Великолепная партия (СИ) - Полночь Дина. Страница 4

- В таком случае, Диана - раздевайся!

Девушка ждала чего угодно, только не этого. После просьбы (или приказания) Синая она опешила, отшатнулась от эльфа и какое-то время молчала. На лице горничной заиграл стыдливый девичий румянец. Конечно, она понимала, что несмотря ни на что, он мужчина, и даже знала других горничных, которые не прочь были сделать это с начинающими и даже уже посвященными жрецами обители, тайком, разумеется. У нее еще не было жениха, а Синай Дремантал был весьма хорош собой и он бы ее точно не обидел…и если он не против, то почему она должна возражать, тем более, когда обещала все исполнить для него? А под “всем” она сама где-то в глубине души подразумевала и “Это”.

Отступив на два шага назад, Диана расстегнула верхние пуговки на корсаже платья. Сердце затрепыхалось, как безумное. Синай по-прежнему сидел за столом на балконе и смотрел на нее. Когда он начнет что-то делать? Когда она разденется догола? Ей делать это прямо на балконе или может отступить в глубину комнаты, к кровати? Пуговицы, как назло, не слушались, пальцы сделались деревянными, платье застряло в плечах и никак не хотело сниматься через голову. Через какое-то время, показавшееся ей вечностью, Диана, наконец, отделалась от платья и осталась в одной нижней сорочке, из которой рвался наружу ее внушительный бюст, раскрасневшаяся, с растрепанными волосами. Не зная, что делать дальше, девушка жалась спиной к столбику кровати Синая, украшенной шикарным бархатным балдахином.

Эльфу потребовалось гораздо меньше времени, чтобы избавиться от своей мантии. Под которой у него оказались надеты штаны и рубашка. Он медленно шел к Диане, на его губах играла задорная улыбка. Девушка закрыла глаза, прикрывая грудь ладонями. Что он сейчас сделает? Обнимет ее, поцелует? А может, сразу повалит на кровать? Нет, так скорее поступили бы ее неотесанные деревенские ухажеры. Господин Дремантал эльф, благородного происхождения, несомненно, будет с ней нежен или хотя бы учтив. Она ведь еще девственница…кстати, а почему она не сообщила об этом? Может, он думает, что она уже опытная, с ней можно и погрубее, авось, привычная. Только почему он только так долго думает, ничего не делает, не прикасается к ней? Глаза Дианы были по-прежнему закрыты. Она была не в курсе, где находится эльф, и чем он занят. Лишь шорох одежды совсем рядом с нею говорил о том, что он близко. Что он там делает, все еще раздевается? Слишком долго. Мужская одежда - это не женская, снять штаны и рубаху без пуговиц - дело нехитрое.

Не в силах более сдерживать банального девичьего любопытства, которое как известно, сильнее страха, Диана приоткрыла один глаз. А потом широко распахнула оба - ибо она увидела то, чего совсем не ожидала увидеть. Даже близко не ожидала! Вместо того чтобы раздеться до белья, поцеловать ее, прибегнуть к ласкам или же пытаться овладеть юным телом горничной, эльф пытался натянуть на себя ее платье!

- Господин, Дремантал, что вы делаете? - в ужасе воскликнула Диана. Она была в таком шоке, как будто перед нею совершалось святотатство.

- Здесь есть какой-то секрет? - глухо отозвался Синай из ворота женского одеяния. - Потому что оно застряло и дальше не идет!

- Зачем…зачем вы пытаетесь надеть мое платье?

- Хочу понять, подойдет ли мне твой размер, - пожал плечами эльф.

- Но вы сказали мне раздеться! Зачем?

- Хотел примерить твою одежду, зачем же еще. Ты сама сказала, что сделаешь для меня все, что я захочу.

- Да, но я думала, что вы…

Голова Синая наконец, прошла в ворот. Одновременно с этим действием просовывая руки в рукава, он оказался одет в коричневое женское платье на шнуровке, в котором напомнил Диане ее саму. Правда, на груди одежда слегка топорщилась, оно и понятно - ведь бюста у эльфа не было. Однако в платье он стал еще больше походить на девушку - благодаря косам и слишком красивому лицу для обыкновенного мужчины человеческой расы.

- Я хочу, чтобы ты помогла мне сбежать отсюда, - прошептал Дремантал, взяв горничную за руку. - Пожалуйста, помоги мне. Я так больше не могу. Я не хочу быть жрецом и оставаться здесь до конца своих дней. Если это произойдет, я умру от тоски. Поэтому я хочу покинуть Ауюру и для этого я стану…тобой. Чтобы выйти за ворота, чтобы меня не поймали. Вот для чего я попросил примерить платье. Это часть моего плана. Если я чего-то еще попрошу у тебя - ты мне поможешь, Диана? Ты же обещала.

Какое-то время девушка продолжала стоять с открытым ртом и выпученными глазами, словно рыба, внезапно оказавшаяся на суше. Ее лицо, поначалу выражавшее полное недоумение, посветлело. Глаза засмеялись. Губы раздвинулись в широкой улыбке.

- Я помогу вам покинуть Обитель, господин - пообещала девушка. - Если вы этого так желаете.

ГЛАВА 2. ПОБЕГ.

Синай Дремантал был в кабинете настоятеля Ауюры Серениуса Окторебеля всего один раз, но этот единственный визит запомнился ему на всю жизнь. В тот самый день, когда ему исполнилось четырнадцать, его привели туда, поставили перед строгим мужчиной в белой мантии и сказали, что теперь он ученик жреца, и что это его дальнейшая судьба на многие годы. Син не помнил, что сказал ему тогда настоятель, говорил ли он что-нибудь в ответ. Однако обстановку обиталища самого главного эльфа в обители он сохранил в памяти навсегда.

Во-первых, кабинет не был мрачен, как все прочие помещения в здании. Это было, пожалуй, единственное место в обители, где царил свет. Начиная от побеленных белой известью стен, продолжая широкими окнами, переливающимися под лучами солнца люстрами и канделябрами - все было напоено светом, отражало свет или излучало свет. Столько света Синай ни разу не видел в Ауюре - поэтому, поэтому поначалу зажмурился, ослепленный его великолепием.

Мебель тоже была светлая, резная - в отличие от темных тяжелых, дубовых кроватей в комнатах жрецов. Самого настоятеля он не запомнил, помнил только, что это очень старый эльф, настолько старый, что волосы его поседели, а кожа на лице сморщилась. Только глаза по-прежнему сияли из-под капюшона - голубые, ясные, полные внутренней силы. Настоятель был мудр, Синай не запомнил, что он ему тогда сказал, лишь знал, что все сказанное отличалось невероятно здравым смыслом.

Следующим после судьбоносного решения о побеге утром к нему в комнату торжественно явились Диана и Гренайар. Диана вплыла первой, держа в руках вешалку с его новой одеждой - мантией синего цвета с белоснежной отделкой по краям. Несла так осторожно, впереди себя на вытянутых руках, словно боялась запачкать, хотя подобные опасения были излишними - мантии полноправных жрецов были зачарованы особым образом - к ним не приставала ни грязь, ни влага, а еще они обладали некоторыми магическими свойствами. Следом за горничной показался учитель. Гренайар выглядел, как всегда - спокойным и полным уверенности в себе.

- Доброе утро, господин Дремантал, - поклонилась Диана. - Я принесла вам мантию для завтрашней церемонии. Завтрак прикажете подать сюда или спуститесь в сад?

Гренайар был более строг и краток.

- Пошли, Син.

- Куда? - поинтересовался молодой эльф, разглядывая Диану, которая аккуратно повесила мантию жреца в шкаф для одежды.

- К настоятелю. Он сказал привести тебя.

Сердце Синая забилось, как ненормальное, и продолжало стучать все то время, пока они шли по коридорам обители. А что если Окторебель взглянет на него и поймет, что он задумал? И велит остановить. Старик не только мудр, говорят, он еще обладает какими-то необыкновенными способностями, чуть ли не чтением мыслей. Значит, нужно ни о чем не думать, и постараться свести общение с высоким начальством к минимуму. На подходе к кабинету настоятеля Дремантал как бы невзначай натянул капюшон своей старой мантии на голову. Лицо не должно его выдать. Он и так достаточно взволнован.

Настоятель, кажется, нисколько не изменился с момента их первой встречи. Синая встретил тот же самый пронзительный взгляд глаз цвета безоблачного неба. Только на сей раз тот был без капюшона, и Син увидел, что он весь белый, как лунь, и кое-где волосы начали выпадать. Насколько же он стар? Сколько ему лет, восемьсот или больше? Возраст настоятеля всегда был в обители одной из самых популярных тем для бесед между учениками. Но точной цифры не смог назвать никто.