Лоза Шерена (СИ) - Алмазная Анна. Страница 65
- Это уже моя проблема.
- Я вижу, мой принц, вы хотите мальчику добра, - осмелел Гаарс. - Я хочу того же. Но иначе смотрим мы на это добро. Простите меня, ваше высочество, за смелость. Я вижу одурманенного, испуганного юношу. Рэми пришлось оглушить магией, чтобы навязать вашу волю. Разве так одаривают? Через силу? Мой принц, скажите мне, согласился бы Рэми стать вашим телохранителем в здравом рассудке? Что бы он выбрал? Давайте не будем заставлять...
- А ты считаешь, что я заставляю? - Рэми вздрогнул, услышав в голосе Мира плохо скрываемую усмешку. - Неволю? Это не так. Оглушали Рэми не потому, что он не хочет стать моим телохранителем, а потому что слишком хочет... Но ты не поймешь. Думаю, и он не понимает. Пусть будет так. Я докажу тебе, что мне не надо неволить Рэми. Я отпущу его. Мой телохранитель за ним присмотрит, чтобы ни ты, ни твой цех, ни твои друзья вновь не всучили бы Рэми какого-нибудь амулетика, что притуплял бы его чуткость. И уж прости, дружок, но я сильно сомневаюсь, что Рэми долго выдержит вдалеке от меня. Ты не понимаешь, что такое привязка. Не понимаешь, что такое связь между телохранителем и принцем, но, судя по всему, Рэми этого тоже не понимает. И потому, только потому, а вовсе не по твоей просьбе, я дам ему очнуться, обдумать все и принять правильное решение. Мне не нужен телохранитель, "которого заставили". Да и время у нас есть. А теперь уходите!
Гаарс поднялся, поклонился принцу и подал Рэми руку. Но встать почему-то не удалось. Почему-то потемнело перед глазами, и уже через мгновение, Рэми вновь упал к ногам Мира. Бросился к нему Тисмен, побледнел вдруг и закричал:
- Гаарс, выведи мальчика! Через те двери! Быстро!
Но Гаарс не успел.
Марнис, младшее божество Кассии, почти и не удивился, когда в его пещере появился новый гость.
- Приветствую тебя, брат. Решил меня навестить? Не много ли чести?
- Вижу, что не слишком ты устроился, - презрительно ответил мужской голос. - Воняет здесь... темно... не понимаю.
- Что тут понимать? - усмехнулся Марнис. - Аким умер, я остался, а мой культ за смерть героя сравняли с землей.
- Я давно говорил тебе - осторожнее играй с Виссавией. Аким был все же ее...
- О нет! - прошипел Марнис. - Ты чего-то не помнишь! Аким был грязным, оборванным мальчишкой, дурным и никому не нужным. Аким пришел ко мне ублюдком, не знающим отца, а героем, гордостью Виссавии, сделал его я! И что получил взамен? Аким сумел восстановить культ нашей милой сестрички, но его последователи разорили мой. Воняет? Да потому что святые источники завалили трупами моих жрецов! И даже на то, чтобы их убрать, сил мне теперь не хватает...
- А направлять судьбу Рэми - хватает?
- Каждый из нас хочет выжить.
- А ты еще пытаешься и отомстить.
- Я не мщу. Я восстанавливаю то, что принадлежит мне. И не с помощью Рэми, а с помощью его драгоценной Аланны.
- Мстишь... - перебил его Радон. - Но должен тебя разочаровать - выиграет все равно Виссавия. И твой культ будет восстановлен. Не так, так иначе. Я даю тебе слово. Мне дороги вы оба. И вы помиритесь, хотите вы того или нет. Даже герой Аким не стоит ссоры между богами.
Глава восьмая. Брат
Широко распахнулись украшенные резьбой двери. Поднялся с трона принц, низко поклонились телохранители, Гаарс и Рид, и только Рэми беспомощно сидел на ступеньках трона, как рыба выброшенная на берег хватая ртом воздух.
"Успокойся! - раздался в голове голос Тисмена. - Он так всегда действует в первый раз на мага... Подчинись, не сопротивляйся и станет легче..."
Кто "он"? Рэми закрыл рот рукой, сдерживая порыв к рвоте, глотнул воздух, и согнулся пополам, все так же не в силах перестать задыхаться:
- Вирес, помоги ему! - приказал чужой голос.
От расплывающейся перед глазами группы людей отделился один в темно-синем плаще. Он подошел к Рэми, опустился перед ним на колени, коснулся ладонью щеки юноши и прошептал:
- На меня смотри...
Рэми с трудом поднял взгляд. Полыхнуло синее сияние в глазах архана, знакомо наполнила душу чужая, непонятная сила, подчиняя, и Рэми вдруг стало легче.
- Подойди, Рэми! - властно приказал чужой голос.
Рэми послушно встал, благо, что сил теперь хватало, и, опустив глаза в пол, подчинился, отчаянно пытаясь притушить горевший в душе страх.
Только у одного человека в Кассии может быть столь густая аура силы, только один человек в Кассии может заставить Рэми дрожать, как лист на ветру одним только взглядом... Только перед одним склоняется в поклоне даже наследный принц. Перед повелителем.
И согласно давнему обычаю, упал Рэми перед Деммидом на колени, видя лишь носы ларийских сапог, да край украшенного серебряной вышивкой синего плаща.
- Можешь встать! - ровный приказ.
И не угадать по тону: милостив? В гневе ли? А угадать было необходимо: Рэми почему-то знал, что повелитель явился в это зал ради него.
- Посмотри на меня!
Рэми посмотрел. Глаза повелителя не горели синим - Деммиду не надо было вызывать свою силу, она всегда его окружала, - но поразило Рэми не это.
Как же похож, оказывается, Мир на своего отца! Тот же упрямый взгляд, те же синие, пронзительные глаза, те же каштановые волосы и тонкие, сложенные в язвительную усмешку, губы. И все же это не Мир. Мир родной, знакомый и... близкий. А этот - чужой, холодный, жесткий. Беспощадный.
- Жаль тебя, - неожиданно мягко сказал повелитель, да вот только не совсем для Рэми предназначалась та мягкость.
Все это делалось ради наследника, чтобы его убедить, а Рэми... его судьба уже была решена. Рэми читал ее в холодном взгляде повелителя, в чуть изогнутых в презрении уголках губ. И понял, что пропал.
- Давно не видел я такой силы, но рожанин не может быть магом. Так решили боги. Рожанин-маг должен умереть, - Рэми сглотнул. - И так решили боги. Только ради Мира я отдам тебя не Эдлаю, а жрецам: пусть они сделают из мага-рожанина слугу богов. Но большего даже я сделать не в силах.
- Отец! - ужаснулся принц. - Отдашь жрецам избранника богов?
- Нет, Миранис, это ты его отдашь. Ты сам примешь трудное, но правильное решение. Я жду.
- А если откажусь?
- Как знаешь.
Рэми вдруг показалось, что в маленьком, но наполненном людьми зале существуют только двое: повелитель и его сын. Мир не сдавался. Краем глаза видел Рэми, что принц смотрит упрямо, высоко поднимает подборок, а Рид чуть ли не оседает на пол, поддерживаемая стоявшим рядом Гаарсом.
Быстро густеет воздух, появляется неведомо откуда синеватый туман, и то и дело пробегают в тумане тоненькие ниточки молний. Трудно дышать: гложет душу тревога и едва удерживается на ногах Рэми, даже привычные к силе повелителя и наследника телохранители заметно бледнеют, и тут Рэми вновь начинает задыхаться.
Наполняется рот кровью, сгибает по пополам резь в желудке, и Рэми падает на колени, как рыба выброшенная на берег глотая ртом ставший опасным воздух.
- Отец, ты ранишь его! - кричит сквозь все более плотневший туман Миранис.
Дышать... только дышать... Холодный пол под ладонями, но руки не держат, дрожат. Струится через пальцы синий туман, шумит в ушах, предательски темнеет перед глазами. Реальность растворяется в боли, и кажется Рэми, что он стоит за своим телом, смотрит на себя самого, скорчившегося, беспомощного, со стороны, видит, как стекает черным туманом из своего-чужого тела боль, как лижет острые концы сапог повелителя, как ластится к расплывающемуся перед глазами синему плащу подобно верной собачке.
- Отдай его и это прекратится, - слышит Рэми откуда-то издалека голос Деммида. - Или умрет прямо здесь.