Изумрудная долина (СИ) - Анфилатов Александр Николаевич. Страница 40
-- Как такового нет! - спокойным тоном ответил он. - Нет раненых, и ни убитых.
Принц и охотники вернулись на корабль спустя час мрачнее тучи.
Лицо Клодоальда выражало смешанное чувство горечи и раздражения, воины чувствовали себя не лучше. Неудача вылазки всех задела сверх всякой меры. Немедленно по приходу он спустился в каюту, не желая объясняться с командой, впрочем, все знали и понимали, что люди не только сумели обмануть, взяли пленных, но и глубоко уязвили чувство гордости всех энолов, считающих себя лучшими охотниками и лазутчиками среди народов Трона.
--...И главное, мы ничего не можем сделать! - с врожденным чувством величия спокойно бушевал принц. - Мы упустили момент, когда могли взять заложников, а сейчас уже поздно! Все окрестные леса опустели. Мы еще смеялись над глупыми людьми, когда те подняли переполох. А это был тонкий расчет, они уже взяли наших братьев и обезопасили себя от ответных мер. А тут еще войо. Мы прекрасно знали, что в долине живут наши враги, тем не менее, Майоринг не выделил ни одного корабля, ни одного энола в помощь, ссылаясь, якобы на военные действия на севере. И что теперь? Что скажете теперь, Нур-ниса Трисанто, как представитель Майоринга?
В ответ энол неопределенного возраста, с некоторым оттенком женоподобности на, несомненно, мужественном лице, глубоко вздохнул, как рыба, вытащенная на берег:
-- Вы забываетесь, принц, ваши люди подвели нас, не исполнив долга, а вы пытаетесь обвинить в неудаче Майоринг! Это, по крайне мере, грубо и незаслуженно!
В этот момент в каюту спустилась принцесса. Все общество склонило голову перед молодой энолой, а принц, и так раздраженный неудачей, не смог удержаться:
-- Миериэль, вы можете подождать у себя в каюте? Я освобожусь и обязательно поговорю с вами.
Энола взором богини окинула собравшихся, спокойно и холодно ответила:
-- Я Нур-ниса!
И присела на одно из стоящих в каюте складных кресел.
Понимая, что возразить нечего, воины продолжили обсуждать сложившуюся ситуацию.
-- Мне не приходит в голову обвинять Майоринг в бездарности своих людей или в собственной непредусмотрительности, -- спокойно, даже несколько высокомерно, продолжал принц. -- Повторюсь, все мы знали, что в долине войо, и, несмотря на эти знания, взяли всего один корабль и пятьдесят воинов.
-- Войо -- не наша задача, а для подавления людей пятьдесят луков достаточно! -- столь же холодно ответил представитель Майоринга, остальные воины, будучи по большей части энолами Намгейла, напряженно молчали.
- Охотники заметили вблизи лагеря несколько групп войо, что странно, а для нас очень опасно оказаться промеж стен, занятых людьми, и гелей, напичканных, как рыба-еж иголками, копьями войо. И если возможно, в чем я уже сомневаюсь, мы справились бы с сотней воинов людей, то для боя с людьми и войо, или по очереди, пять десятков никак не достаточно. Только мы перебьем защитников и захватим лагерь, как войо немедленно нападут. А если наоборот, столкнемся в гелеях с давними врагами, эти люди, -- принц для большей убедительности указал пальцем в сторону крепости, -- ударят нам в спину.
-- Конечно, положение сложилось непростое, -- пытался урезонить гнев принца Нур-ниса Трисанто, -- и если направить два десятка луков на стены, а два на гелеи, возможно, нам будет сопутствовать успех. Потери в этом случае неизбежны, но и отказаться от борьбы за крайншен мы не можем, так же как и вернуться ни с чем.
-- Ваши выводы, дорогой Нур-ниса Трисанто, чересчур оптимистичны, -- слегка иронично прокомментировал слова посланника принц Клодоальд, -- если бы на стенах стояли одни модоны, успех был бы обеспечен, но там стоят индлинги, а они свою силу доказали в бою. И два десятка луков недостаточно.
-- В таком случае, что предлагает принц? - грустно и вынужденно спросил посланник.
-- Уходить, - резко ответил Клодоальд, -- пока еще все живы! Вернуться после сезона дождей с двумя сотнями луков.
Все воины неодобрительно загалдели, качая головами, один из старейшин даже рискнул противоречить собственному принцу: "Наши жизни, конечно, дороги, но честь... и долг..."
Неожиданно посреди хаоса послышался легкий девичий голос:
-- Есть еще один путь!..
Все замолкли от неожиданности, устремив вопрошающие взоры к принцессе.
-- ...И я уже вам говорила раньше! Индлингам не нужен наш предмет! Я не видела его, когда их пленили в Майоринге. Скорее всего, крайшен попал к ним случайно и совершенно не нужен, люди не могут им даже воспользоваться, а вы, воины, пытаетесь силой отнять то, что врагу вовсе не нужно, строя политику на предположениях и своем предвзятом мнении, что его украли преднамеренно. Однако сейчас, когда несколько наших братьев попали к людям в лапы, волей-неволей вам придется идти на переговоры.
Повисла пауза и неожиданно разразилась бурным шумом голосов, как июльский дождь грозой. Энолы, отбросив природную чопорность, старались переспорить друг друга, а Миэле сидела в стороне, смеясь над собратьями и тем результатом, который вызвали ее слова. В конце концов, образовались три группы спорящих, каждая из которых имела собственное мнение по вопросу дальнейших действий. Большая часть хотела немедленно броситься в бой, другая - согласиться с принцессой, и, скрепя сердце, пойти на переговоры, а третья - в единственном лице принца Клодоальда - идти в Наймгейл и набрать войнов.
Видя, что остается в одиночестве, принц, быстро взвесив положение, согласился с сестрой, чем резко перевесил чашу весов в ее пользу. В результате приняли решение, как рассветет, идти к стенам и, как это ни унизительно, просить о переговорах.
Глава 73
Вплоть до полудня народ в крепости оставался в неведении относительно места положения энолов, их намерений и численности. Ярослав не рисковал высылать разведку из опасения, что люди будут схвачены, он не понаслышке знал о мастерстве энолов в военном деле и как следопытов, а рассказы аборигенов лишь добавили осторожности. Поэтому, как только все собрались, запретил до особого разрешения кому бы то ни было покидать крепость. Люди роптали на командира за меры чрезвычайной предосторожности, но, тем не менее, все понимали, для перестраховки есть основания.
Четверо пеших энолов появились со стороны городских кварталов, что позволило предположить нахождение стоянки корабля к востоку от города в глубоких узких фиордах. Несмотря на то что энолов было всего четверо, никто не сомневался, в ближайших к крепости зарослях, за полуразрушенными стенами домов и оград прячутся десятки невидимых и бесшумных врагов и что они уже взяли под прицел людей на стенах. Командира в этот момент не было вблизи ворот, и пока за ним бегали, пока Ярослав поднимался на башню, опасные гости успели подойти вплотную. Их окликнули со стен форбурга, но те со смелостью и надменностью достойных лучшего применения проследовали по пандусу к самым створкам ворот.
Ярослав, посчитав невежливым разговаривать с парламентерами через порог, предложил провести их прямо в мегарон, где он сможет говорить более достойно. Поручив Шестоперу провести энолов в зал, поспешил в свои покои, где постарался одеться получше, чтобы выглядеть более представительно. В первую очередь он сменил неряшливый, потертый ежедневный актеон на почти неношенный яркий, накинул дорогую накидку, доставшуюся от посла бурути, и подцепил золотой меч вуоксов. Девушки, Ноки и Анна, помогли закончить переодевания в несколько минут, потому, к моменту входа энолов в мегарон, Ярослав был на месте и во всеоружии.
Первое, что поразило Ярослава в делегации, это знакомое лицо благородного брата Миэле. В душе он даже разинул рот от неожиданности, а когда поперхнулся, чуть было не прикусил себе язык. Вероятно, тот звук, который он при этом издал, более похожий на "хрю", не был воспринят вошедшими превратно. Похоже, энолов и раньше встречали с чувством удивления и оторопелого обалдения. Оно, конечно, может и не так, но, во всяком случае, виду они не подали, держались с достоинством венценосцев, окруженных толпой придворных карликов.