Довод Королей - Камша Вера Викторовна. Страница 7
Камень пульсировал все сильнее. Двадцать... двадцать два... Тридцать...
2879 год от В.И.
13-й день месяца Лебедя.
Эльта
Александр почувствовал, что у него не хватает сил и дальше смотреть в страшные чужие глаза. Сердце сбилось с ритма и начало стучать с перебоями, хотя раньше ничего подобного не случалось. Младший Тагэре мог подолгу танцевать с клинком в два раза тяжелее этого, а сейчас вряд ли прошло больше двух десятинок. А ведь сначала все шло так хорошо. Александр сжал зубы и, старательно отгоняя подступающее отчаянье, попытался поднять глаза.
«Ты свободен, Сандер. Нет ничего, кроме свободы и чести. Все в твоих руках», – странным образом эти слова возникли в его мозгу, давление начало стремительно слабеть и исчезло. Сердце вновь застучало ровно, да и в глазах противника не было ничего ужасного. Напротив! В них бился страх! Что-то у Великого Мулана пошло не так! А на Александра снизошли спокойствие и уверенность. Он должен победить, и он победит. Для начала слегка отступим. Пусть атакует. Отлично! Такой выпад нам и нужен...
Многочисленные зрители так и не поняли, что произошло у них на глазах. Только Аларик заметил, как клинок юноши стремительно отвел оружие графа вправо. Эфес шпаги Александра оказался рядом с его правой рукой, заведенной назад. Следующим ходом бойца-левши было бы ударить наотмашь, целясь противнику, скажем, в шею. Сандер так и поступил. Предвидевший это Мулан, вывернув кисть, увел шпагу влево, легко парируя удар, которого не было. Оружия в руке Сандера не оказалось, сам же он, продолжая разворачивать корпус вправо, вынес ногу вперед и нанес резкий колющий удар правой в подставленный противником левый бок.
2879 год от В.И.
13-й день месяца Лебедя.
Эльта
Оруженосец и еще какой-то человек в фиолетовом унесли то, что только что было Великим Муланом, а Александр все еще стоял с окровавленной шпагой в руках, глядя перед собой. Он сделал это! Мулан мертв, а он жив. Теперь никто не посмеет назвать его заморышем и ничтожеством. Может быть, даже мать посмотрит на него другими глазами, так, как она смотрит на Филиппа, как она смотрела на Эдмона...
Чьи-то руки обхватили его за шею, и Сандер вздрогнул от неожиданности, а чернокудрая красотка в алом, низко вырезанном платье властно и весело поцеловала победителя в губы. Александр растерялся, а Луиза, прижавшись к нему, заговорщически прошептала:
– Пойдем поговорим.
– Поговорим? А почему не тут? – он непонимающе уставился на собеседницу.
– Дурачок, – засмеялась она, – хоть и герой. Я тебе ТАМ все объясню! Пойдешь?
– Сейчас, – рассеянно пробормотал он, обводя глазами окруживших его улыбающихся людей, – ты не видела здесь такого... Он седой с голубыми глазами...
– Как же, видела, – кивнула Луиза, завладев рукой Александра, – он поставил на тебя двадцать ауров... Никто не верил, а он сказал, что ты побьешь этого кабана. Знаешь, я никогда не видела таких, как этот нобиль. Он, как... как дождь в жару!
2879 год от В.И.
Утро 14-го дня месяца Лебедя.
Тагэре
Слуги и воины старательно отводили глаза. Королевский гнев – штука обоюдоострая, особенно если он обрушен на головы родичей. То, что с молодым Филиппом Тагэре шутить не стоит, в Арции уже поняли. Теперь же король был вне себя. И было от чего! По крайней мере, пришедшие с Его Величеством воины полагали, что герцог Ларрэн заслуживает куда большего, чем оплеуха, даже столь увесистая. Впрочем, Филипп довольно быстро овладел собой, восемь лет на троне научили его гасить свои чувства.
Появление короля стало для обитателей замка Тагэре полной неожиданностью. Когда дозорные увидели кавалькаду, никому и в голову не пришло, что это Его Величество Филипп Четвертый решил навестить родной дом. Вдовствующая герцогиня никоим образом не ожидала сына и приняла приглашение баронессы Герар, у которой родился долгожданный внук. Встречать Филиппа вышли лишь брат Жоффруа и кузен Эдвар. Малыш Сандер и тот куда-то подевался.
Когда Филипп, предвкушая отдых после дальней дороги и в глубине души радуясь, что разговор с матерью можно отложить, спросил про Александра, он не предполагал никаких неожиданностей, но сбежавший с круглой физиономии Жоффруа румянец заставил заподозрить неладное. Ларрэн не принадлежал к тем, кто скорее умрет, чем выдаст секрет. Сначала братец пробовал изображать неведение, заявив, что Сандер достаточно взрослый, чтобы его требовалось сторожить, но это не помогло. Король вытряс из Жоффруа правду, но было поздно. Ну почему он не приехал днем раньше?!
– Если его убили, я не знаю, что с тобой сделаю, трус капустный! – Филипп скрипнул зубами, с отвращением отвернувшись от родичей. Он и так погорячился, залепив Жоффруа прилюдно по физиономии. Тот, конечно, заслужил, но не дело, чтоб один Тагэре лупил другого.
– А что я мог сделать? – вновь заныл Ларрэн. – Матушка нам настрого запретила затевать ссоры, и потом это же Мулан!
– Да хоть сам калиф Усман! Ты должен был или сразу уйти и увести младших, или принять вызов. Чертов осел! Ты даже не соизволил поехать с ним.
– Он сам не хотел...
– Сам! Кто из вас старше? Мне кажется, Александр. Ему не наплевать ни на нашу честь, ни на наше дело. А ты еще ко всему и молчал... Хоть бы подумал, что будет, когда матери привезут еще один труп, словно ей тогда мало было.
Нельзя сказать, что Филипп так уж часто вспоминал про брата-калеку, но бросить мальчишку на растерзание Мулану и преспокойно вернуться домой! Король не надеялся, что Сандер жив, но он принял смерть лицом к лицу, как настоящий Тагэре! Странно, что эркард до сих пор не сообщил в замок. Наверняка боится, хотя во всем виноват этот заяц, по недоразумению являющийся их братом. Филиппа аж передернуло от отвращения. Он и раньше догадывался, что Жоффруа – ничтожество, но чтоб до такой степени!
Сандера он похоронит со всеми почестями, а потом займется Муланом. С этой бродячей смертью давно пора кончать, он и так слишком затянул и вот потерял брата. Жаль, что он уделял Сандеру так мало времени, ну да сделанного не исправишь! Король, даже не взглянув на Жоффруа и Эдвара, послал коня к воротам; следом за ним рванулся Гастон Койла, а потом и остальные. Кони, уже воображавшие себе уютные замковые конюшни и полные кормушки, немного поартачились, но смирились и пошли легким галопом. Филипп узнавал родные места. Он не был в Эльте три года и вернулся на очередные похороны! Проклятый! Ну почему?!
Высокая фигура в зеленом вышагивала им навстречу, и король резко осадил белого иноходца.
– Постой! Колен, это ты?
– Ваше Величество!
– Ты из Эльты? Ты знаешь...
– Знаю! – лесничий прямо-таки сиял. – И все знают. Ваш брат убил Мулана. Он настоящий Тагэре.
– Как убил?!
– Ловко убил, покойный герцог позавидовал бы. Четверть оры – и нет Великого Мулана!
– А Александр?
– Ни царапинки!
– Где он?
– В «Морском коне», его не отпустили, там такой праздник был, а потом Луиза его к себе утащила. Помните Луизу?
– Еще бы, – прыснул Филипп, – видать, у нее судьба такая – просвещать мужчин нашего рода. Теперь и малыш туда же! Он там еще?
– Надо думать...
– Вперед!
2879 год от В.И.
Утро 14-го дня месяца Лебедя.
Эльта
Сквозь щели в занавесках жизнерадостно пробивались солнечные лучи, где-то заржала лошадь, перекликались что-то разгружавшие работники, по всему, было не рано, уж во всяком случае, много позднее, чем он привык вставать. Александр кончил одеваться и слегка смущенно посмотрел на растрепанную Луизу.
– Я, наверное, что-то тебе должен?
– Ты? – женщина звонко рассмеялась. – Побойся бога! Ты побил Мулана, а твой седой приятель оставил мне весь свой выигрыш. Я теперь могу стать достойной уважения женщиной, – она надула щеки и живот и опустила глаза вниз, – а потом... Потом, ты мне просто нравишься.