг был виден, как на ладони. Медленно наступающая плотная линия бойцов двигалась в сторону укреплений Глефы. Два отряда поменьше обходили редуты с боков, заставляя Глефу разжать кулак и оборонять сразу и фронт, и фланги.

– А с тылу-то есть кто? – осведомился Данила.

– Ага, отряд Ромула, – отозвался стрелок. – Строганов ночью их туда отослал. Десятков пять точно там. Чувствовал неладное, небось.

Данила скрипнул зубами. Если с тыла зайдёт пускай не тысяча, но сотни две-три, Ромулу не выстоять.

В это время в гнездо запрыгнул ещё один стрелок. Данила узнал в нём старого приятеля, Сашку Тощего. Маленький худой вояка своим умением не раз доказывал врагам, что размеры особенного значения не имеют.

– О, брат, – проговорил Сашка, поправляя съехавший на лоб шлем.

– Да, здорово, здорово! Ну что, заварушка, а? – улыбнулся Данила.

– Ага, ещё какая! Только не как в старые добрые времена. – пробурчал тот и посмотрел в сторону надвигающегося противника. – Теперь бьёмся на своей земле. Проклятье. Кто-то крыса, Данила. С западного направления сдали обходные маршруты.

Данила нахмурился, и хотел что-то сказать, как неожиданно влетевший в оконце укрепления болт чуть не лишил его жизни, скользнув в паре сантиметров от горла и застряв в земляной куче.

– Началось.

Слушай мою команду, бойцы, – раздались в голове каждого вояки слова Строгонова по каналам трансферанса. – Бьём по врагу с минимальной задержкой. Болты должны в прямом смысле заставить их залечь в траву. Не опасайтесь Большого огня. Маги будут сдерживать наступление противника так долго, как смогут. Ратникам до момента вступления неприятеля в зону вашего поражения сидеть под защитой земляного вала и деревьев, затем вступить в схватку и исполнить требующееся от вас. Да хранят вас боги! За честь и отвагу!

– Ура! – разнеслось по позициям Глефы. Теперь главное не сплошать.

Во всём лагере набралось от силы сотни четыре с половиной бойцов. Остальные пять сотен были разбросаны в различных деревнях для выполнения обговорённых услуг по защите сельчан, а также некоторая часть – в другие дозоры по принадлежащей Глефе территории. Как же врагу удалось пройти таким числом? Неясно. Быть может, во всех постах они применили какое-то новое оружие, последствия коего Данила и Яр имели неприятность лицезреть.