Неупокоенный - Канер Ян. Страница 40

- Что, Носатый, не приходилось такую девку пробовать?

- Не, наши лучше. Эта, хоть и холеная была, но уж больно худющая. Кости все пересчитать можно.

- Ага. Только ни одна из наших тебе не давала, страхолюдина безносая. А тут само на головы свалилось.

- Эй, вы там чего, заснули над ней? Мне тоже хочется!

- Да ладно, уймись, всем хватит!

Этого не может быть… Нет… Нет! НЕТ!!!

Изображение приобретает вдруг пугающие яркость и четкость. Каждый звук вонзается в уши отравленным стилетом. Каждое прикосновение - как соль на открытую рану. И не закрыть глаза, не заткнуть уши, не перенести никуда истерзанное тело. Смесь ненависти и омерзения, мгновенно разгоревшаяся где-то внутри, выплескивается огненной волной… Этого не может быть, но огненный кокон действительно окутывает тело, обжигая похрюкивавшего от наслаждения насильника, превращая в пепел веревки, оставляя паленые отметины на ни в чем не повинном дереве. И двое крепких мужчин пятятся, ошеломленные превращением обмякшего полутрупа во… что? Губы раздвигаются в хищной улыбке:

- Ну, что, мальчики, поиграем?…

Несмотря на сделанное ими, я не могу найти в себе силы убить их медленно. У меня подготовка воина, а не палача. И потому безносый насильник, с воем катающийся по земле, успевает только всхлипнуть, когда в его горло врезается мой кулак. Это срывает с места двух оставшихся, но далеко они не пробегают. Лес, в котором они собирались спрятать все следы, теперь на моей стороне. Даже изгнание, даже отнятие Имени не меняет эльфийской крови. И один человек падает, запнувшись о словно нарочно подставленный корень, а второй с разгону влетает в неизвестно откуда взявшиеся на его пути кусты с густыми ветвями и длинными шипами.

Я переворачиваю первого убегавшего. Мертв. Когда падал, напоролся глазом на торчавший из земли прут - все, что осталось от погибшего молодого деревца. Второй все еще ворочается, словно муха в паутине, пытаясь отцепиться и вылезти из кустов, ставших ловушкой. Подхожу к нему и ловлю взгляд. Ничего разумного там уже не остается, только затравленный зверь. И я приказываю зверю: "Умри!"

Прихватив кое-какие снятые с трупов вещи, возвращаюсь на полянку. Возможно, мне стоило поблагодарить неведомых насильников: ко мне вернулись почти все способности. Как легко, оказывается, снять блокировку, и как тяжело. Такой простой рецепт: ненависть, боль и омерзение должны превышать те, которые испытывались тобой и ставившими блок… Впрочем, эти люди я уже некоторым образом получили свою награду: они умерли быстро.

Пытаюсь открыть Дверь. Бесполезно. Учителя были правы: для этого необходимо сочетание Истинного и обычного зрения. Что же, это означает, что мне необходимо вернуть глаза, только и всего. Если мне не изменяет память, при Исходе в этом мире было оставлено пять таэ'л'вилинов. Хотя бы один из них должен уцелеть. Расслабляюсь и отправляюсь в поиск. Есть! Три отчетливых сигнала, самый сильный где-то на востоке. Значит, мне туда.

Но остается еще одно препятствие. Для одинокой женщины этот мир не слишком приятен. Особенно, для такой, как я - слабой на вид, с хрупкой фигурой. И я, беззастенчиво пользуясь вернувшимися способностями и энергией леса, накладываю на себя фантом мужского тела. Немного посомневавшись, строю заклинание, изменяющее психику. Я должна не только выглядеть, но и думать, и двигаться, как мужчина. Активирую его, направляя потоки энергии леса на себя. И только тогда силы оставляют меня. В голове мутится, и я падаю прямо на труп первого насильника…

Мерзкий вкус во рту, что-то мягкое, теплое, влажное и вонючее под щекой. Тело лежит на чем-то ровном и жестком в не слишком естественной позе. В голове туман, и, вообще, чувствую себя черепахой, на которой отплясывали гопак пьяные слоны, держащие Землю. Где я? Что со мной?

Когда я наконец открыл глаза, увиденное заставило меня рефлекторно отлететь на пару шагов, вытирая лицо и отплевываясь. Потому что лежал я головой в распоротом животе какого-то трупа. Ничего не понимаю. Шутки Коридора?…

Туман постепенно выветривался из головы и память возвращалась. Волшебник с дефектом речи, убившие меня разбойники, Эдрик и Атари, покупка оружия и поиски пропавшего наемника… И как апофеоз - собственный радостный рев, когда урх-гуул все-таки дорвался до контроля над моим телом.

Я находился на одной из галерей, где совсем недавно, кровь еще не успела свернуться, располагались арбалетчики. Теперь здесь располагались их трупы. Моя работа. И мечом я не пользовался, он лежал на приличном расстоянии даже от первого тела. Ладно, надеюсь, урх-гуулу это понравилось.

Я подобрал клинок, вложил его в ножны и выглянул с галереи. Внизу было тихо, как на кладбище. В смысле, трупов тоже намного больше, чем живых. Вся наша гоп-компания собралась вокруг неподвижно лежащего Атари и совещалась. Кстати… Из головы вылетели последние остатки тумана, и я вспомнил любопытные видения, посетившие меня, пока телом управлял урх-гуул. Лишь два из них вспоминались отчетливо, на мой вкус, даже слишком, остальное было словно подернуто дымкой, что-то больше, что-то меньше, но все равно… Спрессованные в несколько минут реального времени, передо мной пролетело несколько десятков лет жизни одной очень занятной личности. Если это не было глюком, то складывалась до чрезвычайности интересная ситуация…

Тем временем, привлеченный новыми звуками, обернулся Кайел. Увидев, кто шумит, он молниеносно сложил ладони. Полыхнуло фиолетовым…

Я с чертыханиями отскочил назад, потерял равновесие и упал. Этого превращенная в решето галерея не выдержала, подо мной что-то с хрустом подломилось, и я рухнул на пол с высоты шести метров. Соображал я еще не очень, поэтому плюхнулся на спину с громким "М-мать!", и отчетливым стуком моей непутевой башки о камень. Барахтаясь на полу, я все ждал фиолетовой вспышки, но она так и не последовала. Зато в поле зрения показался подающий мне руку, чтобы помочь встать на ноги, Кайел.

– Урх-гуулы не матерятся, - пояснил он мне причину своего миролюбия.

Я подошел к остальным. Атари вроде был жив. Ран не видно, кожа нормального цвета, дыхание ровное… Кроме Атари, лежачее положение занимал еще Керрил. Головную повязку с него сняли, сделав из нее что-то вроде бинта, и перемотали рану на виске. Лицо у этого подчиненного Наставника оказалось какое-то среднее и совершенно незапоминающееся. Когда-то я читал, что таких людей предпочитали использовать в качестве агентов разведки моего мира. Думаю, вольный охотник на полную катушку пользовался особенностями своей внешности.

– А с ним что? - поинтересовался я.

– Он в тебя кидался этой фиолетовой дрянью, - Эдрик тоже был здесь. Решетку, загораживающую вход, никто так и не поднял, но через дыры в ней можно было протащить не то что малорослого паренька, средней величины лошадь. - Я тогда в него стрельнул. Не попал, как хотел, только оглушил. А Кайел еще заклинание добавил…

– Керрил хороший боец, - вставил Кайел, - но фанатик. Пока ему лучше побыть без сознания. Уверен, он догадался, что Атари тоже не человек. А нелюдей он ненавидит, ну, может быть, чуть меньше, чем Темных. Но даже больше, чем Темных, - наемник заговорщически подмигнул мне, - он не любит демонов и оживших мертвецов.

– Да, тогда ему действительно лучше полежать, - не смог не улыбнуться я. - А как Атари?

– Словно спит, - озабоченно поделился со мной Эдрик. - Только разбудить никак не можем.

Я попытался связаться с эльфом. Или эльфийкой - кто знает? Действительно, создавалось такое впечатление, что он (она?) просто спит. Но если так… Как там мне было сказано в Юканаре около борделя - "не старайся так, голова раскалывается"? Тогда я сейчас обеспечу тебе побудку, долго вспоминать будешь. Я попросил всех отойти, мало ли что, и сосредоточился…

- ПОДЪЕМ!!!

Атари словно подбросило пружиной. На пол приземлился уже готовый к бою воин, сжимающий в руках клинки и готовый нанести смертельный удар.