Демоны обмана - Иванович Юрий. Страница 17

Правда, для каждой группы существовала своя собственная, не связанная с другими легенда. Так, например, десяток экипированных воинов-демонов под предводительством молодой баронессы из Дикой Армады якобы разыскивали молодого еще герцога, одного из родственников правящей династии, чтобы обрадовать того о факте возможного престолонаследования. Они с первых минут уже на крепостных воротах дали объявление о поиске и пообещали внушительную премию за любые сведения о разыскиваемом. Естественно, что такого демона не существовало и в помине, как и его труднопроизносимого имени.

Самая большая группа людей состояла при известном врачевателе, под вымышленным именем которого скрывался Леон Крахрис. Эти собирались устраивать с раннего утра следующего дня невиданные здесь аттракционы с определением любой болезни у человека. Тем более что определить болячки только по одному взгляду на ауру для Крахриса не представляло никакого труда.

Чуть меньшую группу сержантов и уже завербованных в солдаты крестьян возглавлял капрал императорского войска, которому позарез нужно было отобрать еще около сотни молодых рекрутов. Подобные капралы сюда наведывались крайне редко, так что очередной хитрец, под наложенной личиной которого скрывался Загребной, ничего, кроме насмешек и скрытого презрения, за его спиной вызвать не должен. Здешние люди не слишком стремились в столичный город, а уж становиться в строй имперских воинов – и подавно. Даже во времена сражений с пиратами князя Буйкале или при отвоевании исконных рек королевства Салламбаюр у Оазиса Рая здешние жители оставались в стороне и ехидно посмеивались. Такое положение вещей создалось по причине наличия в округе нескольких заболоченных, но никогда не пересыхающих озер. Когда все иные города разорились и практически вымерли из-за многолетней засухи, центр междуречья остался единственным местом, откуда монопольно торговали и фруктами, и овощами, и свежей зеленью к столу.

Но времена немыслимых прибылей прошли, здешние фермеры перестали кощунственно обогащаться, когда вода вернулась на соседние территории. Скорее всего, по этим причинам недовольство в Карзансе и глухая ненависть не только проросли, но и дали нежелательные всходы. Именно в окрестностях этого города наиболее страдали от разбойных нападений новые поселенцы, многочисленные фермеры на орошаемых землях и обитатели возрождающихся среди зеленеющих садов городов. Так что, скорее всего, на этом недовольстве и базировались создавшиеся разбойничьи отряды. А вполне возможно, что вышеупомянутые отряды имели и централизованное управление. В чем и следовало как можно быстрее разобраться.

Первая ночь прошла сравнительно спокойно. Если, конечно, не считать внушительной драки, которую в трактире постоялого двора затеяли сержанты капрала-вербовщика. Сам капрал в традиционной драке не участвовал по причине слишком «сильного» опьянения. Но как потом выяснилось, все прекрасно видел и помнил малейшие детали события. Ущерба драка трактиру большого не принесла, все-таки мебель в зале использовалась настолько прочная и тяжеленная, что не каждую лавку могли поднять и двое здоровенных мужиков. И тем не менее хозяин постоялого двора уже ранним утром заявился к капралу с претензиями и перечнем нанесенного ущерба. Чего-то подобного Семен и ожидал, когда уже во время ужина дал команду своим ребятам как следует расслабиться и слегка похулиганить. А что еще остается делать бравым воякам, вырвавшимся из-под неослабной муштры? Скукотища казарм им однозначно приелась, а повоевать-то хочется!

На визит хозяина капрал-вербовщик отреагировал более чем грубо и вызывающе: попросту спустил того с лестницы. Еще и пригрозил вслед, что в следующий раз ноги поломает. Дескать, следовало бы взимать издержки с тех посетителей, которые первыми осмелились насмехаться над сержантами и задирать их профессиональную гордость.

Но сон пропал. После чего рассерженный вояка стал требовать, чтобы прямо в его комнату подали горячий завтрак и побольше вина. Кажется, к своим прямым обязанностям по набору рекрутов скандалист относился воистину наплевательски. Прислуга постоялого двора и трактира, несмотря на отсутствие хозяина, умчавшегося жаловаться в резиденцию бургомистра, отказать постояльцу в заказе не осмелилась. Так что уже через два часа из комнаты капрала неслись разудалые бравурные песни и гомерический порой хохот. Это притом, что набранные по дальним весям рекруты в количестве трех десятков человек так и продолжали ютиться со своими мешками на соломе в одном из строений конюшни рядом с верховыми животными своего веселящегося на казенные денежки командования. Для этих несчастных была заказана на кухне простая каша. То есть милитаристский беспредел во всей своей негативной красе.

Бургомистр Карзанса заявился с небольшой свитой и с воинским командиром городского гарнизона, имеющим звание лейтенанта. Под причитания вьющегося рядом хозяина прошел на конюшню, где пожалел затрапезного вида рекрутов, давящихся постной кашей. Потом глубокомысленно оглядел не слишком пострадавший зал трактира, уселся за самый свежевымытый стол и только после этого послал кого-то из своих прохиндеев за виновником:

– Приведи-ка мне этого горлопана!

Вскоре песни наверху стихли, но на требование нагло ведущего себя клерка реакция последовала совсем брутальная: посыльный скатился по лестнице с полученными при знакомстве синяками и печально отсутствующими выбитыми зубами. Глава городской администрации и тут не впал в ярость. А когда командир гарнизона предложил вызвать всю свою полусотню да засадить бузотеров в давно занятую лишь наполовину тюрьму, главный ставленник королевской власти, кстати, имеющий дворянский титул маркиза, пустился в философствования:

– Лейтенант, оно нам надо? Вербовщик – человек казенный, совершенно официальный, хоть и страшно наглый. Пропадет или инвалидом останется – к нам лишний раз какая нечисть из столицы припрется. С такими смутьянами, крепко сидящими на солидной должности, надо работать несколько иначе, деликатнее. Ведь он, пока определенную сумму не прогуляет со своими сержантами, город не покинет. Но! Если мы ему слегка от щедрот своих добавим и подскажем место для следующего загула, то он наверняка ухватится за это двумя руками и таким же количеством ног. Правильно?

– Правильно, ваша светлость.

– Ну так иди и постарайся склонить этого солдафона к разговору. Пока он еще в состоянии хоть что-то понимать.

Военный вполне здраво опасался для себя некоторых негативных последствий такого визита:

– А если они меня не послушают?

– Какой же ты тогда командир гарнизона? – удивился цинично маркиз. – Придется сразу ставить на твою должность другого.

Пришлось бедолаге тащиться на второй этаж и там с многочисленными дипломатическими вывертами уговаривать веселящегося капрала. Несмотря на разницу в звании, солдафон согласился спуститься на беседу в зал лишь после совместного пития по кубку местного крепленого вина. Причем лейтенант как-то жутко после этого вина расслабился и чуток окосел. И когда внизу начался разговор, не слишком в нем участвовал.

Усевшийся напротив бургомистра Семен продолжил играть роль наглого хама и никого из гражданских лиц не уважающего служаки.

– О! Неужели ты и в самом деле бургомистр? Еще и маркиз? Тогда почему не подали лучшего вина? Хозяин! Ты чего там застыл, словно веслом парализованный?! Подай нам свое бархатное мускатное! Оно того стоит!

Трактирщик все-таки сумел из себя выдавить:

– Вы еще за вчерашний погром не заплатили!..

– О-о-о! – с угрозой протянул капрал. – Во-первых, про ущерб ты уже и так все понял. А во-вторых, ты как его светлость встречаешь?! Тебя, быдло, совсем уважению к дворянскому титулу не учили?

Как ни странно, после этого и сам бургомистр перевел выжидающий взгляд на жалобщика:

– И в самом деле что-то в горле пересохло.

Так что указанное лучшее вино и некая легкая закуска уже вскоре громоздились на столе между двумя высокими переговаривающимися сторонами. Свита бургомистра разместилась за столом в отдалении, ну а самого озадаченного такими тратами хозяина попросили присматривать за готовящимся для сержантов обедом. Торговля началась.