Страх Мудреца. Дилогия (ЛП) - Ротфусс Патрик "alex971". Страница 217

Это хорошо.

Когда разум контролирует тело, это Летани.

Но знание своих пределов это тоже Летани.

Лучше остановиться, когда ты еще можешь бежать, до того, как ты упадешь.

- Что, если не падение требует Летани, - сказал я не подумав.

Моя голова все еще чувствовалась легкой, как лист на ветру.

Он озарил меня редкой улыбкой.

- Да.

Ты начинаешь видеть.

Я вернул ему улыбку.

- Твой Атуранский стал очень хорош, Темпи.

Темпи моргнул.

[Беспокойство.]

- Мы говорим на моем языке, а не на твоем.

- Я не говорю... - я начал протестовать, но тогда я услышал слова, которые я использовал.

Скеопа тейяс.

Моя голова закружилась на мгновение.

- Пей еще, - сказал Темпи и хотя он тщательно контролировал свое лицо и голос, я мог сказать, что он был заинтересован.

Я сделал еще один глоток, чтобы успокоить его.

Затем, как будто мое тело вдруг поняло, что ему необходима вода, меня обуяла жажда и я сделал несколько больших глотков.

Я остановился, прежде чем я выпил слишком много и наполнил мой живот.

Темпи кивнул, утверждая.

- Значит, я хорошо говорю? - сказал я, чтобы отвлечь себя от жажды.

- Ты говоришь хорошо для ребенка.

Очень хорошо для варвара.

- Только хорошо?

Я коверкаю слова?

- Ты слишком много касаешься глаз. - Он расширил глаза и не мигая многозначительно посмотрел в мои собственные.

- Также, твои слова хорошие, но простые.

- Тогда ты должен преподавать мне больше слов.

Он покачал головой.

[Серьезность.]

- Ты уже знаешь очень много слов.

- Очень много?

Темпи, я знаю совсем чуть-чуть.

- Это не слова, а их использование.

У Адем есть искусство ведения разговора.

Есть такие, кто может объяснить множество понятий одним понятием.

Моя Шейн такая.

Они говорят какую-то вещь на одном дыхании, а другие ищут смысл в нем в течении года. - [Нежный упрек.]

- Слишком часто ты говоришь больше, чем нужно.

Ты не должен говорить на адемском так, как ты поешь на атуранском.

Сотню слов, чтобы похвалить женщину.

Очень много.

Наш разговор меньше.

- Поэтому, когда я встречаю женщину, я должен просто сказать: вы прекрасны?

Темпи покачал головой.

- Нет. Ты просто должен сказать "прекрасна" и дать женщине догадаться, что ты имел в виду.

- Разве это не... - Я не знал слов "неясно" или "непонятно" и вынужден был начать сначала, чтобы пояснить свою точку зрения.

- Разве это не приведет к путанице?

- Это приведет к задумчивости, - строго сказал он.

- Это деликатно.

Всегда должно быть беспокойство, когда один говорит.

Чтобы было слишком много разговоров. - Он покачал головой.

[Неодобрение.]

- Так и есть... - Он остановился, подыскивая слова.

- Грубо?

[Отрицание.]

[Разочарование.]

- Я иду в Северен и там есть люди, которые воняют.

Есть люди, которые этого не делают.

Все они люди, но те, кто не воняют - серьезные люди. - Он крепко постучал двумя пальцами по моей груди.

- Ты не пастух.

Ты ученик в Летани.

Мой ученик.

Ты должен разговаривать, как серьезный человек.

- Но что насчет ясности?

Что, если ты построишь мост?

Тебе понадобится много частей к нему.

Все они должны быть названы ясно.

- Конечно, - сказал Темпи.

[Согласие.]

- Иногда.

Но в большинстве вещей, важных вещей, деликатность лучше.

Меньше лучше.

Темпи протянул руку и твердо схватил меня за плечо.

Затем он поднял глаза, встретился с моими глазами и удерживал их на короткое время.

Такая редкость для него.

Он коротко и тихо улыбнулся.

- Гордый, - сказал он.

***

Остаток дня ушел на восстановление.

Мы хотели пройти несколько миль, выполнить Кетан, обсудить Летани, затем снова идти.

Мы остановились в придорожном трактире, где в тот вечер я ел за троих и легли в постель прежде, чем солнце покинуло небо.

На следующий день мы вернулись к циклам, но только два до полудня и два после.

Мое тело горело и болело, но я уже не был вне себя от истощения.

К счастью, с небольшим умственным усилием, я мог скользить назад в эту странную упреждающую ясность в голове, которую я использовал, чтобы отвечать на вопросы Темпи за день до этого.

В течение следующих нескольких дней я пришел к мысли о том, что это странное умственное состояние похоже на "вращающийся лист".

Казалось, что это дальний родственник "каменному сердцу", умственному упражнению, которое я узнал много лет назад.

Тем не менее, между ними было мало сходства.

"Каменное сердце" было практичное: оно лишало эмоций и сосредотачивало мое внимание.

Это позволяло легче ломать мой разум на отдельные части или поддерживать все важные Алары.

С другой стороны, "вращающийся лист" казался в значительной степени бесполезным.

Оно расслабляло, чтобы мой разум становился четким и пустым, затем всплывая и падая слегка от одного к другому.

Но помимо того, помогало мне вытаскивать ответы на вопросы Темпи на пустом месте, оно, казалось, не имело практического значения.

Это было психологическим эквивалентом карточного фокуса.

К восьмому дню в дороге, мое тело больше не болело постоянно.

Это случилось, когда Темпи добавил что-то новое.

После выполнения Кетан мы боролись вдвоем.

Было так трудно, как это случилось, когда я был наиболее уставшим.

Но после борьбы мы всегда сидели, отдыхали и обсуждали Летани.

- Почему ты улыбался, когда мы сражались сегодня? - спросил Темпи.

- Потому что я был счастлив.

Ты наслаждался борьбой?

- Да.

Темпи излучал неудовольствие.

- Это не Летани.

Я задумался на мгновение над своим следующим вопросом.

- Должен ли человек получать удовольствие от боя?

- Нет. Ты насладишься правильными действиями и последуешь Летани.

- Что, если следование Летани требует от меня сражаться?

Должен ли я отказывать себе в удовольствии от этого?

- Нет. Ты должен получать удовлетворение, следуя Летани.

Если ты хорошо сражаешься, ты должен гордиться тем, что делаешь эти вещи хорошо.

Для борьбы с собой ты должен чувствовать только долг и печаль.

Только варвары и сумасшедшие получают удовольствие от сражений.

Тот, кто любит сам бой, оставил Летани позади.

***

На одиннадцатый день, Темпи показал мне, как включить мой меч в Кетан.

Первое, что я узнал, было то, как быстро меч становится свинцово-тяжелым, если держать его на расстоянии вытянутой руки.

С нашим спаррингом и добавлением меча, каждый цикл теперь занимал около двух с половиной часов.

Тем не менее, мы сохраняли наш график каждый день.

Три цикла до полудня, три цикла после.

Пятнадцать часов на все.

Я чувствовал, как мое тело закаляется, становится быстрым и худым, как у Темпи.

Таким образом мы бежали, я учился, а Хаерт приближался все ближе.

Глава 110

Красота и ветви.

Пока мы путешествовали, мы быстро проходили города, останавливаясь только для пополнения запасов воды и пищи.

Местность по сторонам размывалась в движении.

Мой разум был сосредоточен на Кетане, Летани и языке, который я учил.

Дорога стала узкой, когда мы шли в предгорьях Штормвальских гор.

Земли становились скалистыми и неровными, и дорога змеилась взад и вперед, как бы избегая просветы долин, становилась крутой и заваленной кучами щебня.

Воздух менялся, становясь холоднее, чем я ожидал летом.

Мы закончили путешествие через пятнадцать дней.

По моей лучшей догадке, мы покрыли почти триста миль за это время.

Хаерт стал первым городом Адем, который я когда-либо видел и на мой неопытный глаз вряд ли показался городом вообще.