Волонтёры Вечности (авторская редакция) - Фрай Макс. Страница 30

– Тише, тише, моя милая, – возмутился я. – Сама же просила тормозить.

– Я не твоя и не милая, – неожиданно вспылила Меламори.

– Хорошо, чужая и противная, – покорно согласился я.

Меламори не выдержала, расхохоталась и замедлила шаг.

– Извини, – отсмеявшись сказала она, – меня действительно заносит. Теперь-то ты знаешь, как это бывает.

– Ну, не то, что бы знаю. Но уже представляю, – согласился я. – Слушай, а тебе не пора спрятаться за мою широкую спину? Я собираюсь плеваться ядом, и все такое.

– Пошли рядом, – вздохнула Меламори. – Никогда не знаешь, кто должен идти первым, если рядом нет Лонли-Локли.

– Да, его присутствие снимает массу проблем, – согласился я. – Жаль, что он не с нами.

– Ничего, обойдемся, – моя прекрасная леди вздернула подбородок.

Неожиданно кокетливым жестом, она взяла меня под руку, и мы пошли вперед, навстречу другой сладкой парочке. Еще один поворот, еще…

Я так и не успел осознать, что происходит. Не слишком сильный, но неожиданный удар в горло, неприятный, скрежещущий звук, чувствительный ожог, словно бы шею мою обмотали пылающим шарфом. Дыхание на миг остановилось. Я захлебнулся темнотой, но не пошел ко дну, а в панике устремился на поверхность. Вынырнул, наконец. Сделал первый, осторожный вдох.

Все закончилось так же внезапно, как началось. Осталась лишь мелкая дрожь, обычная реакция вусмерть перепуганного организма. И еще боль от ожога на горле. Настоящая, понятная, вполне знакомая боль, на которую можно было пока не обращать внимания.

Меламори вскрикнула чужим гортанным голосом, отпустила мою руку и скрылась за очередным поворотом. Я рванул следом.

Там, за поворотом, нас ожидала какая-то новая разновидность темноты. В отличие от прежнего, почти ручного мрака, ограниченного низкими сводами коридоров, это была просторная, почти бесконечная тьма открытого пространства. Но я по-прежнему мог видеть то, что мне было нужно увидеть: босую ножку леди Меламори, вонзающуюся в живот белокурой незнакомки, вытянутые руки которой мерцали бледным светом. Это нехорошее сияние туманным облачком окутывало голову Меламори.

Я замер от ужаса, осознав, что происходит нечто кошмарное. Я не мог четко описать эту угрозу, но тут и не требовались точные формулировки. Вполне достаточно просто знать, что дело плохо. Очень, очень плохо!

Через мгновение незнакомая женщина уже лежала на земляном полу – Меламори действительно классно дерется. Но этот шикарный удар ничего не изменил, белесый туман вокруг ее головы продолжал сгущаться. Я заорал дурным голосом и почти машинально щелкнул пальцами левой руки, метнул в незнакомку свой капризный Смертный Шар. Сейчас я точно знал, чего хочу: она должна спасти Меламори, сунуть в этот грешный туман собственную голову. Я почему-то не сомневался, что это – единственный выход.

Зеленая шаровая молния с отвратительным чвяком разбилась о лоб незнакомки. Леди подняла на меня глаза, полные спокойной непримиримой ненависти. Честно говоря, она выглядела просто великолепно. Но почти сразу ее пламенный взор стал мутным и отрешенным. Красавица вытянула перед собой руки, облачко опасного тумана дрогнуло и неохотно рассеялось.

– Не убрать, а взять себе, – рявкнул я, предусмотрительно складывая пальцы для следующего щелчка.

Незнакомка вздрогнула, руки устремились к вискам, белесый туман начал сгущаться вокруг ее головы, потом она обмякла.

– Вот так-то лучше, – одобрительно сказал я. – Чрезвычайно любопытно довести эксперимент до конца и посмотреть, что будет.

– А что вообще происходит, Макс? Ты живой? – изумленно спросила Меламори.

Она сидела на земляном полу и растерянно крутила головой, но выглядела вполне нормально.

«Хвала Магистрам, кажется, пронесло», – подумал я.

Говорить вслух пока не было сил. Я молча разглядывал целую и невредимую Меламори и улыбался до ушей от облегчения. Она восторженно пялилась на меня.

Сильный толчок сбил меня с ног. А я-то, дурень, решил, что все уже закончилось. Грохот, звон, испуганный крик Меламори и мой собственный негодующий вопль смешались в короткую, но душераздирающую авангардную сюиту для двух голосов и огнестрельного оружия.

Боли почти не было, хотя, теоретически говоря, мне бы полагалось сейчас корчиться в агонии. Но нет, тело не спешило наливаться мукой. Оно не мешало мне сидеть на полу и с тупым интересом разглядывать прореху в своем лоохи, кровь и стеклянную крошку на одежде. Грешные Магистры, да какая там кровь! По моим пальцам тек дорожный запас бальзама Кахара. Кровь, впрочем, тоже входила в состав липкой смеси, но ее было совсем мало. Бутылочные осколки поцарапали кожу, только и всего.

– Ах ты, погань дохлая, – Меламори мертвой хваткой вцепилась в Джифу, о котором я уже успел забыть. – Макс, он выстрелил в тебя из бабума, представляешь? Я ожидала чего угодно, только не этого.

– Я тоже. Хотя бабума мы должны были ожидать в первую очередь. Мы же имеем дело с разбойником, так?

– Ага. С разбойником и красавицей. Что ты с ней сделал, кстати?

– Пока не знаю. Ну-ка, дай мне подойти поближе… Вот так!

Я прищелкнул пальцами левой руки, зеленая шаровая молния встретилась с Джифиным лбом. Я очень не хотел убивать рыжего разбойника прежде, чем он ответит на мои бесчисленные вопросы. Он и не умер, просто обмяк, как я и надеялся.

– Я с тобой, хозяин, – заверил меня Джифа.

Меламори с облегчением вздохнула и оставила беднягу в покое.

– Все, больше не работают твои щиты, – злорадно сообщил я Джифе. – А сколько шуму было. Ладно уж, сиди смирно, покойничек хренов.

Я обернулся к женщине.

– Ну и как мы себя чувствуем? Надеюсь, неважно.

– И все-таки что ты с ней сотворил? – Меламори склонилась над нашей прекрасной жертвой. В ее голосе явственно слышались истерические нотки.

– Говорю же, сам не знаю… Ох, мамочки!

Я, наконец, посмотрел на дело своих рук, и меня передернуло: на земляном полу лежало прекрасное женское тело, закутанное в черное лоохи, вот только голова у нее была птичья. Мертвая птичья голова, с жалобно открытым хищным клювом.

– Никогда такого не видела, – прошептала Меламори. – Как ты это сделал?

– Это сделала она сама. Я только убедил ее, что первый эксперимент нужно ставить над собой. Думаю, это справедливо… Кстати, посмотри, пожалуйста, что у меня с горлом. Болит зверски.

– Ожог, – Меламори сочувственно покачала головой. – Неприятно, но ничего страшного. Если учесть, что твоя голова уже несколько минут должна лежать за углом, отдельно от тела, все не так плохо.

– Моя голова? Почему?

– А ты так и не понял, что случилось? Слушай, как ты вообще жив остался?

– А что случилось-то?

Я вдруг здорово испугался, хотя пугаться уже было поздно. Скорее уж радоваться, что все осталось позади.

– Ох, Макс! В тебя запустили Тонкой Смертью. Слышал о таком?

Я помотал головой.

– Что за дрянь такая?

– Стальная пластинка, гораздо тоньше человеческого волоса, почти невидимая. Она сама находит жертву, так что нападающему даже не нужно обладать какими-то особыми умениями. Эта штука всегда отсекает голову, другие части тела ее совершенно не интересуют. В эпоху Орденов это было знаменитейшее оружие. И довольно редкое. Только в нескольких Орденах хранили традиции его изготовления. Страшная вещь! Когда я увидела радужный блеск вокруг твоей шеи, я совсем потеряла голову… Ох, Макс, как же хорошо, ты живой! – И Меламори неожиданно шмыгнула носом.

– Полностью с тобой согласен, – сказал я, машинально ощупывая обожженную шею.

И тут до меня дошло.

– Слушай, да я же самый везучий человек во Вселенной!

Мой голос позорно сорвался на всхлип. У меня слишком услужливое воображение, так что видение собственной головы в нескольких метрах от тела уже маячило перед внутренним взором. Унылое, надо сказать, зрелище.

– Конечно, – согласилась Меламори. – Ты только сейчас понял?

– Ага. Знаешь, что я сделал перед тем, как выйти из дома? Намотал на шею свой охранный амулет.