Предатель крови - Хенди Барб. Страница 19

— Мне это надоело, — бросил он. — Пусть мы и заключили договор, но — либо ты снова будешь вести себя разумно, либо уберешься восвояси. А теперь — прибери за собой сам.

Чейн с минуту молчал, не глядя на него, потом все же кивнул.

Вельстил развернулся и, еще более озадаченный, пошел прочь.

Винн не на шутку удивилась, когда Хелен ввела ее в кузницу. За ними, изумленно озираясь, вошли Магьер, Лисил и Малец. Вокруг сложенного из валунов кузнечного горна были расставлены столики, табуреты и ветхое кресло, укрепленное веревкой. Стойла, где некогда держали лошадей, сейчас были совершенно пусты — ни соломинки. Кое-где в стойлах были сложены горкой бочонки и холщовые мешки.

— У нас больше нет ни железа, ни бронзы, ни меди, — сказала Хелен, подбросив дров в жерло горна, который теперь служил очагом. — Вот мы и устроили в кузнице общинный дом. Здесь вы можете заночевать.

Глядя на ветхие столики, Винн вдруг поняла, что эти люди не сдались. Они старались, как могли, сохранить хотя бы подобие общины. В кузнице понемногу начали собираться женщины и дети. Чужаки в деревне появлялись нечасто, и местные жители, хоть и привыкли всего бояться, изнывали от любопытства.

Магьер, не обращая внимания на то, что народу в кузнице все прибывает, достала из дорожных мешков запасную одежду. Лисил устроился в дальнем углу кузницы, явно не горя желанием вести разговоры с сельчанами. С того самого боя на стравинской границе он был неизменно мрачен и непривычно молчалив. Один только Малец радостно приветствовал новые знакомства, позволяя местным детишкам сколько вздумается гладить его и чесать за ухом.

Винн помимо воли вздрогнула, когда он лизнул замурзанную щеку одной малышки. Девочка взвизгнула и захихикала, радуясь такому знаку внимания со стороны диковинного пса. Винн, однако, вновь явственно услышала одинокий шорох крылышка-листа… и поспешно повернулась к Хелен.

— Можно, я помогу вам приготовить ужин? — спросила она, видя, что огонь в горне уже разгорелся.

Хелен замялась.

— Вот когда мы продадим сработанные древки, еды у нас, конечно, будет побольше. А пока что… пока что у нас есть только просо да овсянка, и то мы все нынче уже ели.

Винн устыдилась уже и того, что задала такой вопрос. У крестьян в Древинке по крайней мере было что есть. Две девчушки лет четырех с интересом обследовали край ее овчинной куртки.

— Значит, у вас призвали… то есть забрали всех мужчин? — проговорила она. — А их отпускают на побывку?

— Побывку? — Хелен непонимающе моргнула, потом, кажется, поняла, что имеет в виду собеседница. — Нет конечно. Сколько я себя помню, у нас в деревне не было мужчин моложе сорока. Моего отца вначале не трогали, позволяли делать наконечники для стрел… но потом забрали и его.

Винн недоуменно сдвинула брови.

— А откуда же тогда… — начала она, показав на Виллема, — и тут же запнулась, сообразив, что собирается задать в высшей степени невежливый вопрос.

Хелен обыденным жестом заправила за ухо прядку немытых волос.

— Солдаты берут не только зерно и скот. А потом оставляют нас с лишними голодными ртами.

Винн окинула взглядом детей — и в полной мере осознала то, о чем хотела сказать Хелен. Грязные исхудавшие личики, нищенские лохмотья пробудили в ней горячее желание хоть что-то сделать для этих детишек. У одной малышки ручки были настолько худые, что напомнили Винн древки стрел, над которыми так усердно трудились женщины деревни.

Она бросилась к черному ходу, крикнув на ходу:

— Я сейчас вернусь!

Выбежав из кузницы, Винн забралась в фургон, который стоял тут же, во дворе. Лошадей Хелен спрятала чуть дальше, в коптильне. Винн отдернула просмоленный холст на боку фургона и принялась шарить в дорожных мешках.

Еще в Соладране Лисил отправил Винн закупать съестные припасы. К тому времени ей уже обрыдли вяленое мясо и галеты, тем более что Винн вообще не очень любила мясо. Она купила сушеную чечевицу, перловую крупу, лук, морковку, а еще немного поздних груш и копченой рыбы. Вдобавок Винн приобрела глиняный горшок с крышкой, котелок и железную подпорку с крюком, чтоб вешать его над огнем. А еще ей удалось отыскать немного муки и растительного масла, чтоб жарить лепешки.

Магьер сначала была вне себя от злости: такие траты! Однако же на следующий вечер Винн подвесила котелок над костром и состряпала на ужин чечевичную похлебку с приправами. Лисил, проглотив первую ложку, даже застонал от удовольствия. Магьер ничего не сказала, но и о потраченных деньгах больше не заговаривала. Правда, на приготовление такого ужина уходило много времени и сил, и впредь Винн старалась наварить похлебки побольше. Остатки ужина она хранила в горшочке с крышкой; он и сейчас был наполовину полон вчерашней похлебкой.

Сейчас, однако, у Винн, лихорадочно рывшейся в запасах, было на уме совсем другое. Обеими руками прижимая к груди добычу, она поспешно вернулась в кузницу.

— Пускай кто-нибудь принесет котел для стряпни! — крикнула она Хелен. — Самый большой котел, какой только у вас найдется!

— Что это ты задумала? — спросила Хелен.

— Приготовить ужин. Вот чечевица, лук и морковка, а еще у меня есть петрушка и майоран. Нам нужно вскипятить побольше воды — как иначе наваришь похлебки, чтоб хватило на всех?

Хелен смотрела на припасы, которые Винн доставала из холщовых мешков — смотрела так, словно на пол к ее ногам высыпали груду драгоценных камней. Затем она очнулась и поспешно замотала головой:

— Да ведь это же, должно быть, все ваши припасы! Не хочешь же ты…

— Конечно, не хочет, — перебила Магьер, решительно шагнув к ним. — Винн, что это на тебя нашло? Мы вызвались заплатить за ночлег, а не за то, чтобы прожить здесь до весны!

Прежде Винн не смела идти наперекор бешеному нраву Магьер, но сейчас сострадание и гнев взяли верх над ее обычной робостью. Ей осточертели и натужная вежливость, и мелкие, неизменно унизительные для нее стычки. Сейчас ей было наплевать и на хорошие манеры, и на свою вину перед Магьер и Лисилом.

— Я прекрасно знаю, чего хочу! — огрызнулась она. — Нам нужны припасы только для того, чтоб добраться до Веньеца, а уж там мы сумеем их пополнить. Посмотри на эту малышку! Сегодня она в кои-то веки ляжет спать сытой, и об этом позаботимся мы!

Винн ждала, что Магьер в ответ взорвется, но та лишь мельком глянула на Лисила — и смолчала. Малец неспешно подошел к Винн и, в упор глядя на Магьер, выразительно гавкнул, что означало «да». Винн невольно вздрогнула, едва не отпрянув от пса, но сумела вовремя сдержаться.

— Он на моей стороне, — сказала она Магьер. Хелен и прочие женщины смотрели на них, затаив дыхание.

Лисил встал со своего табурета и, подойдя к Винн, прошептал ей на ухо:

— В следующей деревне будет то же самое. И в других деревнях — тоже.

Лицо его было бесстрастно, но в глазах таилась такая печаль, что гнев девушки мгновенно остыл.

— А мне все равно, — ответила она. — Ты же сам сказал: мы делаем то, что необходимо сейчас.

— Ладно. — Полуэльф отступил от нее. — Что скажешь, Магьер?

— А зачем меня спрашивать? Вы трое и так уже все решили.

В голосе ее звучало раздражение, но Винн тем не менее знала, что Магьер не откажется помочь крестьянам и даже не станет потом пенять ей за расточительность.

Винн опять повернулась к Хелен:

— Нам нужны ножи, чтобы нарезать овощи… и не забудьте про котел.

Женщины тотчас бросились исполнять ее просьбу. Не было ни радостных улыбок, ни невнятных благодарностей — они просто спешили, суетились так, словно опасались, что если замешкаются, чуда так и не случится. Лисил взял ведро и пошел искать колодец или бочку с дождевой водой. Винн увязалась за ним, и, когда они вышли во двор, она схватила полуэльфа за руку.

— Почему тебе так трудно помочь этим людям в беде?

— Потому что я помогал довести их до беды. — Он отвернулся, и в сумерках Винн различала только его смуглый профиль. — И что бы мы для них ни сделали — это ничего не изменит.