Лоза Шерена (СИ) - Алмазная Анна. Страница 22

    Всегда холодные, хлесткие глаза; тщательно прочерченный, орлиный профиль; жидкие, цвета грязной соломы, седеющие волосы... и полное неприятие всего, что движется.

    Этот человек явно ненавидел мир, но он знал, как его подогнуть под себя, что с завидным постоянством и делал. Боялись его в замке все. Возразить ему не решался никто. И приказы его повторялись всего раз и выполнялись мгновенно...

    Но Аланна опекуна явно сейчас не боялась. Она встала с грязной соломы, гордо выпрямилась, и, подойдя к Эдлаю, отвесила ему пощечину.

    Тот лишь усмехнулся.

    - Посмеешь еще раз, и я твоего щенка на дыбу отправлю. А если доведешь меня сильнее - приведу наемников. Они умеют пытать... твой Рэми умирать будет долго... он и сейчас умирает... Но пока почти легко. Я просто дал вам попрощаться. Не заставляй меня жалеть о своей милости. А теперь девочка, пообещай мне быть послушной. И я ему дам поесть... Может, в последний раз.

    Губы Аланны вздрогнули. Она побледнела как снег и окинула Эдлая полным ненависти взглядом.

    - Пить! - простонал узник.

    Одно слово того "Рэми" и Аланне хватило: вся ее гордость вдруг куда-то пропала, и архана поникла, опустила голову и прошептала:

    - Сделаю как прикажешь...

    - Тогда иди за едой, красавица, - не настаивал больше Эдлай. - Так уж и быть, сама его накормишь. Ты ведь мне больше не доверяешь? И спеши, пока я не передумал...

    Аланна еще миг стояла, явно ошеломленная услышанным, а потом вдруг дернулась и устремилась к двери. Выбегая, она зацепилась платьем о проем. Рванулась. Послышался треск ткани. Белый лоскут остался на щеколде, а в коридоре уже удалялись быстрые шаги...

    Эдлай наклонился, поднял застежку. Носком сапога ткнул лежащего в плечо, испачкав грязью белоснежный плащ. Зазвенели цепи. Узник поднял голову, посмотрел на Эдлая, и Рэми вздрогнул: не было в том взгляде и тени слабости...

    - Дура! Даже ты ее обманываешь. Не надейся на свою силу, Рэми, - сказал Эдлай, подбрасывая застежку на ладони. - Замок строили маги. Ты уже проверил и не раз, не так ли? Как только Аланна выйдет замуж, ты умрешь. Может, и раньше, если боги над тобой смилостивятся... Но ведь и это не главное... Припомни, что в Кассии делают с незаконорожденными... Аланну я спасу, она мне нужна, а вот твой ублюдок... увы!

    Пленник медленно поднялся. Слипшиеся волосы свисали с головы сосульками, впавший рот растянулся в улыбке. Плащ Аланны с легким шелестом упал с плеч, обнажая грязное тело. Глаза узника сверкнули синим, на лице появилось зверское выражение. Эдлай побледнел. Попятился к двери, да было поздно.

    А дальше все произошло мгновенно. Разорвала полумрак вспышка света, накрытая черной, пожирающей все волной. Эдлая отбросило к стене. Хрустнули кости. Рэми, не узнавая себя в смеющемся безумце-узнике, погрузился в спасительное беспамятство.

    Очнулся он у того же озера. Хранительница стояла рядом, повернувшись к нему спиной. Тихо перебирал волосы легкий ветерок, собирались над озером тяжелые тучи, что подкрадывались по усыпанному звездами небу к ярко светившей луне.

    - Эдлай выживет. Что я бы не сказала о тебе. Опекуна найдет Аланна и вытащит из огня. А потом пойдет к жениху и во всем признается... Элан всегда был несдержан. Боюсь, Эдлай умрет от его руки. Прежде, чем Виссавия отдаст Элана повелителю Кассии, он успеет жениться на Аланне и дать имя вашему сыну. Твой сын будет великим человеком, но он не успеет вырасти - наш враг ударит раньше.

    - Зачем ты мне это говоришь? - простонал Рэми.

    Болела голова. В глазах резало, а сегодняшняя ночь сохранилась в памяти не как что-то целостное, законченное, а как яркие отрывки, будто подсмотренные во вспышках молнии. Ничего не хотелось ни знать, ни чувствовать, ни слышать... А в душе - обжигающая пустота, как после очень сильного выплеска эмоций.

    Хранительница не ответила.

    Мелькнуло перед глазами, и Рэми поглотило новое то ли воспоминание, то ли видение.

    Он опять был мальчишкой и стоял у этого проклятого озера, но не спящего под луной, а залитого солнечным светом. Опустился перед ним на корточки мужчина с глубокими, темными глазами. Ласково улыбаясь, он потрепал волосы Рэми.

    - Начинаешь вспоминать, - прошептала где-то рядом и все же далеко хранительница.

    - Когда-нибудь это будет твоим, мальчик, - сказал мужчина и голос его показался Рэми чужим и знакомым одновременно.

    - Прошу тебя, - холодно возразила где-то рядом Рид. - Ты молод, красив. У тебя двое сильных сыновей. Почему именно моего сына пророчишь ты в наследники?

    - Потому что чувствую... А чутье никогда меня не подводило, ты же знаешь.

    Рэми моргнул. Озеро стремительно потемнело. Повеяло откуда-то запахом мокрой листвы, вскрикнула в ветвях спящая птица, и Рэми резко повернулся к жрице, заставив ее отшатнуться. Он чувствовал, как хлещет женщину его гнев, оставляя где-то внутри глубокие, трудно заживающие раны. Что он делает?

    - Проклятие! - прошипел Рэми, хватаясь за голову. - Зачем ты мне все это показываешь?

    - Рэми, - шагнула к нему хранительница. - Прости меня, прости, что я вмешалась. Но ты должен бежать. Сейчас... То, что ты видел... этого не должно случиться.

    - Бежать? - вскричал Рэми. - И оставить сестру и мать Эдлаю...

    - Мой наследник... даю тебе слово, что с твоей семьей ничего не станет... клянусь свой богиней. Занкл сможет защитить их, но он не защитит тебя.

    Рэми поверил.

    Захлопнулась резко дверь. Рэми не переживал. Хватит ему чудес, тайн и загадок.

    Синее море внутри встрепенулось волнами и успокоилось.

    Всего пару десятков лет назад было иначе. В тронном зале услаждали слух тихие песнопения жрецов, горели круглые сутки в лампадах огни, танцевали у входа гибкие танцовщицы, дрожали на их руках браслеты.

    Когда-то Марниса любили и уважали, когда-то к нему приходили самые знатные люди, когда-то его культ не был под запретом, а над храмом в остроконечных горах не возвышался магический щит. Когда-то за его милость платили золотом, а теперь - головой.

    Эта проклятая пещера стала для него темницей. Святой источник, был осквернен кровью жрецов, и даже его имя в Кассии стало под запретом. Осталась лишь последняя надежда - забытый всеми алтарь в старом, заброшенном замке. И глупая девчонка, что его нашла.

    Осталось ждать, осторожно меняя нити судьбы. А ждать Марнис не любил. И одиночества не переносил, потому даже своей своенравной сестренке неимоверно обрадовался. Хоть полыхала она праведным гневом.

    - Не тронь моего наследника, Марнис! - зашипела богиня. Ну да, старшая сестрица никогда не отличалась сдержанностью.

    Она была одной из самых красивых младших богинь - гибкий стан, белоснежная кожа, которую красиво оттеняла тонкая, золотистая ткань, волосы, огненным водопадом ниспадающие до самой земли.

    В другом положении Марнис поостерегся бы злить своенравную богиню. В отличие от других богов, поделивших власть в Кассии, сестренка захотела жить отдельно, в пустыне, где и создала понемногу свой таинственный клан, укрыв под магическим щитом самых сильных магов.

    Она сама была независимой и любила независимых людей. А Рэми? Рэми ее дитя, ее воспитанник, ее гордость. По хорошему, в его сторону лучше даже и не смотреть, но Марнис хотел жить... Младший бог силу черпает в поклонении людей, и умирает в человеческом забвении. Марнис умирал.

    - Не смей давить на моих хранительниц.

    - Приказываешь мне?

    - Пока - прошу. Рэми мой.

    - Мне очень жаль тебя расстраивать, сестра, но пока Рэми в Кассии, он не твой. Он общий.

    - Ты прекрасно знаешь, что будущее непредсказуемо. Ты показал моей глупой жрице один из вариантов, но это не значит, что он - единственно возможный. Не смей более подменять мои видения своими!