Воля смертных - Прозоров Александр Дмитриевич. Страница 5

В успехе своих стараний Варнак был уверен на все сто. Когда глава администрации ездит на машине ценой в пять своих годовых зарплат, ставит забор вокруг дома ценой в треть оклада за каждую секцию и строит на месте купленной хибарки коттедж, на который нужно вкалывать вообще пятнадцать жизней, не тратясь на одежду и еду, – ежику понятно, что посторонние доходы у бессменной мэрши Корзова обнаружатся при первом же внимательном взгляде. Как-то не очень верилось Еремею, что у дочери местного секретаря обкома ВЛКСМ вдруг взялось и обнаружилось богатое наследство. Тем более что родитель ее оставался жив-здоров, пусть и пребывая на пенсии, и тоже отстраивал себе просторную бревенчатую хатку с бассейном и полем для гольфа, хотя и далеко в области. Где, на сельских просторах, все, само собой, намного дешевле.

Сведения небогатые, но достаточные были почерпнуты Варнаком из интернета, в котором на нескольких страницах «жижи» против Аллы Альбертовны Потохил велась настоящая война боевой оппозицией из доброго десятка активистов, крайне возмущенных неработающим фонтаном, нестертой надписью на здании администрации и неразрешенным митингом против мэра под его окнами. А также тем, что полная газификация Корзова была проведена по коррупционной схеме – к себе в коттедж мэр протащила трубы вовсе бесплатно и, вероятно, даже не установила у себя счетчики.

Более конкретные факты Варнак рассчитывал выведать сам, а потому раскинул скромные сети у кабинета и возле дома местной первой леди, устроившись своей волчьей частью под сиренью у кабинета, а человеческой – заняв очередь в сберкассу.

До обеда ничего не происходило – Еремей успел не только заплатить за свет и выпить две чашки кофе в мороженице, но и насладиться видами с набережной на потерявшийся среди бузины и рябины ручей, сто лет назад служивший главной транспортной артерией региона. По утверждениям историков, по Корзову когда-то ходили огромные ладьи и ушкуи под всеми парусами. Краеведческий музей Варнак посетил со скуки еще накануне, и теперь твердо знал, что раньше и реки были глубже, и леса гуще, и горы выше, и небо голубее.

Он уже совсем было собрался в музей второй раз – разведать, в каком месте узкого овражка стояла торговая пристань, – но тут Вывей услышал из кабинета мэра телефонный звонок. Пару минут Алла Альбертовна разговаривала ни о чем – интересовалась здоровьем каких-то людей, успехами в учебе и камеральными проверками, а потом вдруг торопливо предупредила:

– Нет-нет, сюда приходить не нужно. Я сейчас поеду обедать. В «Корзополь». Там и поговорим.

– Весьма разумно, – вслух признал Еремей, резко меняя направление движения. – Кабинет – это такое место, где всякие любопытные так и норовят микрофон запрятать или селектор оставить включенным. О серьезных вещах лучше беседовать в местах неожиданных, куда заранее никакой аппаратуры никто не запихнет.

Где находится ресторан «Корзополь», Варнак знал и успел туда прийти даже раньше жертвы. Он занял место в углу, откуда просматривался весь зал, и заказал стейк из семги и салат с расчетом на то, что первое наверняка придется ждать, а со вторым можно, если понадобится, потянуть время, ковыряя вилкой хоть целый час.

Ресторанчик был очень симпатичный, стильный, оформленный под малороссийский хуторок: плетни вдоль увешанных рогожами стен, узкая телега с крынками вместо барной стойки, стилизованные под пеньки столы неровной формы. Но маленький – всего на полтора десятка столов. В провинциальном городке явно не хватало клиентов, чтобы окупить более крупный дизайн-проект ресторатора.

Едва официантка в вышитом сарафане отошла от Еремея, как хлопнула входная дверь, и леший впервые увидел Аллу Альбертовну в реальности. Пышные темно-русые, до плеч, волосы, убранные двумя, сверкающими изумрудами, заколками; хищный, стреляющий по сторонам взгляд чуть прищуренных глаз; длинные черные ресницы и такие же черные, тонкие, полуизогнутые брови; острый, словно заточенный карандаш, нос и скупые, но яркие губы. Даже с десяти шагов от нее пахло дорогой шанелью и слабым естественным мускусом. Деловой костюм с короткой, на две ладони выше колен, юбкой был продернут зеленой нитью, слабо поблескивающей в свете спрятанных в лампады галогенок, колготки с крупным рисунком и туфли имели оттенки уральского малахита. Даже в Москве она выглядела бы на миллион. Здесь же была воистину королевой. Или принцессой? Все же, на вид ей было никак не больше тридцати.

Взгляд ее величества выстрелил в сторону скуластого мужчины в свитере, неторопливо уплетающего зеленый салат, и тот мгновенно вскочил, как солдат при виде генерала, разве только каблуками не щелкнул:

– Добрый день, Аллочка! Несказанно рад тебя видеть. Заказать шампанского?

– Я за рулем, Игорь Викторович, – повернула к его столику мэр. – Да и с какой стати вдруг шампанское?

– Я так слышал, Кудрин деньги на дорожное строительство перевел?

– A-а… Разумеется, я в курсе. У нас тендер, все согласно букве госзаказа и бюджета, комар носа не подточит. Так что новость приятная – но чего мне это стоило, ведь никому не видно. Все только бюджетом интересуются, а не тем, откуда что берется.

– Ценят, весьма ценят и понимают, Аллочка. – Игорь Викторович суетливо выскочил со своего места, отодвинул стул, а когда дама заняла место, подвинул его обратно, дабы ей удобнее было присесть. – Тендер ведь еще не закрыт, правильно?

– Четыре заявки уже есть. Значит, все состоится, можете не сомневаться…

Для Варнака, уже почти год как свыкшегося с волчьим нюхом и слухом, было даже странно, что более никто из посетителей заведения, из официанток и прохожих за окном не замечал столь интересной, ведущейся полушепотом, беседы и не интересовался ее подробностями.

– Я знаю, кто там среди соискателей. «Воронеждор», «Мосмостоотряд», «Брянсклидер» и «Трассолизинг», – вернувшись на место, протянул мэру кожаную папку «меню» Игорь Викторович. – Разве ты не понимаешь, как они работают? Пригонят свои катки и самосвалы, выгрузят вагон лопат с дешевыми таджиками, раскидают асфальт Угорского НПЗ – и исчезнут в бездне без единого хвостика. А вот если это буду делать я, то для подсобных работ найму местных жителей, для перевозки горячей смеси заключу договора с теми самосвалыциками, что толкутся у тебя на Рыбной площади возле «Стройтоваров», а от себя добавлю только катки, газовые горелки и прорабов, дабы ничего мимо улиц не пропадало. И у тебя в городе, Аллочка, на целых полгода появятся две сотни новых, причем хорошо оплачиваемых, рабочих мест. А если кто себя хорошо покажет, того и на постоянную работу оставлю, мы пока без заказов не сидим. И само собой, каждый будет знать, что рабочие места получены по твоему жесткому ко мне требованию. О чем через два года, перед выборами, вполне можно будет избирателю и напомнить.

– Очень хорошее предложение, Игорь Викторович, – величаво кивнула Алла Альбертовна. – Думаю, если бы вы изложили все это в заявке на тендер, то имели бы весьма хорошие…

– Алла, вот только не нужно пускать передо мной туман, – внезапно разозлился мужчина. – А то я не знаю, как все это делается! Плевать всем проверяющим, чего там сопутствующего в заявке написано. Всех интересует только ценник. Кто меньше написал, тому и приз в тендере. Но ведь ты, милая девочка, должна понимать, что двести рабочих мест жителям твоего города и двести рабочих мест таджикам из Узбекистана – это две большие разницы?

– А еще есть налоговая дисциплина, Игорь Викторович, и бюджетная, кстати, тоже… – Мэр при виде официантки захлопнула меню и кратко бросила: – Бизнесланч!

– Я знаю, Алла, я все знаю. Именно поэтому мы здесь с тобой и разговариваем. Все заявки на тендер лежат в твоем кабинете, и через две недели вскрывать их будешь именно ты. С некоторой долей аккуратности ты можешь взглянуть на суммы прямо сегодня. И тогда я подам заявку на сумму, на десять тысяч меньше минимальной. При этом ни один проверяющий не сможет придраться к ходу тендера, твой Корзов получит двести рабочих мест сезонно, и… И я могу пообещать к этому еще тридцать мест постоянной занятости жителям города. Ты же понимаешь, никакой московский строй-трест этим заморачиваться не станет. У них свои бригады. Привезут, увезут – и адью! И бюджетные денежки уедут вместе с ними.