Странники морей - Эндрюс Ник. Страница 45

Возле подъемного моста стояли шестеро стражников. Хорошая прочная кольчуга, кожаные сапоги, на руках стальные наручи, длинная, до колен, оранжевая накидка, с изображением короны и меча, — это знак принадлежности к армии короля. Каждый дворянин Зингары имел свое собственное войско, и правителю приходилось нелегко в споре с сильными баронами. Во время войн с Аргосом солдаты и рыцари объединялись, но управлять ими было непросто. Разрозненность, а порой и враждебность фьефов друг к другу ослабляла Зингару. Воины у ворот носили массивный овальный шлем, закрывающий переносицу, треугольный деревянный щит держали в левой руке, а в правой — тяжелое копье с четырехугольным острым наконечником… таким гораздо легче пробивать латы кавалеристов.

Придираться к чужестранцам охранники не стали. Получив пошлину за въезд, они беспрепятственно пропустили путешественников в город.

Кордава потрясла шемитов своей грязью и отвратительной вонью. Улицы были выложены булыжником, но камни часто выбивались копытами лошадей, и образовывались большие лужи. После дождей в них скапливалась вода, и случайный прохожий рисковал серьезно промочить ноги или оказаться забрызганным проезжающим всадником. Мимо «барсов» с диким визгом побежал поросенок, его преследовал мальчуган лет десяти. Слышалось гоготанье гусей, кудахтанье куриц и лай собак. Даже центральная улица не превышала в ширину десяти шагов. Скученность зингарцев была ужасающей. Они толкались, ругались, кричали. Разрезая толпу, двигались в нужном направлении всадники. Стоит им хоть немного ускорить шаг, и увечий не избежать. Под копытами лошадей то и дело шныряли грязные оборванные дети. Иронично усмехнувшись, Конан заметил:

— Отличное место для начинающего вора. Украсть здесь кошелек пара пустяков. Теперь я понимаю, почему многие пираты являются уроженцами этого города.

Спешиваться путешественники не стали. Вытянувшись в колонну, они следовали один за другим. Само собой, киммериец возглавлял отряд. Неожиданно раздался громкий вопль Барраса. Офирец отчаянно ругался самыми последними словами. Варвар обернулся и невольно расхохотался. Какая-то женщина из окна второго этажа выплеснула помои и угодила точно в наемника. Сейчас он брезгливо стряхивал с одежды дурно пахнущую кожуру, очистки и кости. Стоило им упасть на дорогу, как словно из-под земли появились три большие крысы. Не обращая внимания на людей и животных, звери приступили к пожиранию лакомства. Лошадь Барраса нервно захрипела и двинулась в сторону, чуть не придавив к стене двоих мужчин. Зингарцы хотели возмутиться, но, увидев разъяренное лицо офирца, и лезвие его огромной секиры, предпочли замолчать и убраться подальше. Наемник погрозил женщине кулаком и натянул поводья скакуна, приводя его в чувство. Конь дернулся и копытом раздавил крысу.

Северянин побывал во многих местах, а потому сориентировался в Кордаве достаточно быстро. На домах висели вывески с изображением предмета, каким торгует лавка, размещенная в нем. Ткачи, горшечники, виноделы, кузнецы, оружейники, ювелиры — недостатка в ремесленниках столица не испытывала. В одном из боковых переулков Конан заметил постоялый двор.

Не колеблясь ни мгновения, киммериец повернул лошадь. Дома в городе строились из камня и дерева и были гораздо прочнее шемитских и туранских.

Стены здесь тоже штукатурили, но из-за грязи и копоти белый цвет давно превратился в серый. Частые дожди размывали покрытие, а потому оно крошилось и сыпалось. Участок земли в Кордаве стоил очень дорого, и хозяева строил здания в два, а то и в три этажа. Внизу располагались лавки, наверху жили люди. Очаг находился внутри дома, и дым поднимался над крышами из прямоугольной каменной трубы. Скученность построек приводила к тому, что во время пожаров выгорало чуть ли не треть города.

Возле постоялого двора был установлен навес, под которым находились лошади посетителей. Стоило путешественникам спешиться, как к ним подбежали два мальчугана лет десяти. Они ловко подхватили брошенные поводья коней.

— Если бы это оказалась не женщина, я убил бы мерзавца! — до сих пор возмущался Баррас, обнюхивая подол своей одежды.

Варвар уверенно открыл дверь таверны и вошел в здание. Внутреннее убранство помещения выглядело куда чище и лучше, чем улицы. Каменный пол из плотно пригнанных плиток, деревянные столы, скамьи, на окнах узорчатые решетки, хорошо пропускающие свет. Для лучшей видимости в особых подставках горели четыре факела. У дальней стены — большой очаг, а на огне жарилась туша среднего размера поросенка.

От запахов, распространяющихся по залу, кружилась голова, и в животе бурлило. Хозяин знал, как заманить к себе посетителей. Человек, вошедший внутрь, таверну голодным уже не покинет.

— Удачно мы зашли, — вымолвил офирец, смягчая свой гнев.

Путешественники неторопливо расселись за длинным столом. Кроме них, в таверне находились еще человек шесть. Судя по одежде — все местные жители. Почти тут же появился мужчина средних лет с массивным вторым подбородком и удлиненным мясистым носом, пухлыми щеками и большой лысиной. Нужды зингарец явно не знал, вперед выступал его огромный живот, мешающий бедняге наклониться.

— Что желают досточтимые господа? — спросил хозяин.

— Хороший обед, — сказал северянин. — Рыба, овощи, мясо, вино — неси все. А это в качестве задатка.

На стол легла золотая монета. Она мгновенно исчезла в кармане мужчины. Переваливаясь из стороны в сторону, тавернщик направился к кухне. Накрывали на стол молодые черноглазые девушки. Как обычно, сначала появились кружки и кувшины с вином. После длительного перехода, когда в горле все пересохло, вино приятно освежало. Выпив подряд две кружки, Конан требовательно хлопнул в ладоши. На столе тотчас появились подносы с разными блюдами. Поросенок прожарился великолепно, и мясо буквально таяло во рту. Столь же вкусной была и рыба. Готовить ее в Зингаре умели. Эта страна жила морским промыслом. Растягивать обед надолго киммериец не собирался. День в самом разгаре, и если путешественникам повезет, то можно уже сегодня сесть на какой-нибудь торговый корабль… Заметив хозяина, варвар подозвал его.

— Что еще желаете? — подобострастно пролепетал тавернщик.

— Хочу рассчитаться, — проговорил северянин, — и предложить выгодную сделку.

— Внимательно слушаю, — глаза зингарца алчно заблестели.

— У тебя на конюшне стоят восемь лошадей, — сказал варвар. — Я хочу их продать. Высокую цену просить не стану.

— Мне надо взглянуть, — лукаво заметил мужчина.

— Пожалуйста, — киммериец сделал неопределенный жест рукой.

Хозяин заведения поспешно удалился. Вскоре он вернулся. На лице тавернщика застыла маска озабоченности. Потирая гладкий выбритый подбородок, зингарец задумчиво произнес:

— Кони неплохие, но… копыта сбиты, у некоторых стерты зубы, одна лошадь прихрамывает. Даже не знаю, что делать… Четыре золотых я, пожалуй, дам…

Варвар невольно расхохотался. Жадности хозяина не было предела. От паромщика он ничем не отличался. Торговаться не хотелось, но и отдавать скакунов даром северянин не желал. Сделав большой глоток вина, Конан с ироничной усмешкой сказал:

— Неужели в столице Зингары собрались одни грабители? Каждый пытается обчистить нас дочиста! Шестнадцать золотых, или я найду другого покупателя.

— Восемь, — мгновенно отреагировал мужчина.

— Двенадцать, — жестко проговорил киммериец.

Тяжело вздохнув, тавернщик согласился.

— Хорошо. Только из уважения к дорогим гостям. Разорительно, а что делать…

Зингарец явно лукавил. При удачном стечении обстоятельств, он сумеет продать лошадей вдвое дороже. Получив деньги, варвар спросил:

— Как нам побыстрее добраться до порта?

— Это несложно, — вымолвил хозяин. — Выйдите на главную улицу и двигайтесь прямо, никуда не сворачивая. Увидите океан, а там и порт недалеко. У причала много кораблей…

Путешественники покинули таверну и направились на юго-запад. Кордава оказалась довольно большим городом, несмотря на скученность строений. По числу жителей она вряд ли уступала Аграпуру. Толкотня, шум и гам не затихали ни на мгновение. Но вот повеяло благодатной свежестью. Отряд миновал еще пару кварталов и вышел к крепостной стене, отделяющей город от побережья. Охрана у ворот играла в кости. Люди, покидающие столицу, стражников совершенно не интересовали. Путешественники прошли около двухсот шагов и оказались на огромном причале. Он тянулся так далеко, что терялся из виду. Удобная бухта с длинным молом закрывала порт от безжалостных океанических штормов. В противном случае, суда были бы разбиты о каменный берег. С запада дул сильный прохладный ветер, его порывы чуть не сорвали с головы Селены платок. Гигантские волны накатывались на защитный мол, с шумом разбивались, поднимая вверх мириады брызг и оставляя горы белой пены. В бухте же царило спокойствие и тишина.