Час близнецов - Уэйс Маргарет. Страница 21

Плотно сжав губы, Китиара нащупала на груди талисман, посланный ей Рейстлином. Сжав камень в руке, коротким сильным рывком она разорвала цепочку и подняла его над головой.

Черный бриллиант был прохладным на ощупь; Китиара чувствовала его могильный холод даже сквозь толстую кожу боевых перчаток. Некрасивый, лишенный присущей драгоценным камням игры света, он лежал в ее ладони и был на удивление тяжелым.

— Как Стражи смогут увидеть его? — мрачно спросила Китиара, подставляя камень серебристому свету луны. — Взгляни, он даже не блестит. Издалека он похож на кусок угля.

— Луна, свет которой сияет на его гранях, невидима для таких, как ты. Ее не видит никто, кроме существ, которые ей поклоняются, — ответил ей Сот. — Они, да еще мертвецы, которые, подобно мне, были прокляты и обречены на вечную жизнь. Мы видим его! Для нас твой талисман сияет ярче, чем солнце на небе. Держи его крепко, Китиара, подними его над собой и ступай вперед без страха. Стражи не посмеют задержать тебя. Только сними свой шлем, чтобы они могли видеть, как черный свет камня освещает твое лицо и блестит в зрачках.

Недолгое время Китиара колебалась, но в конце концов, втайне воображая себе насмешливый хохот Рейстлина, сняла с головы рогатый шлем.

Она стояла совершенно спокойно и озиралась по сторонам. Ветра не было, и ее темные волосы остались неподвижными. Щекочущая капелька пота сбежала по виску. Китиара сердито взмахнула перчаткой и стряхнула ее на землю.

За спиной тихонько заскулил дракон. Странный звук — раньше Китиара никогда не слышала от Ская ничего подобного. Непонятным образом этот жалобный всхлип подорвал ее решимость, и рука, державшая талисман, слегка задрожала.

— Они питаются страхом, — подсказал ей Сот. — Держи алмаз повыше, пусть Стражи увидят его блеск в твоих глазах. Покажи ему, что ты боишься его!

Эти слова зазвенели в ушах Китиары, и она крепче сжала черный бриллиант.

Высоко подняв его над головой, Китиара вступила в Шойканову Рощу.

Непроглядный мрак окружил ее столь внезапно, что в первый момент ей показалось, будто она ослепла. Лишь оранжевое мерцание мертвых глаз Сота в темных провалах похожего на череп лица помогло ей взять себя в руки. Собрав все свое мужество, Китиара заставила себя остаться на месте и дождаться, пока пройдет парализующий страх.

Только теперь она впервые заметила свет, излучаемый талисманом. Этот свет не был похож ни на какой другой — ничего подобного Китиаре видеть прежде не приходилось. Он не рассеивал тьму, а лишь позволял Повелительнице Драконов отличать обитателей тьмы от самого мрака.

Благодаря этому странному свету Китиара рассмотрела толстые стволы и едва заметную тропинку, которая начиналась прямо у нее под ногами. Словно ночная река, она убегала вперед и терялась между деревьями, и у Китиары появилось нереальное ощущение, будто она плывет вместе с ней над землей, вперед и вперед, в темную глубь чащи.

Поглядев вниз, Китиара увидела, что ее ноги сами собой шагают по этой тропинке, и с ужасом осознала, что Роща, сначала пожелав не впустить ее, теперь заманивает все глубже.

В панике Китиара попыталась вернуть контроль над собственным телом. В конце концов ей это удалось, хотя в таком жутком месте почувствовать себя в чем-то до конца уверенным было сложно. Как бы там ни было, но она замерла.

Китиара стояла в густом чернильном мраке, который, казалось, куда-то тек вокруг нее, и вздрагивала. Над головой, несмотря на полное безветрие, негромко поскрипывали сучья, словно хихикая над чем-то, что представлялось им смешным.

Волна страха с новой силой окатила ее. Невидимые листья коснулись лица, и Китиара взмахнула свободной рукой, отгоняя их прочь, но тут же остановила себя: прикосновение было холодным, но не враждебным, и напоминало не то вежливый, не то почтительный жест. Китиара приободрилась — судя по всему, ее признали за свою. Одновременно с этой мыслью к ней вернулось самообладание. Приподняв камень повыше, она заставила себя взглянуть на тропу.

Тропа была недвижима. Течение ее было просто иллюзией, порожденной страхом.

Китиара мрачно улыбнулась. Двигались сами деревья! Это они отступали в сторону, давая ей дорогу.

Уверенность ее росла. Твердым шагом Китиара двинулась по тропе и даже победоносно обернулась через плечо на Сота, который ступал за ней следом.

Бессмертный рыцарь, впрочем, не обращал на нее внимания.

«Должно быть, беседует с кем-то из мира духов», — с кривой улыбкой успела подумать Китиара и тут же взвизгнула от ужаса.

Что-то крепко схватило ее за лодыжку. Пронизывающий холод, от которого заныли кости, начал подниматься вверх по ноге, и Китиара почувствовала, как кровь ее заледенела в жилах. Острая боль заставила Китиару преодолеть страх и посмотреть вниз, на то, что могло держать ее.

Это была рука! Вылезшая из-под земли мертвенно-бледная рука охватила костлявыми пальцами ее лодыжку. Чувствуя, как холодеет все тело, Китиара поняла, что рука высасывает из нее саму жизнь.

Между тем нога ее стала медленно погружаться во влажную землю. Ужас ослепил Китиару, и она, пытаясь освободиться, пнула чудовищную руку свободной ногой. Ей это не удалось, а из-под земли тем временем вылезла вторая рука и, словно железным обручем, сдавила вторую лодыжку, причем обе руки оказались левыми.

Китиара испустила вопль ужаса, неловко дернулась и, потеряв равновесие, упала ничком на тропу.

— Не урони талисман! — донесся до нее безжизненный голос Сота. — Не то они утащат тебя под землю!

Китиара крепко сжала в руке черный алмаз, одновременно прилагая отчаянные усилия, чтобы высвободиться из крепкой хватки мертвых рук, которые медленно, но неотвратимо затягивали ее под землю, принуждая разделить с ними их могилу. «Вот они какие — Стражи…» — вспыхнула в мозгу Китиары одинокая мысль.

— Помоги же мне!.. — воскликнула она, в ужасе ища глазами Сота.

— Не могу, — мрачно отозвался Рыцарь Смерти. — Моя магия здесь бессильна.

Только твоя воля спасет тебя, Китиара. Воля и алмаз.

Несколько мгновений Повелительница Драконов лежала неподвижно, содрогаясь от тошнотворного страха и мертвящего холода рук. Потом в душе ее пробудился гнев.

«Как он смеет так обращаться со мной?!» — подумала она, снова поймав на себе взгляд насмешливых оранжевых глаз. Очевидно, ее мучения доставляли Соту удовольствие.

Гнев помог ей справиться с ужасом и забыть о могильном холоде. Китиара сосредоточилась и сразу поняла, что ей следует Делать. Она поднялась на ноги, а потом, действуя осторожно и внимательно, наклонилась и прижала черный бриллиант к одной из бледных рук.

Из глубины земли изверглось сдавленное проклятье. Рука, которую едва покрывала полуразложившаяся плоть, отпустила свою жертву, скрючилась и исчезла в побуревшей гнилой листве, плотно устилавшей тропу. Столь же успешно Китиара повторила операцию над второй рукой. Почувствовав себя свободной, Китиара перевела дух и огляделась по сторонам, после чего подняла талисман над головой.

— Видите вы это, порождения могилы, ожившие мертвецы? — пронзительно воскликнула она. — Вам не остановить меня! Я пройду! Слышите? Пройду!

Никто не ответил ей. Даже ветви над ее головой перестали поскрипывать и шуршать, замерев безвольно и неподвижно. Китиара подождала еще немного, но вскоре, так ничего не услышав, снова двинулась по тропе, вполголоса проклиная Рейстлина. Сот следовал за ней.

— Ты снова заслужила мое восхищение, Китиара, — сказал он ей в спину.

Та не ответила. Гнев ее прошел, и она чувствовала теперь лишь сосущую пустоту в груди, которая постепенно снова заполнялась страхом. Китиара не была сейчас настолько уверена в себе, чтобы решиться заговорить. Сосредоточившись всецело на тропе под ногами, она упорно двигалась вперед.

По сторонам тропы в жирной влажной земле среди прелой листвы корчились и копошились бледные пальцы и тонкие мертвые руки, жаждущие прикоснуться к столь ненавистной им живой человеческой плоти. Из мрака между деревьями пялились пустыми глазницами призрачные лица, здесь и там мелькали черные бесформенные тени, оставляя в сыром холодном воздухе запах тления и смерти.