Прегрешения богов - Гамильтон Лорел Кей. Страница 63

   Но когда я увидела клиента, чье имя в списке стояло первым, я порадовалась, что со мной все трое. Записан ко мне был Джон Мак-Дональд, но в дверь вошел Донал — тот самый, которого я видела в «Фаэле» в день, когда пропала Паслена, а Джильда свалила полицейского.

   Он был все такой же — высокий, слегка перекачанный, с длинными светлыми волосами и великолепными имплантами, придававшими ушам изящный изгиб, так что уши у него были как у Дойла, только у Дойла они были черные, а у Донала — обычные, розоватые.

   — Вас разыскивает полиция, — спокойным тоном сказала я.

   — Да, слышал, — ответил он. — Можно мне присесть?

   Рис уже был на ногах. Хоть он не знал, кто такой Донал, наше напряжение уловил.

   — Да, после того, как вас обыщут на предмет оружия и магии — сказал Дойл.

   Рис повернул вошедшего лицом к стене и очень тщательно обыскал сверху донизу.

   — Чисто, — сказал Рис с сожалением, словно ему хотелось получить повод для грубости. Но он шагнул назад.

   — Теперь можете сесть, — сказала я.

   — Но руки держите на виду, — добавил Дойл.

   Донал пошел к стулу; Рис шел за ним по пятам и встал слева за плечом, когда тот сел.

   Донал кивнул, словно этого и ожидал, и положил руки на колени ладонями вниз.

   Я пристально вглядывалась ему в лицо, уговаривая свое сердце не биться так быстро — глупо же. Но один из приятелей Донала меня едва не изнасиловал и еще чуть-чуть — и убил бы. Меня спасла магия Дойла, но край был слишком близко, не говоря уж о том, что компания Донала пыталась украсть мою жизненную силу. Мерзкие были чары.

   — Если вы знаете, что вас ищет полиция, почему вы не пошли сразу туда? — спросила я.

   — Вы же в курсе, что я входил в группу Алистера Нортона?

   — Вы были одним из тех, кто помогал ему воровать жизненную силу у женщин — потомков фейри.

   — Я не знал, что делало то заклятье. Вы мне вряд ли поверите, но полиция поверила. Я был дурак, но глупость не считается уголовным преступлением.

   — Ваш приятель пытался меня изнасиловать, так что мне трудно вам сочувствовать. Полагаю, с полицией вам общаться было бы легче, чем с нами.

   Он быстро глянул на Холода и Дойла у меня за спиной — подавил желание покоситься на Риса — повернулся ко мне.

   — Может, вы меня и ненавидите, но в магии вы понимаете больше полицейских, и мне нужно, чтобы вы помогли мне им объяснить.

   — Мы уже все знаем о вашем приятеле, о том, что он пытался сделать со мной и что ему удалось сделать с другими женщинами.

   — В этом еще участвовал мой друг Лиам. Полиция его не нашла, потому что он — полицейский-чародей. Если бы о нем узнали, он потерял бы сертификат.

   — Вы хотите сказать, что этот не найденный полицией Лиам сам в ней служит?

   Он кивнул.

   — Лиам — не настоящее его имя. Просто он всегда так представляется другим фанатам сидхе — чтобы имя соответствовало его происхождению.

   — Какому происхождению? — спросил Дойл.

   — Не знаю, правда ли это, но мать говорила ему, что он родился от ночи, проведенной ею с сидхе. Лиам действительно высокий, и кожа у него светлее обычной человеческой, вот как у вас, — сказал он, глядя на меня. — Или у него, — кивнул он на Холода.

   — А сколько лет вашему другу? — спросила я.

   — Немного меньше тридцати, как и мне.

   Я покачала головой:

   — Тогда его мама либо врала, либо заблуждалась.

   — Почему?

   — Потому что последний родившийся от сидхе ребенок — это я, а мне больше тридцати.

   Донал пожал плечами:

   — Ну, я это знаю только с его слов, а он — со слов его матери, но он просто одержим своим высоким родством. — Донал потрогал свои ушные импланты. — Я-то знаю, что притворяюсь, но он — может быть, и нет.

   — Как его зовут по-настоящему? — спросила я.

   — Если я скажу, вы позвоните в полицию, и этим все и кончится. Я хочу сперва объяснить, а потом уже назвать его имя.

   Я хотела поспорить, но потом кивнула:

   — Слушаем.

   — Лиам не отказался от желания овладеть магией фейри и сравняться с сидхе, которым он себя считал. И он стал изобретать чары для воровства магии у других.

   — То есть жизненной силы, как Алистер?

   — Нет, не совсем. Ему нужна была магия, а не жизненная сила. В тот раз я вел себя как наивный глупец — а может, хотел обманываться, но когда Лиам начал такие разговоры, я понял, что дело плохо. Он отыскал способ изготавливать жезлы… волшебные палочки, которые крадут магию. Тому, кто своей магии не имеет, они не помогут, но фейри и колдуны-люди могут их применять.

   — Волшебные палочки, вы говорите? — переспросила я. Я чувствовала, как затих Дойл у меня за спиной, а Холод обошел стол и встал вместе с Рисом за стулом Донала — не как телохранитель, а как охранник при заключенном.

   Донал нервозно покосился на Холода, но сказал:

   — Да. И я видел, как они действуют. Они не присваивают магию насовсем, скорее ее накапливают как заряд — этакие магические аккумуляторы. Маги потом восстанавливают свою силу, а жезл ее теряет.

   — И его надо постоянно подзаряжать, — заключила я.

   Он кивнул.

   — А как он ворует магию? — спросила я.

   — Нужно дотронуться жезлом до носителя магии. Но Лиам вывел теоретически, что получит больше магии, если станет убивать носителей. По его расчетам, насколько я понял, если он отберет у кого-то душу, то вся магия перейдет в жезл.

   — У него получилось? — спросил Дойл.

   — Не знаю. Когда он завел эти разговоры, я прекратил с ним общаться. После истории с Алистером я понял, что разговорами может не обойтись. Иной болтает всякую жуть, а потом оказывается, что он на самом деле это все делал. А не бахвалился.

   — А почему вы не пошли в полицию? — спросила я.

   — И что бы я им сказал? Я в прошлый раз чудом выкрутился, так что я у них на подозрении, и не дай бог, что не так пойдет. А главное — я же не знал, собирается он свою теорию проверять на практике или нет? Я скажу — а он ни сном, ни духом. Он у них в штате чародеем, Богиня меня побери! Кому они поверят — ему или мне?

   — Значит, вы пришли к нам, потому что боитесь пойти в полицию?

   — И еще по одной причине: вы в магии разбираетесь лучше. Даже полицейские-чародеи — совсем не то, что вы.

   — А почему вы передумали? Почему вообще решили об этом рассказать? — спросила я.

   — Из-за убийств фейри. Я боюсь, что это работа моего бывшего друга.

   — Почему вы так решили?

   — Чтобы убить потенциально бессмертное существо, нужна огромная сила.

   — И она есть у вашего друга?

   — Не у него — у его подружки. Она из этих крошек, и все думают, что она маленькая и миленькая. Чокнутая немного, но славная.

   — Чокнутая — это сумасшедшая?

   — Ну… да. Но я имел в виду их отношения. Я хочу сказать, она фея-крошка, а он ростом с меня.

   — Она не умеет менять рост? — спросила я.

   Он покачал головой.

   — Но очень этого хочет, а еще она ненавидит всех фейри, которые могут скрываться от людей, потому что она не может.

   — Ей не хватает гламора?

   — Она может притвориться бабочкой, но да, гламора ей не хватает, иллюзии у нее нестойкие. Я знаю нескольких фей, которые умеют скрываться куда лучше.

   — Так и жезл он делал не для себя, а для нее?

   Он кивнул.

   — Да, и у него получилось. В последний раз, когда я их видел, она была куда сильней, чем раньше. Она испробовала гламор на мне, заставила… хотеть ее. Еще пыталась внушить мне представление, будто она большая, но не смогла. Я…

   Он явно смутился.

   Наклонившись через стол, он протянул ко мне руки умоляющим жестом.

   — Я делал разные… Делал то, чего сам не хотел. — Он покачал головой. — Нет, нет, вы мне не поверите. Я по глазам вижу.

   Я хотела, чтобы он быстрее рассказал нам все, что знал, и я могла бы сообщить полиции, что он у нас. Нам разрешается использовать магию, чтобы помочь клиентам. Наше агентство этим и славится, черт его побери, так что я лишь оправдывала в собственных глазах то, что собиралась сделать.