Планета Хаоса - Костин Константин Константинович. Страница 2

Продолжаем осмотр места моего пребывания. Я тихонько прошелся по полу, окутанный облаком пыли. Что можно сказать о комнате… Судя по кровати, это не кухня. Спальня, конечно. Стены затянуты тканью, потолок… Ого, вот это высота. Я не достану до верха, даже если прыгну с шестом. Да и не хочется мне туда прыгать, вся лепнина в паутине. Даже и непонятно, что там налеплено: то ли прекрасная девушка, то ли уродливая тварь. Я поразмышлял над этим, склоняясь к версии "девушка", пока занемевшая шея не напомнила мне, что выхода на потолке явно нет, а поэтому нужно перейти к более насущным проблемам.

Кроме немереной кровати из мебели в комнате были: комод, под стать кровати, кресло из неизвестного материала, то ли бархатное, то ли кожаное, под серым слоем пыли не разобрать, камин, зеркало…а может и не зеркало вовсе. Настолько пыльное, что ничего не отражает, может быть, это вообще картина. Что интересно, ничего электрического, только несколько подсвечников на каминной полке, на комоде и на стенах. Похоже, технический прогресс до этого мира еще не добрался. Это, пожалуй, неплохо, потому что с прогрессом обычно появляются такие неприятные вещи как паспорта с фотографиями, компьютерные базы данных… Не притворишься приезжим из глухой деревни. А где прописка в паспорте или хотя бы сам паспорт? Не скажешь ведь, мол, я, ребята, только недавно в этом мире появился. На новорожденного я, как-то, не очень похож. А заявить честно, что пришел из другого мира… В лучшем случае — психушка со всеми ее прелестями. В худшем — мне поверят… Знаем, пробовали. Интервью, телевидение, научные исследования, и каждый ученый смотрит на тебя, а в глазах — острое желание препарировать этот "интересный образец". Нет уж, спасибо. Предпочитаю средневековую дикость. Бароны-самодуры, святая инквизиция, разбойники на дорогах, кто сильнее, тот и прав… Благодать.

Выходов из комнаты — два. Дверь и окно. Каминную трубу пока не рассматриваем. Дверь солидная, двухстворчатая, высокая, почти как ворота на отцовской базе. Закрыта, конечно. Вот заперта ли… Если заперта, тогда паршиво. Вскрывать замки я не умею (вернее умею, но плохо), а пока выломаешь такое солидное сооружение, за ней соберется комитет по торжественной встрече в полном составе. Если дверь заперта, то придется ждать ночи, открывать окно и выбираться через него. А за окном может оказаться все что угодно. Например, шестнадцатый этаж… хотя нет. Если я правильно определил уровень здешней техники, то настолько высоких зданий здесь не строят. Зато могут быть другие заоконные сюрпризы, типа глубокого рва с радушными крокодилами.

Пылевой ковер приглушил мои шаги. Осторожно ступая по полу, не для того, чтобы не шуметь, а чтобы пыль не поднимать, я подошел к двери. Прислушался — тишина. Представляю, как глупо будет выглядеть мое поведение, если выяснится, что это — местный "дом с привидениями", где даже бродяги боятся жить. Хотя… За дверь явственно послышались чьи-то осторожные шаги. Осторожные-то осторожные, но каблучки иногда постукивали по паркету. За дверью куда-то кралась девушка, причем из приличных, (нищие туфли с каблуками не носят) вполне возможно — хозяйка дома. Или, скорее, дочь хозяйки, спешащая на свидание с самым лучшим мальчиком на свете, втайне от мамаши, не понимающей, что они любят друг друга, а деньги ее отца мальчику совершенно не нужны. Нет, конечно, от денег он не откажется, должны же они на что-то жить, когда поженятся… Есть очень простой способ проверить такую чистую и искреннюю любовь. Нужно сказать этому замечательному юноше (втайне от дочери), что денег после женитьбы он не получит ни гроша. Если через два дня после такого заявления он не исчезнет с горизонта, значит это любовь…Или он вам не поверил.

Шаги стихли, и больше признаков жизни за дверью не наблюдалось. Я тихонечко повернул ручку, толкнул дверь…затем толкнул посильнее… Вариант "два" — окно. Такое ощущение, что дверь не только заперта, но еще и заколочена и, вполне возможно, приперта чем-нибудь тяжелым. Можно, конечно, дождаться опять шагов, постучаться и вежливо попросить выпустить меня отсюда. Только вот объяснить, что я делаю в спальне, будет трудновато. В рассказ о моей родной планете хозяева, скорее всего не поверят. Быстрей всего они решат, что я взломщик, пролезший через каминную трубу, который теперь не может вылезти обратно, и сдадут меня полиции. Или за дверью окажется слабонервная бабушка, которая, услышав тихий голос из запертой комнаты, (не буду же я кричать во все горло) отбросит тапочки, а портить здешнюю статистику смертности как-то не хочется. Или это окажется та девушка, с зацелованными губами возвращающаяся со свидания. Будет очень трудно объяснить ее папе, прибежавшему на дикий визг, что я не домогался его дочери, это чисто технически невозможно через запертую дверь.

Вот и вариант "два", то бишь окно. Подходя к нему, я отвлекся на стоящую на комоде шкатулочку, единственную вещь в комнате, на которой не было пыли. Шкатулка была небольшая… да, честно говоря, просто маленькая, однако, судя по весу, из чистого золота. Богато живут здешние обитатели, бросили такую вещь в заброшенной комнате. В окне я первым делом взглянул в подходящее пятно, протертое в пыльном стекле. Что там меня ожидает снаружи? Окно выходило на довольно просторную площадь, в центре которой стоял памятник неизвестному мне гражданину на коне с саблей в руках. Сабля, понятно, не у коня, а у гражданина. Площадь вымощена камнем, а, значит, автомобилей здесь еще нет, ездят на конях. Подтверждая мое предположение, по площади прогарцевали двое…тьфу! Прижался поближе к стеклу и собрал губами горсть пыли. Отплевываясь, я сердито мазнул по стеклу рукавом своей серой (когда-то желтой) рубахи. В комнату ворвался поток яркого солнечного света, так что снаружи не утро и не вечер, а, пожалуй, что, и белый день. Я выглянул снова. Вот они. Белые кони, высокие черные шляпы, похожие на печные трубы, яркие кокарды, султаны, раззолоченные мундиры, зеркальные сапоги со шпорами…Ребятки были бы похожи на клоунов, если бы не сабли на боку, явно не игрушечные, и не взгляд…С таким взглядом только на цепи сидеть и дом стеречь. Похоже, раскрашенные конники не прогуливаются от нечего делать. Первое слово, которое приходит на ум, когда видишь их — "патруль". Если они собираются так перемещаться по площади всю ночь, я влип. На карнизе второго этажа (хоть этаж небольшой) я буду заметен, как муха на липучке. Неужели здесь тоже война?.. Нет, для войны всадники слишком чистенькие и прилизанные. Они больше похожи на почетный караул у памятника. Вот невезение, повезло проснуться в месте, откуда не выберешься, не подняв тревоги на весь город.

Мои размышления прервал треск, донесшийся с площади. Ого! Я немного недооценил уровень здешней техники. По брусчатке, не торопясь переваливался автомобиль. Он определял все здешние технические достижения с точностью до последней новинки. Угловатый, открытый кузов, колеса со спицами, выпученные фары, и главное — дым, синим облаком клубящийся следом. Сразу ясно — это одна из первых моделей здешнего автомобилестроения. Таким автомобилям обычно сопутствуют: паровозы и пароходы, это обязательно, затем… телефоны, настолько трещащие и свистящие, что иногда проще докричаться без них… телеграфные аппараты, тряпочные самолеты, радио в научных экспериментах, распространенное электричество (в моей комнатке его не провели, наверное, потому, что лет сто назад потеряли от нее ключ), огромные фотоаппараты…Из оружия: винтовки и пистолеты, а также громадные пулеметы, похожие на пушки. Никаких компьютеров, отпечатков пальцев, ДНК-кода, но в тоже время — законность и демократия, по крайней мере, на словах. Никто не схватит на улице только потому, что твое выражение лица не понравилось местному чиновнику. В общем, жить можно. Если я когда-нибудь выберусь отсюда.

Давно я не был трубочистом! Дверь заперта, за окном — стража, остается только одно — камин. Не хочется даже думать, что труба может оказаться слишком узкой или перегороженной решеткой, как раз от таких ловких ребят, вроде меня, только пробирающихся не изнутри, а внутрь. Я посмотрел на камин… потом на золотую шкатулку…потом на окно…опять на шкатулку… Позвольте, господа…Я тряхнул головой, пытаясь заставить свое соображение работать. Мозги бултыхнулись, вяло шевельнулись и заработали. Почему это в комнате, где все заросло пылью, стоит чистенькая шкатулочка? Кто ее отчистил? Или вернее, кто ее принес сюда? Ведь она явно поставлена на старую пыль, причем недавно — на ней самой нет ни пылинки. И кто это расчистил на стекле то самое пятнышко, через которое я смотрел первоначально, до того, как позавтракал пригоршней пыли. Кто-то определенно находился в этой "заброшенной" комнатушке…и забыл здесь шкатулку. А, значит, скоро сюда за ней явится растяпа-хозяин. Только как же он сюда проник? "На пол посмотри, дурила", — подсказала мне соображалка. Действительно, чтобы расшифровать следы на полу, вернее, на пыли, не надо было быть старым опытным следопытом. Вот эти босые лапы оставлены одним невезучим и малосообразительным молодым человеком, в оправдание которого можно сказать только то, что он недавно проснулся в незнакомом месте и в незнакомом ему мире, а поэтому его можно с некоторыми натяжками приравнять к новорожденному. А вот эти следочки у нас чьи? Маленькая туфелька с острым каблучком… Уж не эти ли каблучки у нас недавно цокали по коридору? Ай-я-яй, неужели я попал в место тайных свиданий, с поцелушками-обнимашками… Непохоже…След только девичий, других нет, скорее всего, молоденькая любопытная девушка тайком проникла сюда, сжигаемая вполне естественным женским любопытством, сунула свой очаровательный носик там и сям, да и скрылась, забыв золотую безделушку.