Через соловьиный этаж - Герн Лайан. Страница 28

Я проснулся посреди ночи и тотчас почувствовал, что Шигеру нет в комнате. Прислушавшись, я обнаружил его голос – он разговаривал с госпожой Маруямой, – голос такой тихий, что, кроме меня, его никто не смог бы уловить. Около года назад они общались точно так же, но в другой гостинице. Меня ужаснул масштаб риска, которому они себя подвергали, и поразила сила любви, не угасающая, несмотря на столь редкие свидания.

Он никогда не женится на Ширакаве Каэдэ, подумал я и даже не понял, порадовала или встревожила меня эта мысль.

Мучаясь от неловкости, я пролежал так до рассвета, который был серым и мокрым и не давал надежды на перемену погоды. Тайфун раньше, чем обычно, прошелся по западной части страны, принеся ливни, а с ними потопы, поломанные мосты, непроходимые дороги. Все пропиталось влагой и запахло плесенью. У двух лошадей опухли коленные сухожилия, а конюх получил удар ногой в грудь. Пришлось распорядиться, чтобы лошадям поставили припарки, а лекарь осмотрел конюха. Я поглощал запоздалый завтрак, когда вошел Кенжи и напомнил мне о тренировке на мечах. Этим мне меньше всего хотелось заниматься.

– А что же еще ты думаешь делать весь день? – недовольно спросил он. – Сидеть тут и пить чай? Шизука многому может научить тебя. Нужно извлечь пользу из того, что застряли здесь.

Итак, я послушно завершил завтрак и последовал за учителем, точнее, побежал под дождем к школе борьбы, откуда доносился грохот падающего тела и звон шестов. Внутри дрались двое молодых мужчин. Вскоре я понял, что один из них вовсе не юноша, а Шизука: она была опытней противника, который неплохо сопротивлялся за счет высокого роста и большой решимости. Однако когда мы появились, Шизука с легкостью одержала верх. Пока соперник не снял маску, я и подумать не мог, что это Каэдэ.

– Ох, – сердито сказала она, вытирая лицо рукавом, – они отвлекли меня.

– Ничто не должно рассредоточивать ваше внимание, госпожа, – сказала Шизука. – Это ваш основной недостаток. Вам не хватает правильной концентрации. Во время боя есть только вы, ваш враг и мечи.

Она повернулась поприветствовать нас:

– Доброе утро, дядя! Доброе утро, кузен!

Мы поздоровались и с почтением поклонились Каэдэ. Затем последовало короткое молчание. Мне было неловко: я ранее никогда не видел женщин в зале для тренировок – не видел в подобной одежде. Их присутствие меня взволновало. Казалось, в этом есть что-то непристойное. Мне не следовало находиться здесь, рядом с невестой Шигеру.

– Мы подойдем попозже, – сказал я, – когда вы закончите.

– Нет, я хочу, чтобы ты сразился с Шизукой, – настаивал Кенжи. – Госпожа Ширакава не может возвратиться в гостиницу одна. К тому же наблюдение за боем пойдет ей на пользу.

– Будет неплохо, если госпожа сразится с мужчиной, – сказала Шизука. – В жизни противников не выбирают.

Я взглянул на Каэдэ и заметил, как увеличились ее глаза, однако девушка промолчала.

– Что ж, она, скорей всего, справится с Такео, – мрачно сказал Кенжи.

Я подумал, что у него, наверное, голова болит от вина, я и сам чувствовал себя неважно.

Каэдэ села на пол, скрестив ноги, как мужчина. Она развязала шнур на голове, и волосы пали на плечи, окутав ее до самого пола. Я старался не смотреть на нее.

Шизука дала мне шест и приняла первую позу. Некоторое время мы бились, не уступая друг другу. Я никогда не дрался с женщиной и не мог проявить себя в полную силу, потому что боялся причинить ей боль. Затем, к моему удивлению, когда я нанес отвлекающий удар с одной стороны, она появилась с другой и вращательным движением шеста над головой выбила оружие из моих рук. Будь на ее месте сын Масахиро, я отправился бы в мир иной.

– Кузен, – сказала она с упреком в голосе, – не обижай меня, пожалуйста.

После этого я дрался старательнее, однако Шизука была очень ловкой и необычайно сильной. Только после второй схватки я начал одолевать ее, да и то благодаря ее же советам. А в четвертой она уступила, сославшись на то, что уже целое утро тренируется с Каэдэ.

– У тебя свежие силы, кузен, и ты в два раза младше меня.

– Думаю, я буду постарше! – тяжело дыша, отметил я.

С меня градом лил пот. Я взял у Кенжи полотенце.

– Почему ты называешь Такео кузеном? – спросила Каэдэ.

– Хочешь верь, хочешь нет, но мы родственники со стороны моей матери, – сказала Шизука. – Такео не был рожден Отори, он усыновлен.

Каэдэ серьезно оглядела нас троих.

– Между вами есть сходство. Трудно сказать, в чем именно. Нечто загадочное, словно ни один из вас не является тем, за кого себя выдает.

– Мир таков, каков он есть, госпожа, – сказал Кенжи.

Я понял, что он не горит желанием посвящать Каэдэ в наши секреты, а именно в то, что мы принадлежим Племени. Мне тоже не хотелось, чтобы она знала. Я бы предпочел, чтобы Каэдэ считала меня одним из Отори.

Шизука взяла шнур и завязала волосы хозяйки.

– Теперь вы попробуйте сразиться с Такео.

– Нет! – выпалил я. – Мне нужно идти. Я должен посмотреть, как там лошади. Надо узнать, не нужен ли я господину Отори.

Каэдэ стояла молча. Мне показалось, что девушка слегка дрожит, я уловил ее запах: цветочный аромат, перебивающий запах пота.

– Всего одна схватка, – сказал Кенжи. – От этого вреда не будет.

Шизука подошла надеть на Каэдэ маску, но та отстранила служанку рукой.

– Если мне предстоит драться с мужчинами, я буду делать это без маски, – заявила она.

Я неохотно взял шест. Дождь лил еще сильней. В комнате был тусклый зеленоватый свет. Казалось, мы находимся в мире, расположенном внутри другого мира, изолированные от реальности, околдованные.

Я начал как обычно, мы оба пытались сбить друг друга с ритма, но я еще и боялся ударить Каэдэ по лицу, а ее взгляд ни на секунду не покидал моего. Мы словно ощупывали неизведанное, вторгались на абсолютно чуждую для нас территорию, законов которой не знали. Я даже не заметил, когда схватка перешла в некий танец. Шаг, удар, парирован, другой шаг. Дыхание Каэдэ стало сильней, ему вторило мое, пока мы не стали дышать в унисон. Ее глаза стали ярче, щеки раскраснелись, каждый удар становился все сильнее, каждый шаг – отчетливей. Некоторое время вел я, затем она, но никто не мог победить в этой схватке – да и стремились ли мы к этому?

Наконец, чуть ли не случайно, я перехитрил ее и, чтобы не ударить по лицу, выронил шест на пол. Каэдэ тотчас опустила свое оружие и сказала:

– Сдаюсь.

– Вы хорошо дрались, госпожа, – сказала Шизука, – а вот Такео, думаю, мог бы показать лучший бой.

Я стоял, уставившись на Каэдэ, разинув рот, словно идиот. Я подумал, что если не обниму ее сейчас, то умру.

Кенжи передал мне полотенце и сильно толкнул в грудь.

– Такео… – начал он.

– Чего? – по-дурацки спросил я.

– Просто не усложняй!

– Госпожа Каэдэ, – произнесла Шизука, словно предупреждая об опасности.

– Что? – спросила Каэдэ, не сводя взгляд с моего лица.

– Думаю, на сегодня хватит, – сказала Шизука. – Давайте вернемся в вашу комнату.

Каэдэ улыбнулась, словно придя в себя.

– Господин Такео, – произнесла она.

– Госпожа Ширакава.

Я поклонился, стараясь выглядеть как можно серьезней, но не удержался от ответной улыбки.

– Ну вот, все коту под хвост, – пробурчал Кенжи.

– А чего ты ждал, в их-то возрасте! – ответила Шизука. – Но они справятся.

Когда Шизука выводила Каэдэ из зала, велев ожидавшим снаружи слугам принести зонт, я понял, что они имеют в виду, В одном они были правы, а в другом ошибались. Каэдэ и я сгорали от страсти; более чем страсти – от любви, но нам не суждено было охладить в себе этого чувства.

Потоки дождя держали нас заложниками горного города целую неделю. Каэдэ и я больше не тренировались вместе. Лучше бы мы и не пробовали: это было сумасшествием, которого я с самого начала не хотел, а теперь страдал и мучался. Я слушал ее на протяжении всего дня: голос, шаги, а ночью, когда нас разделяла лишь тонкая стена, – дыхание. Я мог рассказать, как ей спится (а спалось ей неспокойно), и когда она просыпается (что случалось нередко). Мы вынужденно проводили время вместе: из-за малых размеров гостиницы, из-за того, что должны были находиться рядом с господином Шигеру и госпожой Маруямой – но у нас не было возможности поговорить. Мы оба, как мне кажется, в равной степени боялись выдать свои чувства. Мы не осмеливались смотреть друг на друга, но иногда наши глаза случайно встречались, и между нами проскакивала искра.