В плену пертурбаций - Фостер Алан Дин. Страница 44

Да, подобные почести могли испортить кого угодно, но не Джонатана Томаса Меривезера. Он воспринимал успех и восторги публики как нечто вполне заслуженное, однако не более того, и оставался все тем же простым компанейским парнем, как неоднократно объяснял осаждавшим его репортерам.

Что ж, подумалось Джон-Тому, пожалуй, он достаточно поискушал толпу. Юноша поправил ремень гитары, кивнул товарищам и подождал, пока Бобби, заведет зрителей своей раскатистой дробью. Сцену вновь захлестнул вал рукоплесканий и одобрительных возгласов. Да, сказал себе Джон-Том, все идет настолько хорошо, насколько это возможно для простого смертного. Он достиг в турне всего, чего когда-либо рассчитывал добиться. Никто об этом еще и не подозревает, однако сегодня – его последнее выступление перед публикой. Он намерен принять предложение и попытать счастье в большой политике. Все хорошо, и тем не менее что-то было не так. Струны гитары как будто делались все тоньше с каждым прикосновением пальцев, залипали, и чудилось, будто их больше, чем должно быть. Пальцы тоже отказывались слушаться. Но толпа не обращала на происходящее никакого внимания. Фэны горланили громче прежнего, однако Джон-Том нервничал, и чем дальше, тем сильнее. Он повернулся к залу спиной, предоставив Бобби и Хулио разыгрывать вступление, а сам отчаянно пытался тем временем совладать с собой. Не так, не так, что-то совсем не так, как надо!

Внезапно шум отдалился и затих, вместе с ним исчезли люди и похожий на громадную пещеру зал «Форума», а заодно – и ощущение того, что сбылись самые заветные мечты.

Если бы не голоса и смех, которые раздавались из пещеры, Мадж наверняка прошел бы мимо. Точно: голоса и смех, а еще слабый аромат спиртного и сигареток с травкой. Выдр понимал, что должен предупредить товарищей, однако те подзадержались – верно, заболтались между собой, – так что ему не оставалось ничего другого, как пойти на разведку в одиночку. У входа в пещеру не было и намека на часового. То есть все складывалось для Маджа чрезвычайно благоприятно, а он был не из тех, кто не умеет пользоваться стечением обстоятельств. Мадж проскользнул в тоннель, который освещали не колдовские шары, а смолистые факелы. Это пришлось выдру по душе. Он был сыт по горло всякими колдовскими штучками. Тоннель уводил вниз; некоторое время спустя пол выровнялся, земля под ногами сменилась каменными плитами. Присмотревшись, Мадж различил в мраморе плит малахитовую жилку, которая, словно изображая из себя тропинку, вела туда, откуда доносились голоса и смех. Ярдов через сто тоннель вывел выдра в просторную пещеру. Убранство ее превосходило роскошью фантазии отъявленнейших сибаритов и эпикурейцев.

С потолка свисал массивный канделябр, в котором горела добрая тысяча свечей, причем каждая была выделана из благовонного воска. Интересно, подумалось выдру, как они запихнули сюда такую махину? Но тут внимание его привлек оркестр, состоявший из едва одетых особ женского пола; все они не только весьма искусно играли на своих инструментах, но и, по всей видимости, находились с теми в близких, если не сказать интимных, отношениях. В пещере не было ни единого самца – одни самки, и большинство их составляли выдры: стройные, с лоснящимся мехом, длинными усами и острыми клыками. Около тридцати самок танцевали под аккомпанемент оркестра, подпрыгивая и вертясь, точно дервиши в какой-то дикой пляске. Мадж глядел на них, разинув в изумлении пасть.

Впрочем, подобное поведение для того, кто страдал неизлечимой склонностью к противоположному полу и оказался вдруг лицом к лицу – то бишь морда к морде – со столь многочисленной компанией одиноких красавиц, было вполне естественным. И здесь, в самый неподходящий момент, Маджу вспомнилось, что уж он-то не одинок, что снаружи его, должно быть, поджидают товарищи. Он с неохотой повернулся, чтобы уйти, но замер на месте, услышав пронзительный визг. Музыка смолкла, танцорки остановились и потрясение уставились на выдра.

– Смотрите, – воскликнула одна из новоявленных гурий, – самец!

Пещера огласилась истошными воплями. Самки кинулись к Маджу.

– Эй, девчонки, – проговорил тот, выставляя перед собой обе лапы и принимая оборонительную позу, – тока не горячитесь. Я ж не сделал вам ничего плохого.

Самки окружили его, принялись тормошить, гладить, щипать и целовать. Мадж вырывался, но не слишком целеустремленно. Он с наслаждением вдыхал аромат дорогих духов. Самки повлекли его в пещеру.

Музыка возобновилась; она стала еще исступленнее, чем прежде. Мадж догадывался, что его приглашают принять участие в празднестве, отдохнуть, что называется, от души. А как же друзья? Ничего, подождут!

А если нет – пускай и дальше обходятся без старины Маджа. Приняв подобное решение, выдр погрузился в пучину наслаждений.

Джон-Том моргнул и обнаружил, что сжимает дуару в руках с такой силой, что больно пальцам. Интересно, он что, вернулся в действительность без постороннего вмешательства или все же умудрился сыграть каким-то образом мелодию, которая покончила с пертурбацией?

Куда подевались «Форум» и толпа восторженных поклонников? Где фэны, что заходились в истерических воплях, пробивались поближе к сцене, чтобы прикоснуться к шнуркам на его ботинках, аплодировали каждому слову, слетавшему с уст великого Джей-Ти? Огромный концертный зал сменился уходящими вдаль рядами сосен, елей и лиственниц, среди которых попадались порой красные деревья. Лес окутывала поистине оглушительная тишина. Юноша окликнул своих товарищей, но те не ответили. Они находились рядом, но как будто не слышали его.

Колин сидел на сосне и жевал сосновые иголки; вид у него был чрезвычайно довольный. Клотагорб примостился под деревом – в развилке меж двух больших корней. Он вертел в лапах плоский камень; физиономия чародея выражала неземной восторг. Некий звук вынудил юношу повернуться налево, и он увидел Дормас, которая каталась по грязи с видом не менее блаженным, чем у Колина. Лошачиха сбросила свою поклажу, и припасы путников разлетелись в разные стороны. Поблизости от Дормас, окунув клюв в лужу с мутной дождевой водой, лежал Сорбл.

Филин пускал пузыри и делал крыльями такие движения, будто демонстрировал, как надо плавать. Что касается Маджа… Джон-Том встревоженно огляделся. Где же Мадж? Справа донеслось не то рычание, не то стон. Прижимая руку ко лбу – у него внезапно разболелась голова, – юноша двинулся в том направлении, откуда шли диковинные звуки.

Вскоре он добрался до лежавшего на земле бревна, поверх которого со сладострастно оскаленной пастью распростерся Мадж. Сообразив, чем занят выдр, Джон-Том судорожно сглотнул и торопливо отвернулся. За время их знакомства Мадж неоднократно выкидывал всяческие фортели, совершал поступки, которые можно было охарактеризовать как нелепые, непрактичные и даже отвратительные, но это! Юноша постарался избавиться от картины, стоявшей перед его мысленным взором, и принялся думать о том, как быть дальше. Снова оглядев товарищей, он решил, что Клотагорб – единственный, кто способен сейчас что-либо воспринимать, а потому твердой походкой приблизился к чародею и потряс его за лапу.

– Очнитесь, сэр! Я не знаю, где вы, но явно не в себе. Прошу вас, сэр, очнитесь! Ну пожалуйста!

Клотагорб ничем не показывал, что слышит. Джон-Том постарался припомнить, как именно располагались на струнах дуары его пальцы в тот миг, когда он вернулся в реальность, потом глубоко вздохнул и выдал несколько аккордов, совершенно не представляя, чего можно ожидать.

Аккорды вышли не слишком благозвучными, но, возможно, так тому и следовало быть. Волшебник моргнул – почти как Джон-Том. Его взгляд выразил несказанное удивление.

– Что? Кто? Что? – Наконец он словно только-только заметил юношу, озабоченно глядевшего на него. – А, это ты, мой мальчик. Что случилось?

– Сэр, вы где? Здесь или там?

– Где я? Конечно, в Библиотеке! Что за глупый вопрос! Я в древней Библиотеке, которая есть чудо из чудес. Хорошо, что тебе тоже удалось отыскать ее, мой мальчик. Мне потребуется помощь. Как ты понимаешь, одному такую работу не провернуть. – Чародей ткнул пальцем в камень, который держал в лапе. – Видишь, я сумел найти ключ! Перед тобой первая страница указателя, составленного, как выяснилось, весьма разумно. В нем может разобраться даже непосвященный. – Клотагорб вытянул лапу с камнем вперед, как бы намереваясь поставить что-то на невидимую книжную полку, однако неожиданно замер и ошарашенно уставился в никуда.