Всего хорошего, и спасибо за рыбу! - Адамс Дуглас Ноэль. Страница 18

Артур вновь перевел взгляд на Фенчерч:

— Готовы?

— Вы знаете, что у меня не все в норме? — спросила она с немного смущенной улыбкой.

Ее прямота застала Артура врасплох.

— Ну-у, — протянул он, — я кое-что слышал…

— Интересно, что вы обо мне слышали, — сказала она. — Если из того источника, о котором я думаю, то совсем не про то. Рассел просто все выдумывает — ведь то, что на самом деле, ему совершенно не по зубам.

Артур занервничал.

— А что на самом деле? — спросил он. — Вы можете мне сказать?

— Не волнуйтесь, — сказала Фенчерч, — ничего страшного. Просто это необычно. Очень-очень необычно.

Она коснулась руки Артура, затем подошла поближе и быстро поцеловала его.

— Мне жутко интересно, сможете ли вы за сегодняшний вечер определить, что со мной такое, — проговорила она.

Артур почувствовал, что, если бы в эту секунду кто-нибудь похлопал его по плечу, он бы зазвенел таким же полнозвучным, долгим, раскатистым звоном, как его серый аквариум, когда по нему щелкают ногтем большого пальца.

19

Форду Префекту окончательно осточертело просыпаться от звуков стрельбы.

Разбуженный в очередной раз. Форд выскользнул из ремонтного шлюза, который он приспособил под спальню, устлав его полотенцами и выведя из строя часть находящегося поблизости грохочущего оборудования. Спустился по трапу и уныло поплелся по коридору.

В коридорах царил сумрак, от которого немедленно начиналась клаустрофобия. Светильники каждую минуту то тускнели, то мигали — электроэнергия беспорядочно металась по кораблю, от чего переборки дико тряслись, а голоса механизмов вдруг срывались на загробный вой.

Но Форда тревожило совсем не это.

Он остановился и прижался к стене, потому что мимо по темному коридору с противным визгом пролетело что-то похожее на маленькую серебристую электродрель.

Но Форда тревожили совсем не летучие дрели.

Он мрачно распахнул дверь отсека и вышел в коридор пошире — правда, такой же сумрачный.

Корабль завалился на бок. Это случалось часто — правда, не с таким размахом, как сейчас. Мимо со страшным грохотом протопал небольшой отряд роботов.

Но Форда тревожило совсем не это.

Из одного конца коридора валил едкий дым, и Форд направился в противоположную сторону.

Миновал ряд мониторов, заделанных в стены и прикрытых листами прочного, но все-таки сильно поцарапанного плексигласа.

На одном из экранов ужасающе-зеленая, покрытая чешуей рептилия с огромным пылом разорялась насчет Единой Голосо-Передаточной Системы Голосования. Одобряет она эту систему или нет, оставалось неясным, но накал чувств был налицо. Форд выключил звук.

Его тревожило совсем другое.

Он подошел к следующему монитору. Показывали рекламу зубной пасты, которая одна только способна сделать человека свободным. Рекламный ролик сопровождался отвратительной, ум-ца-цакающей музыкой, но не это беспокоило Форда.

Форд подошел к третьему монитору, на который передавалось трехмерное изображение внешней обшивки громадного серебристого ксаксисианского корабля. Крупным планом.

Прямо на глазах у Форда из черной тени какой-то луны вырвалась целая тысяча жестоковооруженных беспилотных звездоминоносцев с Зирзлы. Они промчались темными молниями по ослепительному диску звезды Ксаксис, и из всех сопел, дул, иллюминаторов корабля на них обрушилось убийственное пламя дьявольской, непостижимой силы.

Ага! Вот в чем дело!

Форд с досадой покачал головой и потер глаза. После чего грузно плюхнулся на искалеченное тело тускло-серебристого робота, которое, очевидно, еще недавно дымилось, а теперь остыло настолько, что на нем можно было сидеть.

Зевнув, Форд выудил из саквояжа свой «Путеводитель». Включил экран, лениво просмотрел несколько глав третьего уровня, а потом — еще парочку с четвертого. Он искал хорошее лекарство от бессонницы. Нашел главу «ОТДЫХ» и решил, что это-то и есть самое оно. Нашел «ОТДЫХ И ВОССТАНОВЛЕНИЕ СИЛ» и уже собрался искать дальше, как вдруг его осенила более перспективная мысль. Он перевел взгляд на монитор. С каждой секундой битва становилась все яростнее. Шум стоял оглушительный. С каждой новой порцией отправленной по назначению или полученной взамен адской энергии корабль испуганно вздрагивал, кренился и стонал.

Форд опять заглянул в «Путеводитель» и отыскал несколько отвечающих его замыслам географических пунктов. Нежданно рассмеялся и вновь принялся рыться в саквояже.

Достал небольшой модуль разгрузки памяти, смахнул с него пыль и крошки печенья, подключил к гнезду интерфейса на задней панели «Путеводителя».

Когда модуль поглотил все необходимые сведения, Форд отключил его и слегка подбросил на ладони. После чего сунул «Путеводитель» обратно в саквояж, самодовольно ухмыльнулся и отправился на поиски баз данных бортового компьютера.

20

— Летними вечерами, особенно в парках, солнце заставляют спускаться к горизонту для того, чтобы оно эффективнее высвечивало, как колыхаются у девушек груди, — серьезно вещал голос. — Готов отдать голову на отсечение, что это так.

Проходившие мимо оратора Артур и Фенчерч захихикали. Фенчерч на миг теснее прижалась к Артуру.

— Я также убежден, — уверял сидящий в шезлонге близ Серпантина [5] рыжий кудрявый юноша с длинным костлявым носом, — что если довод проработан досконально, то он совершенно естественно и логично вытекает из всех аспектов…

Речь рыжего юноши была обращена к его тощему темноволосому приятелю, который развалился в соседнем шезлонге и предавался грустным мыслям о своих прыщах.

— …которые взял за основу своей теории Дарвин. Это абсолютно несомненно. Это безупречно верно. И к тому же, — добавил он, — мне эта идея очень нравится.

Юноша резко обернулся и сквозь очки скосил глаза на Фенчерч. Артур увел ее, трепещущую от беззвучного смеха.

— Следующая попытка, — сказала Фенчерч, отсмеявшись. — Старт!

— Ладно, — сказал Артур. — Локоть. Левый локоть. Левый локоть у тебя не такой, как надо.

— Опять холодно, — проговорила она, — совсем холодно. Ты на совершенно ложном пути.

Летнее солнце садилось за деревьями, как… нет, лучше сказать без обиняков. Гайд-парк потрясающе красив. В нем потрясающе прекрасно все, кроме мусора в понедельник утром. Даже утки — и те потрясающие. Побывать в Гайд-парке летним вечером и не почувствовать его очарования может только тот, кто проедет по нему в машине «скорой помощи», с закрытым простыней лицом.

В этот парк люди специально ходят, чтобы вытворять всякие невообразимые вещи. Артур и Фенчерч увидели мужчину в шортах, который играл под деревом на волынке. Вдруг он прекратил игру, чтобы прогнать супругов-американцев, которые робко пытались положить в футляр от волынки несколько монет.

— Не надо! — вскричал волынщик. — Уходите! Я только репетирую.

И решительно заиграл вновь, но даже производимый им шум не мог испортить настроение Артуру и Фенчерч.

Артур обнял девушку за талию, и его руки медленно скользнули вниз.

— Не думаю, что здесь что-то не в порядке, — через некоторое время произнес Артур. — Кажется, задик у тебя такой, как надо.

— Да, — согласилась Фенчерч, — задик у меня абсолютно такой, как надо.

Они целовались так долго, что волынщик в конце концов спрятался за дерево.

— Я расскажу тебе одну историю, — сказал Артур.

— Хорошо.

Они нашли клочок травы, относительно не занятый лежащими буквально вповалку парочками, сели и стали смотреть на потрясающих уток и воду под потрясающими утками, которая зыбилась, освещенная низкими лучами солнца.

— Историю, — прижимая к себе руку Артура, повторила Фенчерч.

— Чтобы ты представляла себе, какие со мной происходят истории. Это истинная правда.

— Знаешь, иногда люди рассказывают истории, которые будто бы приключились с лучшей подругой жены их двоюродного брата, но на самом деле эти истории, вероятно, чистой воды вранье.